— Ну, Кошка, ты же не думала, что я упущу свою выгоду? Корабль мой. Мне отец его подарил в прошлом году вместе с командой, но один звонок юристу — и он будет твоим. Его стоимость — пять миллиардов рушек. Взамен я прошу такую же горсть камушков и жемчуга. Я ведь видел, у тебя есть еще.

— Все-то ты видишь, — с облегчением выдохнула я, улыбаясь. — Но у меня тоже есть условие. Мне нужно, чтобы у космолета было разрешение на посадку на Земле в будущем, а еще ты поможешь нам закупить все, что нужно.

— Коварная женщина, — покачал имсит головой. — Поторопимся. Не все магазины работают круглосуточно, в отличие от юристов.

Я покупала все. Спросив, много ли вместится на корабль, получила в ответ ошеломляющие данные. Перво-наперво мы отправились за семенами, потому что я лелеяла надежду выращивать там знакомые для нас продукты. Жижей единой и корнеплодами сыт не будешь!

Второе — закупали продукты, но чтобы сразу вместе с контейнерами с поддержанием температур и продлением сроков годности. Покупали и овощи, и фрукты, и мясо, и консервы, и крупы, но больше всего денег я потратила на шоколад и помидоры — все как заказывали.

Третье — текстиль, он и на третьей планете текстиль. Постельное белье, одежда, одеяла, подушки, шторы. Я набирала все, что видела, не забывая о средствах гигиены и прочей химии, по которой так сильно скучала. Да я зубную пасту два месяца во рту не держала!

Ножи, топоры, тесаки — имсит смотрел на меня как на умалишенную, пока я допрашивала продавца, чем еще можно не только отбиваться, но и рубить стволы деревьев. Расчески тоже покупала с запасом, как и всевозможные резинки и заколки для волос.

Даже канцелярский магазин не обошла стороной. Затарилась в книжном и в супермаркете игрушек, покупая девчонкам куклы, а мальчишкам летные машинки. Вообще, по-хорошему, нужно было изначально составить список, но времени на это я не нашла.

Зато отрывалась по полной, как никогда в жизни. Кроссовки всех размеров, наплечные мешки, бижутерия для женщин и страшные кулоны для мужчин. Надувные матрасы-кровати! Господи, как я соскучилась по нормальным матрасам.

Я бы и еще больше накупила — денег оставалось столько, что не перетратить, но меня вовремя остановил Эльдер, напомнив, что корабль хоть и большой, но не безразмерный. И все равно я еще и столовых приборов докупила вместе с походными котлами, тазами, тарелками, кастрюлями и разделочными досками.

— Если что, на себе понесу! — заупрямилась я, не желая расставаться с честно купленным добром.

Папа только посмеивался и часто-часто прижимал меня к себе, потому что соскучился. Я видела, насколько сильно он постарел, и радовалась, что сейчас он улыбался. А еще помогал.

— Дочка, а лопаты с граблями, я так понимаю, мы сами делать будем?

— Точно! И свечи! — вскинулась я на заднем сиденье летного авто, глядя на Эльдера через зеркало заднего вида. — Разворачиваемся!

Договор мы подписывали уже поздно ночью, когда перешедшая под мое управление команда грузила все товары на борт космолета. Подписывали прямо там — в частном ангаре, под неусыпным контролем приглашенного и постоянно зевающего юриста.

Документы были переданы, разрешение на взлет и посадку через каждые тридцать дней получено, а камни и жемчуг перекочевали к новому владельцу. Я не жалела. Эльдер очень многое сделал для меня. Столько, сколько не делают для посторонних людей, так что свою долю в этом предприятии он заслужил.

Правда, мне казалось, что этого мало.

— Знай, за «Синей Звездой» тебя всегда ждут и тебе всегда рады, — на эмоциях обняла я парня, никак не ожидающего такой подлянки.

— Там много планет. Как она называется?

— Не знаю. РиАнт называет ее просто третьей планетой.

— А как же ты тогда вернешься? Ты хоть координаты запомнила?

На звонок почти под утро в космическом центре Верграйза откликнулись с неохотой. Еще неохотнее они передавали координаты, заложенные в память корабля, на котором прилетела «эта сумасшедшая». Но нам снова помогли связи Эльдера, так что на рассвете я, мой отец и команда из десяти человек покидали Землю.

Лично я покидала ее навсегда.

РиАнт Арль

Каждый день, каждый час, каждую секунду. Каждый новый вдох — боль, каждый новый шаг — смерть. Он разучился жить в реальности, он жил воспоминаниями о своей белокурой девочке, которую самолично отпустил.

Сходил с ума.

Понимал, что в таком состоянии не может управляться с делами. Понимал, насколько все это сейчас не вовремя и как он уязвим перед отцом и противниками, но на людях себя в руках держал. Играл. Жил словно робот — на автоматизме проживая каждый новый день, а каждую ночь умирал.

Каждое мгновение — вспоминал до секунды. Улыбку, объятия, неосторожные касания. Ресницы, что трепетали. Губы, которые целовал. Глаза, в которых тонул. Изгибы тела, нежность кожи, запах волос. Он так скучал по их препирательствам, по ее острому язычку, по аромату ванили, что въелся в подушки.

Так тяжело, невыносимо, невозможно, но он запретил себе искать ее. В тот последний день он был настолько счастлив, что сам себе не верил. Прекрасно осознавал, что поступил подло, но тянуть больше не мог. Или все, или ничего.

РиАнт не мог больше ждать. Он хотел обладать ею целиком и полностью. Малика должна была принадлежать ему вся, без остатка. Иначе никак. Он не мог иначе, не представлял.

Но обманулся.

Оставляя ее в особняке в то утро, имсит впервые в жизни ощутил безграничное, необъятное счастье. Ему хотелось петь, танцевать, перецеловать весь мир. Улыбка никак не сходила с его губ. Ант не хотел ее оставлять, но работа не ждала.

Только все его мысли были лишь о ней.

После обеда встречаясь с ее отцом, модифицированный был твердо намерен расставить все точки над и. Это единственное, что стояло между ними. Единственное, что оставалось исправить прежде, чем Малика станет его женой. Он хотел рассказать об этом всему миру…

Или спрятать ее далеко-далеко? Навсегда.

Сам еще не определился. Знал одно: она — его воздух. Без нее он не мог дышать.

Действительно не мог.

Когда они вместе с ее отцом приехали в особняк, РиАнт рассчитывал на то, что его будут с радостью встречать. Он рассчитывал на вкусный обед, хорошую компанию и серьезный разговор. Мужчина желал рассказать абсолютно все, чтобы между ними больше никогда не было тайн или недосказанности, но вместо Малики нашел только парализованную охрану и слуг.

Они едва ворочали языками. Сильное отравление неизвестным веществом сказывалось на их состоянии, но обрывки истины ему получить удалось.

После невероятной, незабываемой, такой долгожданной ночи, когда, казалось, все встало на свои места, она просто ушла от него, будто и не чувствовала к имситу ровным счетом ничего. Да и как ушла? С фанфарами! Перетравила охрану и слуг, отключила все датчики и видеокамеры, украла его личный космолет.