Расстрелять несущийся в лобовую транспортник в клочья – традиционно единственный в этой истории выход. И для вооруженного до зубов корвета это не составит труда.

– Огонь!

Прицельно отразить такое количество энергии было нереально. Отражатели нестерпимо ярко полыхнули всей поверхностью (из рубки корвета это выглядело так, будто «Космический мозгоед» взмахнул огромными огненными крыльями) и поочередно взорвались, оставив на креплениях жалкие почерневшие лохмотья. Транспортник зигзагом отбросило назад, корабельная система разразилась противным аварийным писком и каскадом сообщений: повреждения внешних камер, повреждения генератора силового поля, падение мощности двигателей на двадцать семь процентов, пробоина в грузовом отсеке, исчезновение сигнала с – ха-ха! – отражателей. Дублировать все это голосом Маша не стала, не желая, чтобы последние обращенные к ней слова были нецензурными.

– Черт!!! – Станислав надеялся, что либо их убьют первым же залпом, либо транспортник сумеет прихватить корвет с собой. Но без отражателей, с барахлящим силовым полем о втором варианте можно забыть.

«Космический мозгоед» снова принялся набирать скорость. Капитан словно воочию увидел развалившегося в кресле Волка и услышал его ироничный голос: «Прекрасное шоу, Станислав, но, раз ты так настаиваешь, пора с этим кончать».

Лидар запищал, предупреждая об угрозе столкновения. «Спохватился!» – мрачно подумал капитан, но все-таки машинально глянул на экран прибора – и понял, что второй залп запаздывает не из-за драматически выверенной паузы.

Корвет разворачивал орудия и разворачивался сам в сторону нового, куда более опасного противника, но безнадежно опаздывал.

– Тед, тормози!!!

«Альбатрос» вонзился в корвет снизу вверх, наискось, как огромный черный тесак. Когда он прошел до середины, она полыхнула белым. Космос беззвучен, однако команда «Космического мозгоеда» готова была поклясться, что всем телом ощутила чудовищный звериный вой, маревом прошедший сквозь корабль. Команда Волка, возможно, тоже, но тут «альбатрос» мотнул передней частью туловища, и насаженный на нее корвет рассыпался на сотни кусков, как пнутый ногой конструктор.

Все нападение уложилось в одно моргание: только что перед глазами был приближающийся корвет, и вот – еще стремительнее летящие навстречу обломки да отпечатавшаяся на сетчатке картинка со вспышкой.

– Мля-а-а-а!

– Вправо!!!

Тед вывернул штурвал – обычно пилот инстинктивно делает это в ту сторону, ближе к которой сидит, но Дэну, как всегда, было виднее. «Космический мозгоед» окунулся в разреженный, но все равно чертовски плотный край облака из обломков. Силовое поле работало как хаотично открывающийся и закрывающийся зонтик, то рикошетя их, то пропуская, и тогда корабль содрогался, разражаясь пискливыми жалобами, а команда безмолвно умоляла его еще чуть-чуть потерпеть, продержаться, ведь погибнуть от столкновения с куском вражеского трупа будет как-то совсем глупо и обидно!

А потом все внезапно закончилось.

– Кажись, прорвались! – пробормотал Тед, расслабляя онемевшие пальцы.

Транспортник остановился и тут же получил прощальный пинок под зад: часть обломков осталась висеть на месте, как мусорное облако, а прочие с разной скоростью разлетались во все стороны.

Экран лидара был сплошь усеян разнокалиберным крапом. «Альбатрос» снова исчез – то ли в лучших традициях бескорыстного Супермена, то ли банально обжег морду и обиделся.

Философствовать на эту тему было некогда.

– Ланс! – единодушно выдохнула команда.

Большинство вылетевших из разбитого корвета человеческих фигурок изначально не шевелились или очень быстро перестали, но пять-шесть продолжали целеустремленно перебирать конечностями, пытаясь подгрести к ближайшему обломку корабля, как особо живучие вши в керосине.

Если удар «альбатроса» не пришелся прямо по стенду, Ланс тоже мог пережить катастрофу.

– Он там.

Дэн мгновенно проанализировал исходную картину, вектор удара и разлет обломков и уверенно указал на крупный кусок в центре роя, медленно вращающийся на месте и еще слабо искрящий по контуру. К сожалению, его положение и сильная деформация не давали рассмотреть, что внутри.

– А вдруг Волк добил его, когда мы оборвали связь?!

– Вряд ли. – Станислав действительно так считал, а не просто утешал Полину. – Этот садист наверняка захотел, чтобы теперь Ланс посмотрел, как нас расстреливают.

«Космический мозгоед» был слишком поврежден, чтобы возвращаться в облако, из которого с таким трудом вырвался. Разве что на сверхмалой скорости или подождав, пока оно немного не рассосется само. Все, что Тед мог – развернуть корабль и подвести его как можно ближе, в то время как Дэн торопливо, при помощи Полины, облачался в тяжелый скафандр, а Михалыч держал наготове ракетный ранец.

В открытом космосе у человека три убийцы: холод, удушье, отсутствие атмосферного давления. По возрастающей, а не убывающей, – несмотря на абсолютный ноль, в отсутствие проводника-воздуха проморозить тело насквозь не так-то просто. Охлаждаться оно будет только за счет испарения воды, а это не быстрый процесс, особенно когда его контролируют имплантаты. Они же в какой-то, пусть и недостаточной, степени стиснут органику, тормозя образование водяного пара в сосудах и тканях, а система самосохранения заставит киборга выдохнуть при резком падении давления, избежав взрывной декомпрессии – попросту говоря, лопанья распертых воздухом легких.

Станислав попытался вспомнить, что еще происходит с человеком в вакууме, а потом так же старательно – забыть. Все равно он не знает, чему киборг может противостоять и насколько. Точно известно только одно: с момента катастрофы у Ланса и команды есть двести пятьдесят пять секунд, прежде чем процесс станет необратимым.

И сто восемнадцать из них уже прошли.

– Возьми мешок для трупа! – в последний момент осенило Станислава.

Дэн молча кивнул, досадуя, что сам о нем не вспомнил. Мешок для трупа входил в стандартное снаряжение военного транспортника и достался Станиславу вместе с ним и еще кучей сваленного в кладовке хлама, который лень не то что списывать – разворовывать. На гражданском судне этот зловещий черный тючок был необязателен и до сих пор – тьфу-тьфу-тьфу! – никому из команды не пригодился. Именно поэтому Станислав его не выкидывал, в некоторых вещах космодесантники неисправимо суеверны. Вот выкинешь – и он тут же понадобится, как любая «сто лет ненужная» вещь!

Полина, умница, сперва без вопросов сбегала в кладовку за мешком и, лишь когда Дэн скрылся в шлюзе, дала волю эмоциям:

– Станислав Федотович, вы думаете…

– Нет, – отрезал капитан. – Думать будем потом, когда Дэн его притащит.

Компрессионный и термоизоляционный, мешок идеально подходил для кратковременной, не больше суток, транспортировки, не давая свежему покойнику испортиться, а замороженному в криокамере – оттаять. Упихать в скафандр болтающееся в вакууме безвольное, а может, и серьезно поврежденное тело – та еще задача, отжирающая драгоценное время, а мешок – идеальный вариант. Запихал, затянул, активировал компрессию – и объект герметично и компактно упакован. Современные скафандры работают по тому же принципу, туго обтягивая тело и тем компенсируя отсутствие атмосферного давления. Правда, стыка для шлема с кислородным шлангом в мешке не предусмотрено (что неудивительно!), но без дыхания киборг может прожить около двадцати минут, а без давления – всего четыре. «Минус тридцать процентов на халтуру производителя и износ имплантатов», – вспомнил Станислав, но подкручивать таймер не стал. Иначе вообще жалкие крохи останутся, не давая сосредоточиться на спасении.