после 2001 г. почувствовала, что утрачивает свой статус, были муллы, влияние которых в обществе ослабло. Некоторые банды контрабандистов имели слабые связи с властями, поскольку конкуренты опередили их в заключении сделок с правительственными чиновниками, также обратились за защитой к возрожденному «Талибану». Альянс был санкционирован фетвой муллы Омара, приостанавливающей его прежний запрет на торговлю наркотиками.

Каковы основные центры руководства повстанцами?

Руководство «Талибана» и многие его члены отправились в Пакистан, следуя маршрутам миграции и торговли, которыми пуштуны и белуджи пользовались на протяжении веков. С юга они направились в провинцию Белуджистан, а затем в портовый город Карачи, где пуштунское население было многочисленнее, чем в любом другом городе мира. Пуштунские племена, имеющие прочные связи с Южным Афганистаном, преобладают в районе Кветта в Белуджистане, который стал одним из главных центров талибов в Пакистане. К 2004 г. этот центр стал широко известен как Кветтская шура, представляющая собой ряд структур, образовавшихся вокруг Совета лидеров (Рахбари шура), созданного горсткой лидеров талибов во главе с муллой Барадаром.

Параллельно и фактически немного раньше еще один центр сформировался в городе Мираншах в Северном Вазиристане. Талибы называли его «Мираншахская шура», и он стал известен более широко как «сеть Хаккани».

К 2005 г. в Пешаваре сформировался третий центр, где после 2001 г. собрались талибы из Восточного Афганистана. Этот центр изначально был слабым, поскольку талибский эмират никогда не вербовал там большого количества своих последователей, но к 2008 г. несколько сетей «Хизб-и ислами» решили присоединиться к джихаду и стать частью движения «Талибан».

Четвертый центр был создан в городе Карачи, тесно связанном с Кветтой. Он превратился в тыл военной машины талибов, отчасти потому, что был более безопасным. Небольшие центры сопротивления постепенно развивались везде, где существовали афганские общины, например, по всему Пакистану. В конечном итоге там возникло более двухсот местных шур талибов.

В последующие годы новый центр образовался в Иране, после того как начиная с 2005 г. иранские «стражи революции» постепенно устанавливали с талибами все более тесные отношения. Стремясь поначалу получить разведданные о деятельности американцев, «стражи революции» поняли, что многие командиры и даже лидеры талибов не прочь наладить с иранцами дружеские отношения, особенно если те выльются в существенную поддержку. К 2007 г. «стражи революции» помогли талибам развить сети в Западном Афганистане, предположительно для того, чтобы иметь возможность контролировать их там и внимательно следить за их деятельностью. В цели «стражей революции» также входило использовать талибов для оказания давления на американцев, чье присутствие в Афганистане становилось для Тегерана все более раздражающим после речи президента Буша об «оси зла», декларации американо-афганского стратегического партнерства в 2005 г. и избрания на пост иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Отношения укреплялись год от года, поскольку «стражи революции» усердно работали над выявлением представителей талибов, с которыми они могли бы работать, в основном на западе, но затем также на юге и в других местах. В конце концов, в 2013 году то, что талибы первоначально знали как Мешхедский офис, было создано как продолжение Кветтской Шуры.

Что такое сеть Хаккани?

Хаккани – это семья и клан, историческим лидером которых был покойный Джалалуддин Хаккани. Семья происходит из племени задран, обосновавшегося в провинции Хост, у самой границы с Северным Вазиристаном. Их называют Хаккани, потому что они посещали медресе Хаккания в пакистанском городе Акора-Хаттак, находящемся на автомагистрали между Пешаваром и Исламабадом и являющемся одним из главных центров обучения деобандистов в Пакистане. Медресе Хаккания в Акора-Хаттаке и медресе Даруль Улум в Бинори-Тауне, районе Карачи, – это два медресе, которые закончили большинство членов руководства талибов. На самом деле, хотя Хаккани зовут многих талибов, это имя носят и некоторые не талибы, не имеющие никакого отношения к сети, о которой идет речь.

Джалалуддин Хаккани начал борьбу против президента Афганистана Дауда примерно в 1975 г. В ходе войны против СССР он стал одним из десяти командиров, которым Соединенные Штаты поставляли оружие и снаряжение напрямую, а не через Пакистан, и был очень популярен среди сотрудников ЦРУ и других сторонников войны как эффективный и безжалостный командир. Он наладил связи с «Аль-Каидой» и другими глобальными джихадистами на раннем этапе и стал основным получателем их помощи. В начале 1995 г. Хаккани согласились присягнуть на верность мулле Омару. После того, как Исламский эмират создал правительство, базирующееся в Кабуле, Джалалуддин стал министром племен и границ. В то время он уже не считался союзником глобальных джихадистов. В 2001 г., когда сотрудники ISI попытались предложить умеренных талибов в качестве лидеров движения, они привезли его в Исламабад на переговоры с американцами.

После 2001 г. хакканисты стали доминирующей группировкой талибов на юго-востоке Афганистана и преуспели в «асимметричной войне» – практике, с которой боролось большинство других талибов. В 2006 г. они взяли на себя ответственность за открытие кабульского фронта, совершив в столице террористические акты. В рядах «Талибана» они стали главными исполнителями актов террористов-смертников. С 2007 года хакканисты начали расширять свою деятельность за пределами Юго-Востока, особенно в Вардаке и Газни. Вскоре они развернули группы специальных операций почти по всему Афганистану, фактически взяв на себя ответственность за большую часть террористических нападений, совершенных талибами.

Сын Джалалуддина, Сираджуддин, взял на себя оперативный контроль над сетью в 2007 г. По сравнению с отцом у него были более тесные отношения с арабскими джихадистами. Когда Сираджуддин пришел к власти, его отношения с Кветтской шурой начали ухудшаться. Кветта частично финансировала хакканистов, но не соглашалась назначать членов их сети в руководящие структуры шуры. Сираджуддин потребовал пропорционального представительства в руководящем совете и в других структурах, но ему предложили лишь символические уступки. Тогда Сираджуддин захотел, чтобы ему позволили принимать участие в любом совещании, на котором рассматривались важные для талибов решения. Такая ограниченная «автономия» может быть причиной того, что правительство США иногда идентифицировало сеть хакканистов как отдельную повстанческую группу, что не является точным.

Частичная автономия хакканистов официально закончилась в августе 2015 г., бывший в то время лидером талибов Ахтар Мохаммад Мансур назначил Сираджуддина одним из своих заместителей и включил многих других членов сети хакканистов в структуры Кветтской шуры.

Состоит ли повстанческое движение из небольшого числа экстремистских лидеров, связанных с «Аль-Каидой», и большой массы боевиков без идеологической мотивации?

Долгое время американские политики отвергали идею примирения с лидерами талибов на том основании, что они связаны с «Аль-Каидой». Однако считалось возможным вместо этого примириться с теми их бойцами, которые считались лишенными идеологической мотивации. На самом деле одни лидеры талибов имели тесные связи с «Аль-Каидой», а другие нет. Среди тех, у кого такие связи