Туманов. — А, во-вторых, я не помоюсь из тазика. Мне не очень хочется обвариться кипятком или сломать себе что-нибудь. Если у меня вон, вилки летают…

— Я вам полью.

Стоит, смотрит на неё задумчиво.

— Цитируя одного классика, «стесняться уже поздно», — замечает Сашка. — Я за водой. Пожалуйста, не надо мне помогать! Заодно и футболку вашу застираем, кстати.

До пруда Сашка несётся кабанчиком, опасаясь, что Всеволод Алексеевич всё-таки вылезет на жару за ней. Тут действительно сто метров, вот только вёдер Сашка берёт, конечно же, два. Зачерпывает первое, ставит на выгоревшую на солнце траву. Вроде нормальная вода, не грязная.

— Ой…

— Не «ой», а головастик, — замечает Всеволод Алексеевич, материализовавшись у неё за плечом.

— Я же просила!!!

— А я просил не делать из меня инвалида. Очень неприятно чувствовать себя беспомощным стариком, знаешь ли. Ещё менее приятно, чем ходить мокрым и грязным. Так вот, головастика я бы рекомендовал выловить и вернуть обратно в пруд.

— А почему он с лапками? Головастик — это же когда голова и хвост. А у этого и хвост, и лапки.

Сашка озадаченно рассматривает мечущегося в ведре головастика.

— Промежуточная стадия. Оставим себе? Посадим в банку, будем кормить два раза в день и ждать, когда он вырастет в лягушку?

— Господи, нет, конечно. Только домашних питомцев нам не хватало! Чем же его подцепить…

— Руками, Сашенька.

Всеволод Алексеевич наклоняется к ведру и ловит головастика в пригоршню. Еще пару секунд его рассматривает и отпускает в пруд.

— Что ты на меня так смотришь? Вы в институте лягушек не препарировали?

— Препарировали. В перчатках! А вы голыми руками… Фу… Оставьте вёдра в покое!

— Не оставлю.

Препираются до самого дома. Потом Сашка отправляет его под кондиционер, а сама ставит воду на плиту нагреваться. Надо как-то исхитриться, чтобы не перегреть, разводить-то нечем, если что.

Душевая кабина — это удобно, когда из лейки, встроенной в крышу, течёт вода. А если воду надо лить из ковшика, а ковшик окунать в ведро, душевая кабинка резко проигрывает банальной ванне. Потому что уместить в ней и ведро, и ковшик, и Всеволода Алексеевича, и себя довольно сложно. И табуретку ещё, потому что, если Туманов будет стоять, а не сидеть, Сашка никак не сможет его поливать.

— Да, Сашенька, не так ты себе представляла совместный душ с парнем в своих девичьих грёзах, да? — ехидно комментирует Всеволод Алексеевич, когда Сашка выливает на него первый ковшик и протягивает шампунь.

— Что? Какой ещё парень? Я вообще никаких парней не представляла. Ни в душе, ни в других местах.

— Только не говори, что всегда представляла только меня.

— Да. Только вас.

Раньше Сашка бы засмущалась, постаралась уйти от ответа. А теперь спокойно кивает. Так и было. Зачем притворяться?

— Но не в душе, Всеволод Алексеевич. По крайней мере, не в душе со мной.

— С Зариной?! Что ты хихикаешь, несносное создание? Ты серьёзно, Саша?

— Нет-нет, успокойтесь. Намылились? Всё, поливаю. Глаза закрывайте. И рот заодно. Шампунь у нас хоть и кокосовый, но вряд ли вкусный. Одного я вас представляла. Как вы после концерта такой уставший, но вдохновлённый смываете грим с лица и лак с волос… Всеволод Алексеевич, вам это правда интересно?

— Угу. Тьфу…

— А я говорила, что шампунь невкусный. Порнография, а не мытьё, конечно. Так, давайте кондиционер.

— Да чёрт с ним уже, воды не хватит.

— Хватит, у нас два ведра. Без кондиционера сами знаете, какая завтра будет причёска. А у вас фотосессия.

— Отменю её к лешему. Нет у меня настроения перед камерами позировать. Оставь лучше себе воды.

— Да я как-нибудь переживу один день и без купания.

— Ты мне от темы не увиливай, — Всеволод Алексеевич тянется за мочалкой. — Вернёмся к твоим фантазиям. Неужели ты никогда не представляла себя на месте…

— Зарины?

— Да тьфу на тебя, не ходил я никогда в душ с Зариной Аркадьевной. У неё не то воспитание, знаешь ли.

— А с кем ходили?

— А тебе списком? До вечера не управимся. Завтрашнего дня.

— Ой, можно подумать. И нет, не представляла я себя с вами в одном душе. Будем считать, это не исполнение моих тайных желаний, а бонус от вселенной.

— Да сейчас уже какой бонус. Скорее так, залежалый товар в нагрузку. Вот был бы я помоложе годиков на двадцать… Душ — очень подходящее место, Сашенька. Представь, ты в объятиях любимого мужчины, а на вас сверху течёт вода…

Ровно в эту секунду с потолка душевой кабины с шумом, фырканьем и кашлем, которому позавидовал бы любой астматик, начинает литься вода. Кто-то проверял, не восстановилось ли водоснабжение, и забыл закрыть кран. И струи тёплой воды со всё усиливающимся напором льются на смеющегося Всеволода Алексеевича. И на Сашку, которая вообще-то залезла в душ в футболке и шортах.

— И вы оба совершенно счастливы, — заканчивает мысль Туманов.

Чудо света — Кисловодск

Сашка любит день после путешествия. Когда приехали домой, кинули в прихожей чемоданы и рухнули спать. Сашка всегда через душ, и потом подушка мокрая от волос, а на голове взрыв на макаронной фабрике. Ну и пусть, кто её видит-то? Всеволод Алексеевич сначала отлёживается, и только к вечеру добирается до ванной комнаты. В доме тихо, никто не хочет делать лишних телодвижений. Все наслаждаются привычной мягкостью кровати, привычным набором каналов в телевизоре, привычной едой. Хотя готовит Сашка тоже по облегчённой программе, размораживает что-то из припасов, но и припасы привычные, собственноручно сделанные. Какие-нибудь тефтельки или котлетки, а салатик порезать — пара минут. И всё равно Всеволод Алексеевич ворчит:

— Что ты там возишься? Бросай всё и ложись отдыхать! Устали с дороги как собаки.

— Всеволод Алексеевич, ну я всё же не так устаю, как вы, — возражает Сашка, строгая салат и наблюдая, как расслабленное сокровище, наконец-то сменившее фрак и натирающую шею бабочку на растянутую футболку и спортивные штаны на резинке, усаживается за стол на кухне и суёт нос в кружку с только что сваренным компотом. — Горячий ещё.

— Я и горячий попью, так даже вкуснее. Смею предположить, Сашенька, что я устаю меньше, чем ты. Потому что для меня гастрольный образ жизни привычный, просто в силу возраста уже тяжеловато. А для тебя это постоянный стресс, да ещё и не по своей воле.

— Ой, скажете тоже, стресс, — дёргает плечом Сашка и подливает ему ещё компота, пододвигает миску с печеньками. — Три дня отдохнула в курортном городе.

— Ну да, — задумчиво кивает Всеволод Алексеевич. — В первый вечер паническая атака, на следующий день скандал в