Он оказался прав. От глотка маслянистой жидкости Любочка сразу согрелась, ей даже стало уютно в большом холодном помещении, и колченогий стул показался вполне удобным. Теперь она жаждала одного — разобраться наконец в этой непонятной истории.

— А я считала, что Заатар — это Алексашин, писатель, — с вызовом заявила она, ставя на стол недопитую рюмку.

— Вот как? И почему же вы так считали? — усмехнулся Леонид Матвеевич.

— Ну, это же очень просто. Именно он придумал Третью стражу, по которой стали сходить с ума подростки и даже взрослые. Из этой армии фанатов он мог выбирать тех, кто ему подходил, и комплектовать из них банду. В кого еще люди стали бы верить, что это — настоящий Стражник?

— Господи, Люба, да в кого угодно! Ведь в основе этой веры — не глупость, не испорченность, не злобность характера, а детская надежда на чудо. Неужели вам самой в глубине души не хотелось, чтобы Заатар оказался настоящим колдуном, а не бандитом и мошенником?

— Хотелось, — призналась Люба и покраснела, вспомнив, как совсем недавно, в сущности всего несколько минут назад, она трепетала от предчувствия, что вот-вот приобщится к великой и зловещей тайне, обретет сверхъестественные способности и… Да что там — стыдно вспоминать!

— А вы ведь взрослый трезвый человек и знаете, что колдунов нет. Поэтому вы стеснялись своих мыслей и никому о них не говорили.

«В том-то и дело, что никому. Вы-то как догадались?» — подумала Любочка, но не спросила.

— Есть люди более раскованные или недалекие, они никого и ничего не стесняются. Да и вообще современный человек, замороченный всякой масс- и мультимедиа, не всегда отличает виртуальную жизнь от настоящей. Вампир на киноэкране для него так же реален, как милиционер на перекрестке, только более симпатичен. Почему? Наверное потому, что вампир старается своему зрителю понравиться, а милиционер прохожему — нет…

— Некоторое время назад, — продолжал Леонид Матвеевич, по привычке покачивая головой, — ко мне обратились некие люди. У них был тот же вопрос, что и у вас, когда вы позвонили мне на Кипр: что я знаю про Третью стражу. Это были серьезные клиенты, не в пример вам (не обижайтесь), и я провел расследование. Выяснилось, что Третьей стражей именуют себя по меньшей мере три группы лиц. Первая — школьники и студенты, которые то ли играют в героев этого фильма, то ли действительно воображают себя колдунами и ведьмами, что тоже — игра. Вторая компания оказалась куда любопытнее. Это были молодые и не очень молодые люди из бизнес-истеблишмента и политической элиты, использующие эту атрибутику для создания своего рода закрытой масонской ложи.

— Леонид Матвеевич! — взмолилась Любочка. — Вы иногда так говорите, что я ничего не понимаю. Какие ложи? При чем тут масоны?

— В сферах человеческой деятельности существуют зоны повышенного риска, к которым относятся в первую очередь бизнес и политика, — терпеливо принялся объяснять Померанец. — Доверять там никому нельзя: доверился — пропал. Но совсем никому не доверять тоже невозможно, это лишает свободы действий. Можно лишь уменьшить риск обмана, создать некую зону повышенного доверия. Для этого и придумываются тайные объединения, закрытые клубы, которые обычно не признают ни границ, ни сословных и национальных предубеждений. Считается, что члены одного клуба действуют заодно и друг друга не подставляют. Это не факт, но хоть какая-то минимальная гарантия. До сих пор понятно?

Любочка неуверенно кивнула.

— Самое известное из таких международных обществ — масоны. Не знаю, действительно ли они готовили всемирный заговор на паях с жидами, но они создали достаточно мощную организацию, которая при желании могла бы достичь самых честолюбивых целей в мировом масштабе. И вот в нашей стране неглупые и амбициозные молодые ребята обнаружили, что структура, придуманная автором книги «Третья стража», — кстати, вы ее читали?

— Нет, только фильм смотрела, — сказала Любочка. — Мне не понравилось. Очень много орут.

— Ну, фильм-то, судя по отзывам, полная пурга, — заметил Леонид Матвеевич, неожиданно повторив слова юного скептика Дениса. — Но факт, что эта модель показалась кому-то подходящей для создания закрытого общества молодой политической и бизнес-элиты. «Мажоров», как сказали бы наши с вами дети. Хотя среди них были и солидные люди. Впрочем, в сфере предпринимательства и власти молодость — зыбкое понятие. Лет до пятидесяти, как минимум, человек, имеющий вес в обществе, может считаться молодым и перспективным. Так вот, это тайное общество только вставало на нога и оперялось, когда им начали мешать, причем грубо и жестоко. Сначала погиб один из активистов, владелец московского издательства. В его фирме произошел внезапный и подозрительный пожар…

— «Подвал»! — вырвалось у Любочки.

— Верно, «Подвал». Вы и там побывали? Сам по себе пожар еще не вызвал подозрений — в Москве чуть ли не каждый день горят разные здания. А то, что хозяин в ту ночь остался в офисе, сочли бы трагической случайностью. Но на стене сгоревшего издательства появилась надпись: «Третья стража. Приговор приведен в исполнение». Появилась и исчезла, как по волшебству, приведя в ужас сотрудников. Испаряющиеся краски, ерунда. Но это уже было совсем не случайно. И в дальнейшем преступления с фирменным знаком Третьей стражи в той или иной форме стали совершаться достаточно регулярно.

— Как «Черная кошка» с Шараповым! — выпалила Любочка. Ей хотелось хоть каким-то боком принимать участие в этом умном монологе.

— Совершенно верно. Типичный уголовный прием, известный даже не со времен «Черной кошки», а с гораздо более ранних. Правда, убийств больше не было — или о них не знали, как, например, об убийствах тех людей, которых вы мне называли. Грабежи, рэкет, вымогательство… То есть появилась еще одна Третья стража, уже третья, простите за тавтологию, причем с откровенно криминальной направленностью. Для наших перспективных бизнесменов и политиков, которые, в общем, не скрывали свои игры от широкой публики и прессы, это был очень сильный компрометирующий фактор. У них даже начались неприятности с правоохранительными органами. От арестов их спасло лишь то, что поклонникам «Третьей стражи» несть числа, и милиция не могла разобраться, кого из них сажать. Ну и, конечно, связи. В «первой» Третьей страже есть достаточно высокопоставленные лица, и они добились того, чтобы все уголовные дела, связанные со Стражниками, были заморожены, и уж тем более не предавались огласке.

— Но почему? — удивилась Любочка.

— Ну как же! Представьте, что все вокруг узнают о преступной группе под названием «Третья стража». Имя опорочено раз и навсегда, как ни доказывай, что ты не верблюд, а твоя стража — совсем другая, белая и пушистая. Нет, они хотели сами найти и обезвредить бесцеремонных конкурентов, вывести их из игры, уничтожить, стереть с лица земли. А потом переждать, пока в обществе уляжется ажиотаж и преступления таинственных Стражников забудутся. Тогда наши герои снова могут выходить на сцену.

Итак, мои клиенты и их друзья полагались только на себя. Они догадывались, что где-то между наивными юнцами прячется преступник, который не только дискредитирует их прекрасную идею, но и успел больно наступить кому-то из мажоров на любимую мозоль. Всего этого они простить не могли. Они искали его долго и бестолково, потому что среди них не было профессионалов, а наемным работникам они не доверяли. Но в конце концов нашли. Благодаря вам.