Проводила взглядом дядю с племянником, чувствуя накатившие слезы. Обида на себя, за Броссара с его судьбой и страх перед папой выворачивали всю душу. Что особенного в поцелуе? Знаю, нельзя так поступать, но как еще можно было успокоить и утешить мужчину, поведавшему о своей боли? Конечно, этот поцелуй был особенным, для меня уж точно! Понимаю, для Броссара я оказалась тем самым плечом в нужный момент, когда можно излить свою душу и получить поддержку.

Жалела ли я его с такой непростой судьбой? Безусловно! Но еще больше было жаль сильного мужчину, который никогда и никому не мог открыться в чувствах, разрывающих его изнутри. И теперь становились понятны многие поступки, когда он буквально взрывался. Ведь внешняя сдержанность, когда внутри все бушует от эмоций, забирает столько душевных сил!

– Клер, идем! – распахнув дверь, строго позвал Броссар. – В столовой подали обед.

Во время затянувшегося разговора даже не заметила, как успела проголодаться, и теперь поторопилась следом за наставником. По спокойной и размеренной походке Броссара не могла понять, чем закончился недавний разговор с дядей.

За столом нас уже ждали метресса Броссар и мэтр Вальян, при взгляде на которого на мгновение смутилась и замешкалась. Это заметила Авелин и поторопила к столу.

– За домом следят очень тщательно. За мной шли постоянно, – первым начал разговор мэтр Вальян, когда обед почти закончился.

– Тебе удалось поговорить с мебельщиком? – спросил Броссар.

– Да. Но что удивительно, к нему уже наведывались королевские судьи, – ответил Вальян.

– Интересно. И что они хотели? – сразу же насторожился Броссар.

– Он и сам ничего толком не понял, – пожал плечами Вальян. – Зачем-то попросили книги учета, осмотрели мастерскую, расспросили о заказчиках. Мастеру скрывать нечего, он показывал все, что их интересовало.

– Мэтр Меро, королевский судья после покушения на мэтра Бертлена расспрашивал, зачем я роюсь в хозяйственных книгах коннетабля, – робко подала голос, неуверенная, что гроза со стороны директора прошла стороной, а не отложена на время. – Тогда объяснила свой интерес к мебельному мастеру.

– Меро, – со значением протянул Броссар имя, но не торопился ничего объяснять.

После разговора с мэтром Одилоном такое совпадение показалось неслучайным. Королевский судья решил проверить мой интерес к мебельному мастеру.

– Ты расспросил о заказчике с инициалами «Р» и «П»? – поинтересовалась метресса Броссар, не дождавшись от нас пояснений.

– Был у него такой заказчик, но давно, лет десять назад. Рауль Паризо, – ответил мэтр Вальян и замолчал, оглядывая всех по очереди внимательным взглядом.

Кончики пальцев нестерпимо закололо. Срочно захотелось прикоснуться к ворожейному шару и задать вопрос об этом Паризо. В крайнем случае, еще раз поговорить с мэтром Одилоном.

– Смутно знакомое имя, – откинувшись на спинку стула, задумчиво произнесла метресса Броссар. – Когда-то я его слышала, но не могу припомнить, при каких обстоятельствах.

– Ничего удивительного, – хмыкнул довольный Вальян, – скандал постарались сразу же замять. Если бы не подсказка от самого мастера, я бы даже не вспомнил обстоятельств дела.

– Ну! – кажется, мы все трое произнесли это одновременно.

– Паризо – вторая часть девичьей фамилии метрессы Бертлен, матери нынешнего коннетабля, – с триумфом в голосе сообщил мэтр Вальен.

– Рауль Бертлен!

– Рауль Паризо!

Одновременно и вразнобой воскликнули мы с наставником, переглядываясь многозначительными взглядами.

– Скандал при поступлении в Корпус королевских судей, – сказала я, не в силах усидеть на месте.

– Ты откуда об этом знаешь? – удивилась метресса Броссар. – Об этом слухи ходили буквально неделю, а потом все быстро затихло, как будто кто-то очень постарался для этого.

– В ворожейном шаре увидела, – широко улыбнулась в ответ, не желая рассказывать подробности разговора с королевским судьей.

– Только зачем будущему коннетаблю поступать под другим именем? – наставник направил разговор в нужное русло, отводя внимание от меня.

– Там что-то странное произошло, – сразу же задумалась метресса Броссар. – Вроде бы ничего криминального, он всего лишь назвался второй частью девичьей фамилией матери. Она же до свадьбы была Кератри-Паризо, но полным именем ее представили лишь однажды перед королем, а затем все знали под фамилией Кератри. Выйдя замуж, она стала метрессой Бертлен. Соответственно, ее сын так же должен был носить это имя. Все списали на юношеский романтизм, подтолкнувший молодого человека взять другое имя, чтобы собственным умом и способностями продвигаться в учебе, а не за счет родственных связей.

– Сомнительное утверждение, учитывая, что Бертлен сильный колдун, – произнес Броссар.

– На тот момент этому не придали значения, тем более Рауль был молод и своих способностей еще не показал. Кроме того, это обнаружилось буквально сразу, а сейчас не имеет значения, – подвела итог разговора метресса Броссар.

– За исключением того, что на боковинах кровати таинственной ворожеи, покушавшейся на принцессу Орианну, были инициалы Рауля Паризо, – вставила я замечание.

– Это не мог быть Бертлен! – категорично заявил мэтр Вальян. – Он колдун, а не ворожей!

– Вы в этом уверены? – с интересом переспросила я. – Он не учился в вашей школе, о его способностях знают только в Корпусе королевских судей.

Я смотрела в упор на директора, который задумался над моими словами.

– Но меня другой вопрос интересует, – медленно, подбирая слова, произнесла я, – кто отец Рауля Бертлена?

– Ответ на этот вопрос очень прост – Ноэль Бертлен, – твердо произнесла метресса Броссар.

– Ворожейное чутье подсказывает другой ответ, – мило улыбнулась метрессе и многозначительно посмотрела на наставника.

– Клер! Немедленно ко мне в комнату! – подскочил на ноги Броссар, поняв мой намек.

Я с той же скоростью побежала за наставником.

– Эмири! Метресса Алузье! Я запрещаю! – донесся донельзя рассерженный голос мэтра Вальяна.

– Да не собираюсь я с ним целоваться! – крикнула через плечо, не задерживаясь более в столовой.

– Клер, ты уверена? – первым делом спросил Броссар, едва мы буквально ворвались в его спальню.

– Конечно! – устремилась к ворожейному шару.

– Действительно не собираешься со мной целоваться? – уточнил наставник, подходя ближе.

– Ой, – вспыхнула я, осознав смысл выкрикнутых слов в столовой, – мэтр Броссар, вы же поняли, я совсем не это имела в виду.

– То есть целоваться мы все-таки будем? – провокационно спросил он и подошел вплотную.