где я окажусь. И таким вот непритязательным образом решил познакомить меня с моим учеником.

— О, Боже… — сказал я. — Ладно, возможно это и к лучшему. Кристоф, не могли бы вы зажечь свечу или лампу? Здесь не очень-то светло. И еще я попрошу вас одеться и проводить меня до ворот, чтобы ваши слуги не запороли меня вилами, приняв за грабителя.

Кристоф торопливо подошел к столу и зачиркал огнивом. Вскоре вспыхнула свеча, за ней вторая, и третья. В начищенном серебряном подсвечнике заплясали блики. Кристоф быстро натянул штаны, накинул камзол, и тут из-за двери послышались шаги. Несколько голосов о чем-то невнятно переговаривались.

Затем в дверь послушался стук, и она тут же приоткрылась. Вместе с ровным светом лампы в комнату заглянул длинный ствол мушкета еще времен первого императора Петра Михайловича, основателя нашего славного города.

— Кристоф, что у тебя здесь происходит? — послышался низкий мужской голос.

— В дом кто-то проник? — вторил ему голос женский.

Дуло мушкета порыскало по сторонам и уставилось мне в живот. Двери наконец раскрылись на всю ширину, и я увидел мужчину лет пятидесяти с лампой в одной руке и с обнаженной шпагой в другой. Рядом с ним стояла женщина лет сорока, обняв большую библию. Оба они были облачены в светлые ночные наряды. У женщины на голове был чепчик с бахромой, а голову мужчины венчал длинный колпак с помпоном. Третьим в этой компании оказался широкий бородатый мужик, который и держал в руках мушкет. Я неприметно направил в сторону оружия раскрытую ладонь и понял, что оно не заряжено.

— Маменька… папенька… — растерянно пробормотал Кристоф. — Что вы здесь делаете?

— Мы услышали шум, — громко оповестила маменька. — И подумали, что к нам забрался вор. Но теперь я вижу, что мы ошиблись. Вы ведь не вор, молодой человек?

Последний вопрос был направлен в мои сторону, и я сразу кивнул. Потому подумал и помотал головой.

— Никак нет, сударыня, вором я не являюсь. Скорее наоборот — по долгу службы обязан бороться с ними! — Я щелкнул каблуком. — Разрешите представиться: камер-юнкер Алексей Сумароков, сыщик сыскного приказа.

— Он мой друг! — встрепенувшись, добавил Кристоф.

Его маменька с папенькой несмело прошли в комнату, мужик с мушкетом остался стоять на пороге. Теперь у меня появились возможность рассмотреть родителей Кристофа со всей внимательностью.

Маменька моего неофита оказалась женщиной в самом соку, и практически как две капли воды была похожа на свою дочь. Точнее, это дочь была похожа на нее как две капли воды. Те же лисьи черты лица, лисий разрез глаз, шаги ее и те были какие-то лисьи.

Папенька выглядел несколько хуже. Он помнил мне аптекаря Иосифа Фрида — такие же уныло свисающие усы, такие же пухлые щеки. Вот только у аптекаря на носу была еще и великолепная бородавка, от которой Завадского-старшего бог избавил.

— А куда это вы собрались посреди ночи? — полюбопытствовал папенька.

Чтобы этот вопрос прозвучал весомее, мужик с мушкетом качнул им в мою сторону. Папенька тут же поймал его за ствол и предусмотрительно отвел книзу.

— Я имею честь практиковать вашего сына в искусстве фехтования, — пояснил я. — У него есть стиль, но не хватает навыка. Мы условились, что я постепенно буду устранять этот недостаток.

— Кристоф, а почему твоя шпага торчит в стене? — удивленно спросила маменька.

— Бой в закрытом пространстве! — нашелся Кристоф. — Как выяснилось, в этом деле у меня совершенно нет никакого умения. А сейчас мы как раз собирались провести урок на свежем воздухе.

— Да, я хотел обучить вашего сына приему лишения противника его оружия, — вставил я, довольный сообразительностью своего неофита. — Порой этот навык может пригодиться.

Завадский-старший подошел к торчащей из стены шпаге, взялся за рукоять и дернул на себя. Освободить клинок у него вышло только с третьей попытки.

— Хороший удар! — восхитился он. — У тебя крепкая рука, сынок!

— Ну так… — смущенно пробормотал Кристоф. — Стараюсь!

— Весь в отца! — воскликнула маменька.

— А что здесь происходит? — услышал я из-за двери девичий голос, и увидел, что в проеме появилась стройная фигурка Софи Завадской в ночной рубашке до самых пят. Перед собой она держала свечу и с интересом заглядывала в комнату.

«Тебя только не хватало! — подумал я с досадой. — Спали ведь все уже! Десятый сон видели…»

Приметив меня, Софи сразу юркнула за дверной косяк, только глаза в проеме оставила.

— Почему вы здесь? — спросила она с недоумением. — У вас снова дуэль?

Ну вот откуда ты взялась на мою голову, Софи, мать твою, Завадская⁈

— Дуэль⁈ — маменька с величайшим изумлением воззрилась сначала на меня, а потом и на своего сына. — Какая дуэль?

Я молитвенно сложил ладони перед грудью.

— Мадам, сейчас я вам все объясню… У нас Кристофом намедни действительно вышло маленькое недоразумение…

— На ассамблее у Бахметьева! — вставила Софи из-за двери.

— На ассамблее⁈ — воскликнул папенька. — Там, где произошло это страшное преступление⁈

— Да-да, все именно так! — Я прижал руки к груди. — Позвольте вам объяснить… Так вот, произошло недоразумение, и ваш сын действительно вызвал меня на дуэль…

— Молодец, сынок! — тут ж сказал папенька, даже меня не дослушав.

— Я слишком вольно повел себя с кузиной мсье Сумарокова, — насуплено пояснил Завадский-младший.

— Кристоф! — всплеснула руками его маменька. Глаза ее изумленно выпучились. — Как ты мог? Слишком вольно⁈ С девушкой⁈ Прямо на ассамблее⁈

— Мадам, уверяю вас, не было ничего неблаговидного! — Я всеми силами старался сгладить вину Кристофа, а мысленно уже сам себе задавал вопрос: «Зачем я это делаю?» — Ваш сын просто предложил ей партию в серсо.

— Она очень красивая, — вставил Кристоф.

Софи фыркнула.

— Подумаешь — обычная девица, — заявила она. — И одевается не лучшим образом. Сразу видать, что приехала из Новгорода.

Я развернулся к двери, продолжая прижимать к груди руки:

— Софи, я прошу вас!.. Дайте мне шанс объяснить все вашим родителям!

— А может мне в него пальнуть? — предложил мужик с мушкетом.

— Господи, да он у вас даже не заряжен! — Я возвел ладони кверху.

— Кузьма, поди прочь со своим сломанным ружом! — закричала на него маменька и крепко приложила