связи с рваными ранами, кровоподтеками и подозрением на сломанный нос – после чего потерпевший был передан на попечение медицинского персонала соответствующей больницы.

Мистер Райан был задержан сотрудниками станции метрополитена, он находился в состоянии аффекта. На начальном этапе расследования на кистях рук мистера Райана были обнаружены синяки и ссадины, а также следы крови на его одежде. Мистер Райан враждебно отнесся к попыткам опросить его на месте происшествия и был переведен для дальнейшего содержания в полицейское управление Кэмдена.

Мистер Райан не получил других физических повреждений, кроме названных выше, которые были, по всей вероятности, нанесены во время нападения на мистера Кеннеди. Мистер Райан отказался оказать содействие мне и констеблю Бейкер, однако не предпринял по отношению к нам никаких угрожающих действий.

В ответ на просьбу пояснить, по какой причине он напал на мистера Кеннеди, мистер Райан ответил: «Он жестоко колотил своего пса, и я хотел дать ему почувствовать, как это больно».

Мистер Кеннеди находился на станции в сопровождении собаки – стаффордширского бультерьера по кличке Мэйси, приблизительно двенадцати лет. Свидетели, входившие на станцию, утверждают, что видели, как мистер Кеннеди несколько раз пнул собаку и назвал ее «бесполезной тварью», прежде чем произошло предполагаемое столкновение с мистером Райаном.

Собака, которую специалист по контролю за содержанием животных позднее охарактеризовал как «изможденную и в плохом состоянии», передана на попечение ответственных лиц. В дальнейшем возможно возбуждение дела против мистера Кеннеди по обвинению в жестоком обращении с животным.

Мистер Халил Ахмед, дежурный по станции, заявил о происшествии и был допрошен на месте. Мистер Ахмед был заметно встревожен, однако дал показания, которые были подтверждены еще тремя свидетелями – письменные отчеты прилагаются.

Отвечая на вопрос о том, с чего все началось, мистер Ахмед пояснил, что не раз видел на станции и мистера Райана, и мистера Кеннеди, которые регулярно пользуются метрополитеном. Он описал мистера Райана как пассажира «приятного в общении, вежливого, никогда не забывавшего пожелать доброго утра и не проявлявшего нетерпения, как некоторые, в случае, если турникеты заедало».

Он также заявил, что мистер Кеннеди тоже регулярно бывал на станции, часто в сопровождении собаки. Мистер Ахмед с неохотой охарактеризовал мистера Кеннеди, сообщив лишь, что тот по большей части выглядел сердитым и раздраженным.

Мистер Ахмед сообщил, что мистер Райан увидел, как мистер Кеннеди пнул собаку, и вступился за животное, не давая нанести еще один удар. Свидетель также показал, что мистер Кеннеди «грубо высказался» в адрес мистера Райана и потребовал, чтобы его оставили в покое. Мистер Ахмед добавил, что не решается повторить в точности слова, произнесенные мистером Кеннеди, однако при дальнейших расспросах выяснилось, что в адрес мистера Райана прозвучали выражения «гребаный проныра» и «цыганский ублюдок».

Когда мистер Кеннеди, по утверждениям свидетелей, еще раз пнул собаку, мистер Райан, по утверждениям тех же свидетелей, «потерял терпение». Далее свидетели сообщают, что мистер Райан нанес мистеру Кеннеди несколько ударов в лицо.

Мистер Ахмед, отвечая на вопрос, участвовали ли в столкновении обе стороны, ответил, что у мистера Кеннеди «шансов не было», и пояснил, что мистер Райан перестал наносить удары, лишь заметив неподалеку мать с малолетним ребенком. Ребенок в сопровождении миссис Аиши Джонсон, чьи свидетельские показания прилагаются, плакал и был заметно напуган.

Мистер Райан извинился перед миссис Джонсон и, согласно утверждению свидетелей, сообщил мистеру Кеннеди, что «забирает его чертову псину», пытаясь ухватиться за поводок, прикрепленный к ошейнику животного. Мистер Кеннеди, лежавший в тот момент на полу, согласно показаниям свидетелей, произнес: «Нет, не забираешь, бандит, это моя собака, и я буду лупить ее, сколько захочу».

Мистер Ахмед вместе с мисс Шантель Мэйхью, другой сотрудницей метрополитена, вмешались, чтобы предотвратить дальнейшую потасовку. Мисс Мэйхью встала между пострадавшим и мистером Райаном и, по ее собственным словам, «закрыла мистера Кеннеди своим телом – я была уверена, что мужчина, вступившийся за собаку, никогда не ударит женщину, и оказалась права».

Мисс Мэйхью добавила, что ей все же было страшно, несмотря на то что мистер Райан до нее не дотронулся.

В своих свидетельских показаниях мисс Мэйхью просит подчеркнуть, что мистер Райан извинился перед ней, когда понял, что она напугана, а также попросила указать, что мистер Кеннеди был «законченный мерзавец» и, по ее мнению, «получил по заслугам».

Мистер Райан оставался под стражей в ожидании дальнейшего следствия. Мистер Кеннеди вскоре вышел из больницы, поскольку лечение ему не требовалось. Попытки провести допрос мистера Кеннеди до сих пор не увенчались успехом, поскольку домашний адрес, который он сообщил в больнице и полицейским на месте происшествия, оказался неверным.

Доктор Эмилия Дабровски, которая приняла мистера Кеннеди в отделении неотложной помощи, сообщила, что мистер Кеннеди был очень груб по отношению к медикам, назвав одну медицинскую сестру «черножопой», и обвинил доктора Дабровски в нелегальной иммиграции в Великобританию.

Подробные свидетельские показания, а также фотографии с места происшествия прилагаются».

Глава 29

– Собак он всегда любил, – дочитав отчет, говорит Белинда. Похоже, ее совершенно не смутило поведение Джо, его нападение на постороннего человека – чего о себе я сказать не могу.

Джо, которого я знала, никогда никого пальцем не тронул. Конечно, была в нем некая уверенность в своих силах, но я ни разу не видела, чтобы он по-настоящему дрался. Однажды он мне сказал, что если ты не боишься драки и другие это чувствуют, то не посмеют напасть – если правильно себя вести, то никто не решится тебя задеть.

В ожидании дополнительной информации, которую пытается раскопать Лиам, мы угощаемся свежими круассанами на кухне в доме Эндрю. Он собирается на работу и говорит, что может поискать упоминание о презренном мистере Кеннеди в медицинских записях.

– О лечении и травмах я ничего сообщить не смогу, но… постараюсь помочь, чем смогу, – говорит он, выходя из дома.

Белинда молча кивает, а меня вдруг охватывает неприятное ощущение. Лиам нарушает правила. Эндрю только что предложил сделать то же самое. Ситуация вырывается из-под контроля, и порядок, который я так ценю, нарушается.

– Наше дело затрагивает слишком многих, – говорю я, отодвигая круассан. Есть не хочется. – Ради нас люди нарушают правила.

Белинда прожигает меня яростным взглядом. Она недоверчиво качает головой и произносит:

– Люди нарушают правила, потому что им не все равно. Их волнует судьба Джо. И твоя судьба. Они поступают так из любви, верности и доверия – и это, черт возьми, великолепно! И не зли меня своими сказочными представлениями о порядке, Джесс, ладно? И без твоей щепетильности несладко.

Слова Белинды задевают