По внутреннему двору деловито ходили местные жители. Одетые, никаких узких повязок. Солидная дама в темно-сером практичном платье до щиколоток и с неожиданно красным кружевом подъюбника, с подвешенными на поясе бытовыми артефактами, вышла на центральное крыльцо. Сложив руки на животе, она смотрела, как разворачивается, подъезжая для выгрузки, наша карета.

Доктор Тито энергично выпрыгнул первым, учтиво подал мне руку, а затем кинулся к даме… обниматься.

— Лелюшка, как же ты потрясающе выглядишь, как и не было двадцати лет. «Летят года, а ты все так же молода». Это экспромт.

— Ты все такой же романтик. — Дама разрумянилась, заморгала заблестевшими глазами. — Мальчика нашего приехал спасать? Не в себе он, Брози, уж помоги ему. Вся надежда на тебя.

Все это время кучер играл бровями и, кряхтя, сновал вокруг кареты, намекая на то, что как вещи заброшены, так и снять можно. Но я не хотела сейчас светить силовые возможности, поэтому невинно стояла с непонимающим лицом и ждала, пока меня представят местной домоправительнице. Судя по ключам, это была именно она.

— А это мисс Мари Ерок, я и надеяться не мог на такую чудесную собеседницу в дороге. Мисс Мари, позвольте представить вас самой очаровательной и умнейшей девушке поместья, Алейне Донахью.

Вот только взгляд, которым одарила меня седовласая «девушка», благожелательным было не назвать даже с натяжкой.

Первая леди встречать гостей сама не будет, ключи на пояс не повесит. Значит, миссис — близкая родственница. Причем роднятся близко, слишком властно держится встречающая.

— Мне уже передали, мисс, цели вашего приезда. Вынуждена огорчить, но Итан Донахью никого не принимает. К сожалению, свободных комнат у нас тоже нет, но, понимая, во что вам обошлась дорога, мы готовы оплатить обратный билет на ближайший поезд. А пока поживете в гостинице.

Она мне слова не давала сказать. Говорила быстро и четко.

Кучер, с бурчанием уже снявший саквояжи доктора, повеселел и приглашающе распахнул дверцу.

Меня вежливо выгоняли. Что ж, начнем нежно.

— О, простите, я не знаю правил уважаемого клана Донахью и, возможно, появилась не вовремя. Но Итан прислал мне письмо, поэтому я приехала скорее по его приглашению. Как вернуться, не выполнив волю раненого?

Бросаться заявлениями о наших отношениях я была пока не готова, слишком странно-холодно обращались со мной.

Дама плотно сжала губы и протянула руку:

— Покажите письмо, мисс.

Тут поползли вверх брови доктора.

— Леля, это же личное письмо, как может девушка его показать?

Целый спектр эмоций промелькнул на широком загорелом лице миссис Донахью. Дама помолчала пару секунд, но даже после участия в моей судьбе доктора осталась непреклонна.

— Тогда ничем не могу помочь.

Доктор Тито развернулся ко мне и тепло сказал:

— Милая, поезда здесь идут редко. Следующий будет дня через три. Вы, главное, не отчаивайтесь. Я каждый день буду приходить в поселение и, если Итан не запретит, буду держать вас в курсе лечения.

Домоправительница недовольно покачала головой, но сказать на это ей было нечего, и она промолчала.

Оглядев напоследок двор, я заметила, что все женщины были в длинных юбках, а девушки — в очень коротких, еле прикрывающих межножье. Интересно, как они присаживались или нагибались? И ни одна не ходила в брюках. Провинция-с. Голые ноги считались здесь приличнее брюк.

— А сейчас Итан в отдельной части дома? За ним приходится ухаживать?

Домоправительница настороженно зыркнула на меня светло-карими глазами и нехотя ответила:

— Вон в той пристроенной башенке сейчас. Конечно, ухаживает, куда ему без заботы.

Я благодарно кивнула и, более не настаивая, уважительно попрощалась с миссис Алейной Донахью. А также договорилась с доктором, что буду ждать его в поселении каждое утро, после завтрака.

Уже в карете я перебирала полученную информацию. На сердце было неспокойно. Все окружающие уверены, что тигр у Итана есть, но не откликается. Возможно, это означает, что его еще не приживляли жезлом.

Официально объявить о лишении зверя, а потом его вернуть безопасники не могли. Такой вопиющий случай сразу стал бы легендой и вызвал вопросы. И кто-то особенно въедливый или шкурно заинтересованный рано или поздно поднял бы историю и вышел на жезл Варрана. Чудесный артефакт, умеющий возвращать звериную ипостась.

Поэтому изначально всем говорили, что зверь просто пострадал. В Хаксе начали было крутиться подозрительные слухи, распространяемые медперсоналом клиники, затем исчезли так же быстро, как и появились.

Но Дудль планировал быстро вернуть Итану тигра. Почему же до сих пор обсуждают Итана как раненого? Неужели зверь не прижился?

Внутри сжался и закрутился комок боли, это испугалась за пару пантера.

Вопросы множились, но никому напрямую задать их я не могла. И… я скучала по Итану. Сердцем и телом, каждой клеточкой своей тосковала.

Трясясь в карете, уезжающей от моего тигра все дальше, я сцепляла руки, чтобы не потерять контроль, не обернуться и не побежать обратно, снося двери и сбивая вставших на пути незваных привратников.

Здесь жила семья Итана, со всеми их устоями, привычками и традициями. Не хотелось бы начинать знакомство с громкого конфликта.

Что ж, буду хорошей девочкой, насколько смогу.

В дверцу мягко стукнуло. Она распахнулась, повиснув на петлях, и в салон наполовину втиснулся крупный тигр. Причем задней своей частью он продолжал бежать рядом с каретой. Это было нелегко, и морда у него выглядела крайне сосредоточенной.

Наконец, в прыжке он подтянул задние лапы, подпрыгнул и таки втиснулся внутрь, запустив жаркий изнуряющий воздух и тут же хлопнув дверью.

Поместье продолжает преподносить сюрпризы.

Я подвинулась на сиденье, с интересом ожидая объяснения нежданного вторжения.

На моих глазах тигр обернулся. Внутри кареты оказался упирающийся в потолок согнувшимся обнаженным телом крупный мужской экземпляр. Золотые кудри. Изогнутые луком губы. Узнаваемо-семейный широкий лоб Донахью.

При этом… впечатляюще возбужденный. Карету потряхивало, и я всерьез заопасалась, что, если этим достоинством, габаритами напоминавшим распухшую домашнюю колбасу, мне нечаянно на ухабе прилетит по лицу, я и сотрясение могу получить.

Я ахнула, резко посмотрела в стенку и постаралась не покраснеть.

— Буч, — белозубо улыбаясь, представился гость, повернув голову и ловя мой убегающий взгляд. И, к моему необычайному облегчению, сел на противоположное сиденье. — Извини, не успел одежду схватить. Ты так быстро отъехала.

Ясно. Это я виновата, что он тут голым сидит.