– Почему? – удивился он.

– Потому что Дмитрий – айтишник, а его дружок вообще хакер. Им взломать ваш телефон – раз плюнуть. Всю переписку прочитают. Зато поставить прослушку у них кишка тонка.

– Так откуда у них мой номер-то? Чтобы хакнуть телефон, нужно номер знать.

– Петя, вы же звонили Галине Викторовне, договаривались о встрече. Значит, ваш номер у нее всяко определился и остался в журнале. А извлечь его из телефона любимой тещи – труд невелик. Тем более можно просто спросить у нее, без всяких сложностей.

– А почему вы насчет прослушки уверены? – спросил Петр и с неудовольствием почувствовал, что во рту у него пересохло.

«Черт, неужели я так испугался?» – подумал он.

– Потому что для прослушки нужно иметь крепкие связи в компетентных органах. Если бы такие связи у Дмитрия были, за вами следили бы совсем иначе, и никакой Витя нам не смог бы помочь. Эти двое – дилетанты-самоучки, работают примитивно и топорно, мы с вами это уже поняли. Теперь вопрос: вы знаете, где сын Николая Андреевича Губанова?

– Он же умер, – растерянно проговорил Петр. – Разве нет?

– Умер, – подтвердила Каменская и почему-то вздохнула. – А когда? И как?

– Не знаю. То есть знаю, что умер в восемнадцатом году, Губанов сам говорил. Даже могилу видел, когда мы с Кариной на кладбище ходили. А от какой болезни – не спрашивал. Какая разница-то?

– Разница в том, что он не болел. Его убили, Петя. И мне странно, что Николай Андреевич вам об этом не рассказал.

Петр на несколько секунд потерял дар речи. Юрия Губанова убили? Как? За что? Кто убил? И почему его отец даже не упоминает об этом?

– И… что мне теперь делать? – неуверенно проговорил он, с трудом ворочая языком. – Спросить у Губанова?

– Ни в коем случае. Пока не задавайте лишних вопросов, просто внимательно слушайте то, что старик рассказывает. Витя заряжен, ему самому стало интересно, своих ребят из агентства я тоже подключила. Вечером приеду, обсудим информацию. Сами понимаете, пока мы не разберемся в ситуации, встречаться нам придется только у вас.

– Да, конечно…

Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Да что ж за чертовщина происходит?! Каменская подозревает, что за ним и сейчас следит этот хакер в бейсболке, даже не захотела, чтобы он разговаривал с ней на улице, боялась, что наблюдатель может подойти поближе и что-то услышать. У нее паранойя, что ли? Или все действительно настолько серьезно? И как это может быть связано с тем, что Губанов молчит об убийстве своего единственного сына?

Надо успокоиться, выбросить все из головы и идти к Николаю Андреевичу, задавать вопросы, слушать его многословные рассказы с массой ненужных подробностей, делать вид, что все в порядке и ничего особенного не происходит. Но елки-палки, как же это трудно!

* * *

Сегодня Николай Андреевич был мрачен и, как показалось Петру, даже напряжен.

– Вы не расположены к разговору? Хотите, перенесем встречу на завтра или на другой день? – с надеждой сказал Петр.

Ему очень хотелось услышать в ответ: «Да, давайте перенесем, мне нездоровится» или еще что-нибудь в этом роде. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что сказала Каменская, и опасался, что станет слушать вполуха, задавать вопросы невпопад и, в конце концов, сотворит какую-нибудь глупость.

– Не нужно ничего переносить, все в порядке. – В голосе Губанова послышалось раздражение. – Душно мне. Пойдем на улицу.

– Сегодня ветрено и промозгло, вы простудитесь.

– Не сахарный, не развалюсь. Скажи Светке, пусть достанет мою теплую куртку.

«Ну да, ты у себя дома, весь гардероб в твоем распоряжении, можешь выбрать для прогулки одежду по погоде, а я-то одевался с расчетом на транспорт и быструю ходьбу, а не на медленное ползанье и посиделки на лавочках. Я в своей тоненькой ветровке быстро дам дуба», – с досадой подумал Петр.

Светлана отнеслась к желанию своего дядюшки с явным неодобрением.

– Дядя Коля, у тебя уже с утра давление высокое, какие могут быть прогулки!

– Размеренная ходьба – лучшее средство от давления, – резко и громко отозвался старик. – Не ты ли мне это внушала?

– Ну ты вспомнил! Это было много лет назад. Так ты и был тогда моложе и здоровее. Дядя Коля, я тебя умоляю, давай без экстрима, а? Завтра погуляешь, если давление нормализуется, а сегодня посиди дома.

– Я сам решу, когда мне гулять, – непреклонно заявил Губанов и уселся на табурет в прихожей, чтобы надеть ботинки.

Он что-то пробормотал себе под нос, и Петр готов был поклясться, что было сказано: «И завтра тоже погуляю, если доживу». Светлана принесла из маленькой комнаты длинную стеганую куртку, помогла Губанову одеться, сунула ему в карман упаковку какого-то лекарства.

– Хотя бы таблетки возьми с собой. Как почувствуешь, что снова поползло вверх, – сразу прими и немедленно возвращайся домой. Пообещай мне!

Губанов посмотрел на племянницу долгим взглядом, и взгляд этот показался Петру печальным.

– Не волнуйся, Светочка, все будет хорошо, – сказал он неожиданно мягко.

«Вот же я вляпался! – сказал себе Петр. – Не дай бог старика прямо на улице инсульт разобьет. И что делать? Он упрямый, его не отговорить, придется идти, а страшно».

Они медленно прошли вдоль длинного фасада дома, добрались до пешеходного перехода, оказались на бульваре, а Губанов все молчал. Петр с тревогой посматривал искоса: не зашатается ли дед, нет ли признаков подступающей дурноты, не наливается ли кровью лицо. Но Николай Андреевич шагал более или менее уверенно, хотя и крайне неспешно.

Возле одной из скамеек Губанов остановился.

– Я посижу, а ты сгоняй в магазин, вон там, видишь? – Он ткнул пальцем в ту сторону, где ярко светилось название сетевого магазина алкогольной продукции. – Возьми чего-нибудь качественного. Коньячку или виски. Только смотри, чтобы был не паленый.

– Так я не отличу, – улыбнулся Петр. – На этикетке же не написано, что левак.

– А ты спроси Елену Николаевну, шепни ей, что для меня, она тебе покажет, что можно брать. Иди-иди, журналист, не бойся, ничего со мной не сделается, сто грамм хорошей выпивки на свежем воздухе никому еще не повредили. И пластиковые стаканчики у них возьми, они прямо на кассе продаются.

Озабоченный состоянием здоровья Николая Андреевича Петр совсем забыл о возможном наблюдателе. В магазине пришлось подождать, пока из подсобки появится та самая Елена Николаевна. Услышав, что молодой человек прислан Губановым, женщина заулыбалась.

– Я знаю, что он любит, пойдемте, я покажу, из чего нужно выбирать. Давненько Николай Андреевич к нам не заходил. Я уж беспокоиться начала. С ним все в порядке? Не болеет?

Петр вместо