Лавируя между обломками, Дэн пролетел мимо неподвижного DEX-7 – на всякий случай на расстоянии, недостаточном для внезапного рывка и перехвата. «Семерка» не шелохнулась, глаза у нее были закрыты, руки и ноги прижаты к груди – эргономичная поза эмбриона. Прошло уже двести шестнадцать секунд, органическая часть мозга отказала, но процессор еще работал, до последнего поддерживая жизнеспособность организма. Вдруг хозяин успеет подобрать свое имущество?

– Ну что там?! – не выдержала изнывающая от неопределенности Полина.

– Пока ничего, – коротко отозвался Дэн. – Продолжаю поиск.

Сообщать команде про обнаруженную «семерку» киборг не стал. Если она уже отключилась, про Ланса и говорить нечего.

Двадцать три секунды.

Дэн поравнялся с крутящимся обломком и завернул за его край, на считаные миллиметры разминувшись с острой, как нож, кромкой выгнутого лепестком лоскута обшивки.

Стенд уцелел, хотя из-за бокового удара выемка заметно, но некритично деформировалась.

Объект обнаружен.

Внешние повреждения соответствуют последним полученным данным.

Капитан был прав: без зрителей Волк сразу потерял интерес к «демонстрации», а потом его успешно отвлекли.

Запуск сканирования… Отмена!

Запрос связи… Отмена!

Сейчас это ни на что не влияет, а значит, абсолютно лишнее.

Механизм выдвижения креплений не работал, но Станислав предусмотрительно отдал навигатору бластер. Знал бы – еще и ломик прихватил, а так пришлось попотеть, высвобождая защемленные смятой выемкой ноги.

Движения и действия Дэна были нечеловечески быстрыми и точными. Тот случай, когда программа справится гораздо лучше. Обычно Дэн пользовался таким «раздвоением» личности, чтобы спокойно подумать, но сейчас он полностью отдался выполнению задания.

Потому что примерно на середине работы отсчет ушел в минус.

Объект захвачен.

Выполняется возвращение на корабль.

Минус двадцать восемь.

Когда Дэн снова пролетел мимо «семерки», она была мертва. Процессор еще подавал слабые признаки активности, но это ничего не значило. Остаточный, затухающий эффект, который продержится еще несколько минут. С таким можно уже не добивать.

Минус сорок один.

До корабля еще двадцать три, на максимальной скорости. Правда, часть времени Ланс провел в мешке… но слишком большую часть, и это все-таки не скафандр, обжимает он неравномерно и недостаточно.

Дэн отключил таймер, не догадываясь, что пару секунд назад Станислав сделал то же самое, «остановив» убивающее надежду время.

Команда напряженно следила за приближением космонавта со зловещим черным грузом.

– Ну как он?! – не вытерпел на этот раз Тед.

– Не знаю, – коротко ответил Дэн.

– В смысле?!

– На месте проверим.

Тед понял и прикусил язык.

Едва шлюз заполнился воздухом, Дэн опустил мешок на пол и принялся торопливо его потрошить.

Бдительная автоматика позволила открыть внутреннюю дверь только спустя три секунды, показавшиеся команде часами.

Дэн стоял на коленях возле полурасстегнутого мешка, рыжие растрепанные волосы закрывали лицо навигатора и его выражение.

Та же слабая, затухающая активность. Процессор еще отдавал команды имплантатам, продолжавшим держать удар агрессивной среды, как опоры моста… но что делать, если настил между ними уже снесло?!

Заметная отечность тканей.

Дыхание отсутствует.

Сердечная деятельность отсутствует.

Если кислородные датчики в полости рта и носа сообщают о пригодности атмосферы для дыхания, киборг должен автоматически возобновить его после рекомпрессии.

Если сердце не бьется, процессор должен провести кардиостимуляцию – до устойчивого результата или исчерпания лимита попыток.

Если ничего не происходит, значит, в системе произошли необратимые изменения, и все бесполезно.

Дэн рассуждал как киборг о киборге, а Вениамин – как врач о человеке. Не раздумывая и не колеблясь, исключительно на профессиональных рефлексах, доктор подскочил к распростертому телу и, убедившись в отсутствии сердцебиения, коротко и точно ударил Ланса кулаком по грудине.

Следующим пунктом реанимации был непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, но они не понадобились.

То ли датчики сработали с опозданием, то ли дополнительный импульс оказался решающим – Ланс дернулся, глубоко вздохнул и начал кашлять. Сердце билось неровно, то и дело срываясь в фибрилляцию, но ее доля постепенно уменьшалась, состояние стабилизировалось.

Волк не соврал: «DEX-компани» следила за качеством своей продукции. Недоработки, всплывавшие в процессе эксплуатации первых партий, в последующих исправлялись – как, например, не дотягивающая до кондиции выносливость. Ее подняли даже с запасом, чтоб больше никто не жаловался.

Когда Ланс открыл мутные глаза со звездочками лопнувших сосудов и, явно еще ничего не соображая, попытался встать, повинуясь стартовой команде, Станислав снял фуражку, вытер лоб и прочувственно выругался:

– С-с-совершенство, мать твою!

* * *

У киборгов обнаружилось еще кое-что общее: нелюбовь к медотсеку. Но если Дэн обреченно покорялся докторской диктатуре, то Ланс, едва очухавшись, ушел в глухой отказ. Не помогли ни уговоры, ни угрозы снова вколоть леозерам, а удерживать раненого силой означало только ухудшить его состояние.

Осмотреть себя Ланс дал, обработать раны и вколоть антибиотик – тоже, но потом просто слез со стола и ушел в каюту.

– Еще и дверь запер, паршивец неблагодарный! – возмущался не на шутку обеспокоенный Вениамин.

– Хорошо хоть мешками не завалил, – усмехнулся Станислав, полагавший, что если пациент так активно отбрыкивается от лечения, то его скорая кончина маловероятна.

Дэн был согласен с капитаном. Поражения хоть и тяжелые, но система регенерации справляется, жизнеспособность стабильно растет. Отлежится, боевые киборги и не из таких передряг выкарабкивались.

– Отпереть? – предложила Маша, но этот вариант оставили на крайний случай.

Посовещавшись, команда решила прямо отсюда лететь к месту встречи с Роджером, как и планировали. Срочный ремонт транспортнику не требовался, основной удар приняли на себя отражатели, а подлатать обшивку Михалыч с Дэном смогут и в открытом космосе. Судя по обломкам корвета, спасать тут больше некого, и слава богу, а то совершенно не хочется.