Громадная рука Мурзилки сграбастала колбу с пальцем.

— Собирайся!

Леонид поймал себя на мысли о том, что чуть ли не ежеминутно смотрел на часы.

«Последняя ночь, мать ее!.. Да. Скоро этому придет конец. Я забуду эту проклятую Москву как страшный сон. Десять вечера. Черт, еще целая ночь впереди. Рано утром придет хозяин жилища, которому я отдам ключи, и — пулей на вокзал».

Он нервно прохаживался по «убитой» малогабаритке. Кухня, комната, прихожая. Прихожая, комната, кухня. И опять по кругу до полного одурения.

Спать ему не хотелось. Он уже пробовал прилечь и знал, что вряд ли заснет. С того времени как убийцы расправились с Женей Рекутой, он едва сомкнул глаза, дремал урывками, по полчаса, не больше. Просыпался, ворочался в постели, шел на кухню, пил воду, возвращался в душную спальню и снова безуспешно пытался уснуть.

Сон не шел. Как только его веки опускались, Леониду начинал мерещиться всякий бред. Например, в последний раз ему привиделось, что сказочники волокли его в свой домик, стоявший на отшибе какого-то поселка. Они хотели исполнить свою угрозу, нанизать Леонида на вертел, потом зажарить и съесть. Рядом с очагом торчал кол, на который была насажена голова Жени Рекуты.

«Я был осторожным, дружище. Но они опередили меня», — говорил тот, хлопая глазами.

А еще Леонид постоянно вспоминал несчастного кролика на фото, подброшенном ему.

«Они просто пугают меня. Да, не исключено. Фразу, написанную на фотографии, можно расценивать как угодно. Мол, не шали, и останешься жив. Или так: «Не шали. Все равно это бесполезно, и мы тебя пришьем».

У Леонида в любом случае не было никакого желания уточнять, что именно имели в виду эти два психопата. Может, это было предупреждение. Или же нет.

В юности Леонид читал книгу Джона Апдайка «Кролик, беги». Речь шла о каком-то баскетболисте, который все никак не мог решить свои семейные проблемы. Сейчас почему-то название романа известного американского писателя вспыхивало в его голове словно маяк.

«Беги как можно быстрее, Кролик!»

Он заскрипел зубами, проклиная это идиотское прозвище. После того кошмара, когда два негодяя поймали их с Татьяной и затащили в маленький сарайчик, оно волочилось за ним неотступной тенью, как банка, привязанная к хвосту бездомной собаки.

Он достал из кобуры травматический пистолет. Из-под мышки потянуло застарелым запахом пота. Леонид уныло усмехнулся. Еще несколько месяцев назад у него много чего было. Красивые женщины, ужины в фешенебельных ресторанах, регулярный отдых в Европе…

Все это накрылось медным тазом. Теперь он никто. Трясущийся от страха, погрязший в долгах банкрот, который сидит на полу пыльной развалюхи на окраине города в вонючем пиджаке и молится, чтобы ночь прошла как можно быстрее. Все его богатство — мятая пятисотенная купюра, лежащая в нагрудном кармане рубашки. Хватит ли этого на дорогу до вокзала и постель в поезде?..

Он прилег на кровать, но уснуть так и не смог, повалялся, встал, вышел на балкон. Воздух был душным и спертым, словно предупреждал о намечавшемся дожде.

Леонид вернулся в комнату, положил пистолет на стол, достал мобильник и повертел его в руке.

— Может, вызвать такси? — вслух произнес он. — Переночевать можно и на вокзале.

Леониду не понравился свой голос, робкий и неуверенный. Он дрожал как струна, которая вот-вот была готова лопнуть от напряжения.

— У меня все получится, — чуть громче сказал он в пустоту.

Он подумал, что пятисот рублей ему не хватит, и тут же вспомнил об обручальном кольце. Это был аванс, врученный Жене, который ему вернули сказочники в том конверте с фоткой кролика. Танино кольцо он отдал за долги, осталось только это.

«Беги, Кролик!»

Пока он раздумывал, сколько можно выручить за ювелирное изделие, входная дверь тихонько скрипнула. Леонид обернулся, на цыпочках вышел в прихожую. Скрип повторился. Затем что-то зашуршало. Как будто кто-то купюры пересчитывал.

Леонид подумал о пистолете.

Когда в дверь постучали, он чуть не закричал от неожиданности.

«Кто это?!»

Смотрового глазка в расшатанной, оббитой дерматином двери не было. Открыть ее и проверить, в чем дело, он не решался.

— Кто?.. — Леонид прочистил горло. — Кто там?

— Простите, пожалуйста, — раздался тонкий голос. — Я очень извиняюсь! Вы случайно не видели мою собаку?

— Нет, — рявкнул Леонид, рукавом вытер пот, выступивший на лбу, и почувствовал немалое облегчение.

Какой-то долбаный подросток потерял свою дворняжку.

— Ее зовут Бимбо. Этой мой любимый щенок, — словно не слыша ответа Леонида, продолжал мальчишка, стоявший за дверью. — Мне подарили его на день рождения.

— Тут нет никаких собак, — хрипло сказал Леонид. — И мне плевать на твой день рождения.

— Проверьте, пожалуйста, — упрашивал мальчик, голос которого показался Леониду странным.

Будто он намеренно искажал его.

— Вы где? Вы меня слышите? Моего щенка зовут Бимбо. Вы случайно не видели его? — пошел этот собачник по второму кругу.

— Пошел в задницу! — крикнул Леонид, с трудом совладав с желанием выйти наружу и спустить с лестницы этого идиота, никак не желающего уняться.

Он достал телефон, мельком взглянул на дисплей. Начало двенадцатого.

Нет, все-таки надо вызвать такси. Лучше ночевать на вокзале, чем в этом клоповнике, забытом богом или дьяволом. По крайней мере, там полно ментов, и Леонид будет чувствовать себя в безопасности. А ключи от квартиры он сунет под коврик. Хрен с ними.

В дверь снова постучали.

— Пожалуйста, помогите, — вновь заныл подросток.

— Але? Такси? — проговорил Леонид, с неприязнью поглядывая в сторону прихожей. — Примите заказ до Киевского вокзала. Это срочно. Подайте машину на улицу… — Он диктовал адрес, краем уха слыша, как мальчишка начал скрестись в дверь.

«Я сейчас убью этого малолетнего идиота!»

Когда его заказ приняли, он метнулся в прихожую, пряча пистолет за спиной, щелкнул замком, распахивая дверь.

— Чего надо, сопляк?! — заорал Леонид и замер.

Никакого юноши не было и в помине. Перед ним стоял сутулый мужчина неопределенного возраста и исподлобья смотрел на него.

Леонида поразила одежда незнакомца. Он оторопело разглядывал белоснежную рубашку, наглухо застегнутый малиновый жилет, черные шортики и красные гольфы. Ноги странного гостя были обуты в смешные бежевые ботиночки.

— Ты кто, мужик? — тихо спросил Леонид, и его рука, сжимающая травматический пистолет, затряслась.

Незнакомец широко улыбнулся, взлохматил соломенную шевелюру, которая как-то странно съехала вбок. Из-под нее торчали клочья седых волос.