– Мэтр Броссар, вы вторгаетесь в мою приватность! – торопливо произнесла, вскинув носик вверх и чувствуя, как щеки пылают румянцем.

– Ты неисправима! – от всей души расхохотался наставник и обошел стол, направляясь к тому стулу, на котором сидел во время прошлой ворожбы.

– Зачем вы все время меня дразните? – обиженно поджала губу.

– Нравится твой румянец, – пояснил он, а в глазах искрились смешинки.

От этого замечания залилась краской еще сильнее. И даже магия не помогает скрыть зардевщиеся щеки, сколько ни боролась с этой особенностью организма. При смущении или негодовании всегда краснею лицом. И теперь не могла с этим ничего поделать.

– Мэтр Броссар, давайте все же начнем, – запинаясь, попросила я.

– Хира! – почти серьезно воскликнул наставник, как только положила руки на ворожейный шар, а он их накрыл широкими ладонями сверху.

– Рауль Бертлен! – постаралась вызвать образ коннетабля.

И ничего! Вот абсолютно! Все та же мгла, не пропускающая сквозь себя.

– Рауль Паризо! – теперь уже наставник позвал объект по имени.

Мгла метнулась в сторону, словно защита мгновенно перестраивалась от ворожбы. И снова пустота вокруг.

– Ты успела что-то увидеть? – задумчиво спросил Броссар.

– В этот раз ничего, – четко ответила ему.

В данном случае отсутствие результата тоже был результат. Косвенное подтверждение, что таинственная ворожея и коннетабль одно лицо. Ведь именно Бертлен отвечает за охрану дворца, а значит, ему известна структура заклинания. Сделать поправку на себя, оставить лазейку – нет ничего проще, когда стоишь у истока.

– Хира! – вдохновившись идеей, произнесла заклинание.

Ворожейный шар неохотно отозвался, немного поколебавшись, но удостоверившись в присутствии наставника, показал видение. В этот раз назвала другое имя и все получилось.

Это была та самая комната, где в прошлый раз мелькнула тень таинственной ворожеи. Броссар тоже смотрел на нее. Широкая кровать с позолоченными столбиками на фоне белоснежных боковин, светло-желтые шторы закрывали окно. Теперь ясно видны на мебели буквы «П» и «Р». На паркетном рисунке играют лучи послеобеденного солнца, а на столе в вазе стоят цветы. Не знай, что хозяин этой комнаты мужчина, в который раз подумала бы на таинственную ворожею. Обычно женщины предпочитают теплые оттенки в отделке интерьера. И она вошла. Хозяйка этой комнаты.

– Селестина, – тихо прошелестел голос наставника.

Это была метресса Бертлен. Она прошла к дверям, открыла их и удалилась в гардеробную. Я смотрела на нее, затаив дыхание. Это не она! То есть это, конечно, Селестина Бертлен, но не таинственная ворожея. Потому что та была другая! Ой, о чем я говорю? Другой, ведь это мужчина.

Только подумала об этом, как входная дверь начала открываться, и картинку заволокло знакомой мглой, но мы успели услышать знакомый, веселый голос:

– Дорогая?

И все! Видение исчезло, забрав с собой все образы и звуки. Едва появился тот, кого мы подозревали, как защита от ворожбы сразу же сработала.

– Хира, – тихо проговорил наставник, закончив сеанс.

– Так вы магией здесь занимались? – удивленно спросил директор.

От неожиданности вздрогнула. Оказывается, пока мы смотрели на Селестину, мэтр Вальян был с нами и внимательно наблюдал за происходящим.

– Арно, ты знаком с Логнилем, преподавателем из Корпуса королевских судей? – никак не отреагировав на замечание дяди, спросил Броссар.

– Приходилось встречаться. А что? – насторожился он.

– Нужно узнать о Бертлене, – серьезно посмотрел на него Броссар.

– Ты о старом скандале? Что в нем особенного? – недовольно пожал плечами Вальян.

– О нем тоже. Кроме этого, необходимо узнать о его способностях к магии, и знаю, что это практически невозможно сделать, крайне важно выяснить происхождение коннетабля, – четко перечислил мучившие нас обоих вопросы.

– Эмири, ты понимаешь, о чем просишь? – слегка опешил от просьбы Арно.

– Мэтр Вальян, мы подозреваем, что отцом мэтра Бертлена является король Эдуард, – озвучила наши подозрения.

– А-а… – начал возмущаться он, а затем замер с разинутым ртом.

– Если окажется, что мэтр Бертлен владеет не только колдовством, но и может ворожить, а в этом я уверена, то остается выяснить его способности к целительству. И тогда сомнений не останется в происхождении коннетабля, – поспешила пояснить сделанные выводы. – Как сегодня пояснил мэтр Броссар, эти способности передаются только наследникам королей.

– Ну, предположим, что это так, – немного обдумав, произнес мэтр Вальян. – Но что это нам дает?

– Да многое! – подпрыгнула на месте. – Тогда становится понятным покушение на принцессу Орианну таинственной ворожеей, на принца Роберта заклинанием, сотворенным ворожейной магией.

– Клер, это не объясняет покушение на самого коннетабля, – попытался охладить мой пыл наставник.

– Действительно, – прищурившись, заметил мэтр Вальян, сверля меня взглядом. – И самое главное, непонятен мотив.

– Это-то самое простое, – заверила его. – Вот смотрите. Умирает король Эдуард…

– Его убили, – поправил меня мэтр Вальян.

– Убили, – послушно согласилась с ним. – Наследник принц Роберт, который может стать королем только после свадьбы. Невеста уже есть. И на нее, сразу же после несчастного случая с мэтром Шеро, совершается покушение. То есть кто-то пытается отсрочить восшествие Роберта на престол.

– Потом покушение на принца перед самой свадьбой, – продолжил мою мысль наставник.

– И следом на вас, – подхватила его рассуждения, для наглядности ткнув в него пальцем. – То есть кто-то упорно пытается убрать Роберта и мэтра Броссара как всем известных наследников короля Эдуарда.

– Я не наследник! И не собираюсь быть им! – жестко произнес Броссар.

– Сейчас не об этом! – протестующе замахала руками. – Не перебивайте! Кому выгодно убрать двух наследников королевства? Только тому, кто сам претендует быть королем!

В моем голосе было торжество. Я гордилась своим выводом, который полностью подтвердится, если узнаем о способностях к магии коннетабля.

– В твою схему не вписывается покушение на самого Бертлена, – строгим голосом напомнил мэтр Вальян.

– А это исключение из правил, которое подтверждает основное правило, – довольно улыбнулась в ответ.

– Поясни, – потребовал мэтр Вальян.

– Прав был Тристан, не ту карьеру ты выбрала, – развеселился Броссар. – Арно, Клер пыталась сказать, что все укладывается в одну схему и только это преступление выделяется. А это значит…

Он сделал многозначительную паузу, позволяя высказаться мне.