Флора закрыла лицо руками и постаралась дышать исключительно через нос, чтобы успокоиться. А чего она ожидала? Сама напросилась, теперь не отвертишься. Не стоило откровенничать. Могла бы догадаться, что Перс не забудет ни слова, сказанного в минуту слабости.

— Зверя. Это называется «режим зверя», — поправила невнятно и все же не выдержала, рассмеялась. — Его включают не слезы, а общая беспомощность жертвы. Кстати, обычно зверь очень нежен, и его… Э… Добычу предает тело.

— Не вникал в детали. — Перс сверился с электронной картой и достал с заднего сиденья длинный черный плащ. — Снова дождь собирается… Лучше останьтесь в машине.

— Уверены, что справитесь с гаремом без меня?

Он улыбнулся одними глазами.

— Приложу все усилия, чтобы не опозорить звание героя-асианина.

— Зачем вы это искали?! — взорвалась Флора, напрочь позабыв, что то был ее собственный совет. — Да, я выросла на таких книгах! После обвала я кочевала по больницам, и везде мне тайком совали романы серии «Первобытная страсть» с возрастным цензом. Считалось, что для девочек это запретная, а потому единственная желанная тема. Брутальные асианские парни многим помогли справиться с унынием.

— А вы обзавелись фобией.

— Потому что у меня мозги набекрень, — проворчала Флора. — Говорю же, эта тема очень востребована.

— Не спорю. — Перс выше из машины и склонил голову набок, чтобы прочесть покосившуюся вывеску неопознанного заведения. — Весьма увлекательная фантастика.

— Фантастика? Что за новости?! Современный любовный роман и никаких извращений.

— А как же история о космическом шейхе, у которого триста с лишним жен? «Сегодня твоя ночь, Алиса», — объявляет он за завтраком, и Алиса счастлива, потому что ждала этого события целый год.

— Некоторые женщины готовы ждать и дольше.

— Зато мужчины не готовы помнить три сотни имен, лиц и дат.

— Может, у героя расписание. — Флора не хотела оставаться одна в этом неблагополучном районе, а потому болтала что угодно, лишь бы задержать асианина на пару лишних минут. — Или он говорит имя наугад.

— О расписании автор не упоминал. А насчет «наугад» слабо верится. Вдруг у этого шейха три Алисы? Они же передерутся между собой. А если Алис вообще нет? Шейху придется томиться в одиночестве.

— Может, на то и расчет?

Перс открыл дверку с пассажирской стороны и протянул плащ.

— Что-то мне не нравится здешняя атмосфера. Пойдем вместе.

— В «Клинику нетрадиционной медицины»? — Флора разобрала, что написано на единственной включенной вывеске, и ощутила непреодолимый приступ любопытства.

— К Огасту Прилу, бывшему криминалисту. После стычки с Роксом он сменил пятнадцать мест работы. Мы с вами чужаки на Вианде, Снежка, и плохо ориентируемся в правилах здешних игр. Ильс, как и все, не скажет ничего лишнего, но он сбросил на почту досье и координаты человека, у которого есть причины для откровенности.

Вывеска мигнула и погасла, будто ее отключили. Где-то в темноте пронзительно заскрипели ржавые петли, раздался звон битого стекла, за ним последовал приглушенный мат.

— Не бойтесь. — Перс нажал кнопку дверного звонка и держал ее до тех пор, пока за обшарпанной дверью не щелкнул замок. — Этот район не так ужасен, как кажется на первый взгляд.

«Он намного хуже!» — Флора дрожала, и отнюдь не от холода.

— Кто? — Створка приоткрылась на пару сантиметров и тут же двинулась обратно. — Закрыто.

— Огаст Прил? — Асианин придержал ее пальцами, ничуть не опасаясь, что человек по ту сторону дернет сильнее.

— Смотря кто спрашивает.

Перс медленно потянул дверь на себя.

— А, это вы… — В голосе неизвестного появилось понимание. — Огаст с клиенткой, подождите минут десять. Могу предложить чаю.

Прил вышел четверть часа спустя. Этот массивный, хорошо тренированный мужчина лет пятидесяти, сплошь усыпанный татуировками и шрамами, мало походил на бывшего криминалиста. Если бы Флора столкнулась с ним в темном переулке, то дала бы деру, не раздумывая.

— Я знаю Жас Ли Мин, — вместо приветствия сказал он.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Перс. — Вы не поверите, но в Ави-Эйл ее знают все. Что повредила, какой ущерб?

— За мной должок! — рявкнул Прил. — Не обижай девочку, пацан! У нее золотое сердце.

— Согласитесь, это что-то новенькое. — Асианин примирительно развел руками. — Мы можем поговорить?

— О Жас Ли Мин? Нет.

— О Роксе, — вмешалась Флора. — О Дилене Роксе.

— А вы у нас…

— Даньята. — Она сделала глубокий вдох. — Его вдова, — выпалила без раздумий. — Та самая вдова, что узнала о вдовстве прежде, чем о браке.

Прил засунул руки в карманы своего полосатого спортивного костюма и несколько раз перекатился с носка на пятку.

— Ко мне редко заглядывают знаменитости, — проговорил, хмурясь. — Чем обязан?

— Смертью Келинды Рокс, разумеется. — Перс напряженно осматривался, особое внимание уделяя шороху за мусорными баками на темной стороне парковки. — Или вы перешли дорогу Роксу не только в этом деле?

Прил грубовато расхохотался.

— Я? Перешел дорогу? Роксу? Большей чуши в жизни не слышал. Я сочувствовал ему, пацан. Хотел помочь следствию и землю рыл, чтобы найти зацепку. Никто же не верил в несчастный случай. Роксы не умирают просто так.

— Нашли? — Флора затаила дыхание.

— Нашел. — Бывший криминалист кисло усмехнулся. — Да не ту, что требовалось, госпожа Даньята. Утром я сказал Роксу, что, возможно, целью той аварии был водитель, а не Келинда. Она могла погибнуть за компанию, понимаете? После обеда я стал обитателем помойки, потому что… Как бы объяснить… Есть старая поговорка: лес рубят — щепки летят. Так вот, ни при каких обстоятельствах не стоило называть Келинду Рокс щепкой. Даже предполагать такое было нельзя!

Шум за мусорными баками затих, вдали послышались шаркающие шаги и лязг пустых консервных банок. Вианда зависела от повторной переработки сырья, но в этом районе уличных утилизаторов с автоматической сортировкой мусора не было и не предвиделось.

То ли мэрия экономила, то ли давала возможность неимущим подзаработать, Флора не знала. В новостях говорили, за чертой бедности живут тридцать процентов виандийцев, из них половина не имеют официальной работы, а четверть — постоянного места жительства. Неудивительно, что кто-то роется в мусоре по ночам. Металлолом относительно ценен, захватить его первым — большая удача.

— Почему именно водитель? — Перс продолжал всматриваться в темноту. — В это трудно поверить.

— Я и не предлагаю верить, — рыкнул Прил. — Вполне возможно, того человека отравили, чтобы устроить Келинде несчастный случай. Чем ты слушаешь, пацан? Это было одно из многих предположений, которые я, дубина, честно выложил Роксу и за которые поплатился сполна. Еще что-то?