С этими словами он повернулся и зашагал по мраморным плитам пола.

Направляясь к выходу, Брим все обдумывал слова, которыми назвал его Император, — «мой карескрийский друг». Еще месяц назад эти слова его бы уязвили. Сильно уязвили. А теперь? Ну… приходилось признать, что ему это решительно все равно. Если подумать, то такое звание даже льстило. Обычно у Императоров не бывает карескрийских друзей. А у этого есть.

Направляясь в транспортный отдел, чтобы попасть на шаттл к Порту 30, он улыбался про себя. Ева Картье — да и его старый друг Надя Труссо — смогли сильно изменить его жизнь. Он нахмурился: раньше он никому не позволял касаться своих внутренних струн. Вселенная, что ли, переменилась? Или он сам?

* * *

Еще до посадки в шаттл Брим узнал, что во время атаки на город облачники потеряли сорок один корабль против всего лишь двадцати восьми у защитников за тот же период. По любым оценкам — хорошие вести, но его грызла мысль, что один из этих двадцати восьми он пилотировал сам. И про себя решил тут же на месте, что заставит облачников дорого заплатить за это конкретное унижение.

* * *

Облачники, явно ободренные собственной пропагандой, на следующий день вскоре после рассвета обрушили на город Авалон еще одну волну массированных атак, нанеся ощутимый ущерб с первого залпа. Брим, лишенный корабля, мог только беспомощно наблюдать, ожидая, что прибудет корабль замены или выйдет корабль из ремонтных доков.

Ничего из этого не произошло до прибытия большого содескийского корабля…

Брим почти весь день просидел над большой пачкой документов, которые Барбюс приготовил ему на подпись. Это требовало понимания — индивидуального! — таких необходимых для победы в войне терминов, как «меры по снижению сметных расходов путем недопущения перерасхода гортамской смазки». Это значит, что лично Брим должен доложить, каким образом он собирается снижать расход дорогой смазки для камер гипердвигателей по крайней мере на двадцать процентов. Второй документ требовал от него рассмотрения вопроса о «Непрофессиональной практике половых отношений в Имперском Флоте» и составления длинного и сложного отчета для весьма влиятельной группы где-то на другом конце галактики. Он только что открыл очередной документ, требовавший отчета по «Гигиене кают-компании в вопросе хранения и приготовления логийских вин различных типов», когда дверь распахнулась в облаке дыма земповой трубки и вслед за дымом в кабинет ворвался Урсис.

— Вилфушка! — заревел он, ухмыляясь во всю пасть. — Мы теперь можем разносить корабли Лиги еще лучше, чем раньше!

Брим улыбнулся и отвернулся от экрана — к этим деталям он вернется, когда не будет так занят вопросом о том, как выиграть войну.

— По мне, звучит заманчиво, — сказал он, толкая стул в направлении старого друга. — И как же проделать этот маленький фокус?

— С теми кристаллами, что с «Горн-Хоффа», — ответил содескиец, опускаясь на сиденье и кладя локти на деревянный стол. — С того звездолетика, что ты притащил из Эффервика. Для нас это оказался настоящий сундук с сокровищами. Неудивительно, что облачники так старались его уничтожить.

— Я понимал, что этот кристалл на приборной панели имеет какую-то связь с наведением разлагателей, — сказал Брим.

— И ты правильно понимал, мой бесшерстный друг, — ответил медведь. — Кристаллы вроде этого имеют с наведением всяческую связь и целиком ответственны за точную стрельбу облачников. Захват этого корабля может оказаться очень важным для результата войны.

— Клянусь Вселенной! — пробормотал Брим. — И он тут торчал почти неделю, пока облачники повсюду его искали?

— Я знаю, — сказал Урсис с иронической ухмылкой. — Но такие небольшие посещения госпожи Удачи иногда поворачивают судьбы Империй.

— Меня бы устроила небольшая помощь в ближайшей битве, — хмыкнул Брим. Урсис нахмурился.

— Может, на это и не хватит времени, — сказал он. — Но посмотрим.

Брим кивнул. Он понял.

— Так как работает эта чертова штуковина? — спросил он. — Облачники идут по лучам прожектора, как я и думал?

— Если бы на это поспорил, то не потерял бы деньги, — ответил Урсис. — Узкие лучи КАТОМ-прожектора, вот что. — Он рассмеялся. — Мы думали, что станции БКАЕВ — единственное новое применение КА'ППА-технологии во всей Вселенной, но наши противники тоже работали упорно — только в другом направлении.

— Так как оно работает? — настойчиво спросил Брим еще раз.

— Просто, — улыбнулся Урсис. — Как и любое масштабное открытие. Как ты и предположил, кристалл — это сердце специальных КА'ППА-приемников, закрепленных в навигационных и артиллерийских системах. Из самого Эффервика контролеры Лиги посылают три ультраузких пучка КА'ППА-лучей, пересекающихся в определенной точке, в которой разлагатели, установленные на определенное фокусное расстояние, должны стрелять по цели. Никто не знает, что у них за передатчики, позволяющие посылать лучи с такой неимоверной точностью, но они работают — это ясно. — Урсис покачал головой. — Как бы там ни было, кораблю с кристаллом достаточно только пересечь один из трех лучей, потом идти по нему до точки, где он пересекается с двумя другими. Тогда они и стреляют — с той убийственной точностью, которую ты уже видел.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнес Брим. — Что ж, ты говорил, что это просто.

— Если не считать передатчиков, — сказал Урсис. — На этом сломали себе зубы наши крупнейшие лаборатории.

— Не слишком хорошо, — заметил Брим.

— Пока что и не так плохо, — возразил Урсис.

— Не понимаю.

— Ну, — сказал Урсис, — на самом деле все, что нам нужно, — это принимать эти сигналы, а это мы можем благодаря кристаллам, которые ты привез из Эффервика. — Кристаллам? — переспросил Брим. — Я ведь привез только один?

— И никто из вас не заглянул в контейнеры, привязанные к палубе в пассажирском салоне?

— Нет, — ответил Брим. — Никто.

— В каждом контейнере десять таких кристаллов, — объяснил Урсис. — В настоящее время у нас их триста двадцать штук — и вполне работоспособная схема их подключения.

— Клянусь бородой Вута! — воскликнул Брим. — Нам выпал джекпот, верно? — Тут он нахмурился. — Постой, что это насчет приема сигналов? Разве нам не надо разбить передатчики?

— Ни в коем случае, — сказал Урсис, широко улыбаясь. — По крайней мере не сейчас. Мы их будем использовать как есть — только к нашей выгоде.

— Я надеялся, что ты скажешь что-то в этом роде, — широко улыбнулся Брим. — Так как ты предлагаешь это сделать?

Медведь поднял длинный конусообразный указательный палец.

— Разумеется, просто, — ответил он. — Потому-то я и уверен, что оно сработает.

— Я весь внимание, — сказал Брим.

И следующие двадцать циклов Брим безмолвно слушал, как Урсис излагает разработанный им план для противодействия техническому новшеству Лиги. Помимо фундаментальной зависимости облачников от собственных кристаллов приемников, основными элементами содескийского плана стали устаревшие мины и космические якоря. Эти устройства объединялись, создавая самодвижущийся гибрид с достаточной взрывной мощью, чтобы вспороть брюхо линейному крейсеру. Тут еще не было ничего особенного — торпеды использовались для этого уже тысячу лет и на гиперсветовых скоростях. Но добавление трофейных кристаллов и логики приемников давали этой простой, но верной комбинации возможность следовать по узким лучам БКАЕВ облачников, а также точно определять их пересечение с другими лучами и там ждать столкновения с одним из рейдеров адмирала Оргота. Дешевые в изготовлении и простые в перевозке «ленивцы», как назвали их содескийцы, могли при исполнении даже такой относительно пассивной роли нанести колоссальный ущерб.