Я почувствовала головку его члена, а затем он ворвался внутрь.

Моё тело выгнулось, и я застонала, когда Терренс начал двигаться. И это было восхитительно. Снова. Поэтому я снова потерялась, не соображая, как вернуться.

– Терренс…

Он задвигался быстрее, а затем вновь накрыл мой рот своим, вколачиваясь в меня основательнее, сильнее, восхитительнее. Боже, это был восторг. И такой мощный, что я готова была плюнуть на все предрассудки, лишь бы никогда больше это не терять.

Я ухватилась за изголовье кровати, обхватив прутья пальцами и ощущения стали острее. Его язык во мне, его член во мне ― всё это было слишком умопомрачительно.

– Терренс…

– Ты близка, детка, ― верно догадался он.

– Да… да, я очень близка.

– Я хочу почувствовать, ― прошептал он, вынудив меня выгнуться и прикусить губу, ― хочу почувствовать тебя, Саманта. Кончи для меня.

И я сделала, как он просил ― кончила. Кончила так сильно и потрясающе, что наплевала на то, что нас могли услышать. Наплевала на то, что лгала о своих чувствах.

Я просто закричала, наплевав на всё.

И лишь в конце, когда мой крик сменился стоном, Терренс заглушил его продолжительным и не менее страстным поцелуем.

– Обхвати меня ногами, детка, ― попросил он, чуть отстраняясь, и я подчинилась.

Я обхватила ногами его бедра, чтобы он врезался в меня сильнее, глубже, основательнее. А затем переместила руки на его спину, царапнув её ногтями, когда почувствовала новый мощный толчок. Затем ещё один. И ещё.

– О-ох, ― простонала я, ощущая приближающуюся волну, и царапнула его плечи сильнее. Прикусила губу, а затем вновь почувствовала его рот.

Терренс проглотил все мои стоны и крики ― а они были громкими. Очень громкими.

А затем задвигался, как безумный.

Он вколачивался в меня снова и снова, вновь разрушая все условности и границы. Вновь делая это с нами. И, чем ближе он подбирался, тем сильнее я всхлипывала.

– Терренс…

– Я здесь, детка, я в тебе.

– Терренс…

– Да, Саманта. Да.

Он выпрямился и остановился, но лишь для того, чтобы обхватить мои ноги чуть выше щиколоток. Терренс быстро развел их, а затем продолжил вбиваться, вынуждая меня извиваться и стонать. Я чувствовала, что снова приближаюсь. И чувствовала, что на этот раз Терренс приближается вместе со мной.

Он тоже почувствовал это. Потому что резко перехватил мои бедра, плотнее прижимая мой таз к себе, заставляя член врезаться до упора. Я отчаянно стиснула пальцами плед, и в ту же секунду задрожала. Вцепилась в его руки и дернулась в мощном оргазме, понимая, что меня колотят конвульсии.

– Терренс…

– Детка, Иисусе, ты так сладко кончаешь.

Я судорожно выдохнула, понимая, что оказалась в раю.

Он дал мне несколько секунд, чтобы я вернулась и отстранился. Я почувствовала, как прогнулась кровать, затем услышала шуршание пакетика. Поняла, что Терренс натянул презерватив, а затем ощутила, как он вновь в меня ворвался. На этот раз он тоже кончил. И это оказалось ещё восхитительнее, чем, когда кончала я.

– Господи, Саманта, ― выдохнул он мне в губы, ― ты восхитительна.

– Нет. Это секс с тобой, он ― восхитителен.

Я не знала, зачем сказала это, но, когда Терренс перевернулся рядом со мной и рассмеялся ― наплевала и на это тоже. В любом случае, я сказала правду. Да и даже, если бы не сказала, он определенно и сам знал это по тому, как я кричала.

А кричала я так, что понимала ― утром мне скорее всего будет жутко стыдно.

Потому что сейчас для этого я была слишком измучена. Оргазмически измучена.

– Так как, ты считаешь, мы действительно не совместимы, Барнс? ― Услышала я, продолжая без сил валяться на кровати. Я мотнула головой и разгромно парировала:

– Иди к черту, Хардинг.

Он вновь рассмеялся, и я едва заметно улыбнулась.

Проснулась от настойчивого и раздражающего стука в дверь. Застонала и перевернулась, кое-как удержавшись от того, чтобы не заткнуть уши подушкой.

Я терпеть не могла, когда меня будили, особенно, когда половину ночи не спала.

Стук повторился, а затем за ним последовало:

– Саманта, вставай! Ты так всё веселье проспишь!

И тут до меня дошло. Но не то, что стук реален, как и голос моей мамы, а то, что он доносится совсем из другой комнаты. Моя мама стучит в другую дверь.

Я резко села на постели, и мне хватило всего секунды (потому что в этот раз я была трезва), чтобы понять, что я проснулась не в своей постели.

– Боже мой, ― простонала, откидывая в сторону одеяло и отмечая, что какого-то черта спала в футболке Терренса, а сам он крепко дрых с другого края. ― Просыпайся, Хардинг! Просыпайся! ― Я потрясла его и, когда он выдохнул и перевернулся, а одеяло сползло до бедер, не смогла не подумать о том, как он божественно восхитителен.

– Терренс, ― прошипела я, и на этот раз он открыл глаза.

– Что? ― Затем сонным взглядом посмотрел на настольные часы. ― Ещё только девять, Сэм, ложись обратно.

Ложись обратно? Его что, совсем ничего не смущает?

– Терренс! ― Я дернула его на себя, когда он отвернулся, вознамерившись спать дальше. И на этот раз он посмотрел на меня более трезво.

– Да что случилось?

– Саманта! Мы собираемся поехать в город за покупками и заодно хотели показать Терренсу водопад! Вы поедете с нами?

Я многозначительно указала на дверь, как бы говоря: да вот что случилось!

– Ты не хочешь показывать мне водопад?

– Ты идиот? ― Прошипела я, начиная злиться. ― Мама стучится в дверь моей комнаты, а я не могу ни открыть ей, ни ответить, потому что я здесь!

– И? ― Не понял он. ― Просто выйди и скажи, что ты здесь.

– С ума сошел? Это всё равно, что прокричать, что у нас был секс!

Терренс улыбнулся, положив руки под голову.

– Но он ведь был. И, насколько я помню ― а я помню ― трижды.

Да, трижды. Один раз на постели и два в душе. Мой мозг был слишком заплывшим, чтобы думать, но недостаточно, чтобы я не понимала, что не хочу лишать себя пяти восхитительных оргазмов из-за предрассудков. Так что, да, мы занимались сексом три раза. И после этого я, по всей видимости, уснула мертвым сном, а Терренс решил меня не будить.

– Это совсем не забавно, ― раздраженно заметила я.