Шейх Хуссейн аз-Зайяра, как сказал Дэйкин, имеет во всеммусульманском мире славу праведника и выдающегося поэта. Многие считают егосвятым.

Он поднимается, величавый, с темно-рыжей крашеной бородой.Он одет в серый халат, отороченный золотым позументом, с плеч ниспадаеткисейная коричневая мантия, на голове – пышная зеленая чалма, перевитаятолстыми золотыми нитями и придающая ему вид патриарха древности.

Шейх говорит низким звучным голосом:

– Генри Кармайкл был мне другом. Я знал его ребенком, онизучал со мной стихи наших великих поэтов. В Кербелу пришли двое, это былилюди, которые странствуют повсюду и показывают кино в ящике. Простые люди, новерные последователи Пророка. Они доставили мне пакет, который им было порученоотдать мне в собственные руки, от моего друга-англичанина Кармайкла. С темчтобы я надежно хранил его в тайне и возвратил только Кармайклу лично илипосланному от него, кто произнесет некие условные слова. Если ты в самом делеего посланец, скажи эти слова, сын мой.

Дэйкин ответил:

– Арабский поэт Сайд Мутанабби, то есть «считавший себяпророком», живший ровно тысячу лет назад, написал в Алеппо хвалебную песнькнязю Сайф ад-Даула, и там есть такие стихи:

«Зид хаши баши тафадаль адни сурра силли».[136]

И шейх Хуссейн аз-Зайяра с улыбкой протягивает Дэйкинупакет.

– А я отвечу вместе с князем Сайф ад-Даула: «Ты будешь иметьто, чего возжелал…»

– Здесь, – оповестил собравшихся Дэйкин, – находятсямикрофильмы, добытые Генри Кармайклом в подтверждение полученных им сведений…

И тут выступил еще один свидетель, несчастный, падшийчеловек – он стар, высоколоб и до недавнего времени пользовался во всем мирелюбовью и уважением.

Он говорит с трагическим достоинством:

– Я скоро буду отдан под суд как вульгарный мошенник. Ноесть вещи, перед которыми даже я содрогаюсь. Существует группа людей,преимущественно молодых, в чьих сердцах и делах столько зла, что в это почтиневозможно поверить.

Он поднимает голову. Голос его гремит:

– Антихристы! Я говорю: их деятельности должен быть положенконец! Нам нужен мир – мир, чтобы зализать раны и построить общество на новыхоснованиях, а для этого мы должны понимать друг друга. Я затеял своепредприятие как денежную аферу, но кончил тем, что, клянусь богом, поверил в теидеи, которые проповедовал. Давайте же, ради бога, начнем сначала и попытаемсяобъединить силы…

Воцаряется тишина, а потом тонкий, безличный и бесплотныйофициальный голос объявляет:

– Эти данные будут незамедлительно доложены президентуСоединенных Штатов и премьеру Союза Советских Социалистических Республик…

– Мне не дает покоя мысль о той бедной датчанке, которуюубили в Дамаске, – сказала Виктория.

– А она жива и здорова, – утешил ее мистер Дэйкин. – Кактолько ваш самолет поднялся в воздух, мы арестовали француженку, а Грете Хардендоставили в клинику. И она благополучно пришла в себя. Они хотели продержать еепод наркозом до тех пор, пока не удостоверятся, что в Багдаде все сошло, как имнадо. Она, разумеется, наш человек.

– Ну да?

– Естественно. Когда Анна Шееле исчезла, мы решили подложитьпротивной стороне дезинформацию, навести на ложный след. Купили авиабилет наимя Грете Харден, позаботились, чтобы о ней ничего не было известно. И ониклюнули, решили, что она и есть Анна Шееле. Да мы еще, в подтверждение этого,снабдили ее соответствующими документами.

– А настоящая Анна Шееле преспокойно ждала в больнице, покамиссис Понсфут Джонс не пора будет лететь к мужу?

– Именно так. Просто – но очень остроумно. Она исходила изтого, что в трудную минуту по-настоящему довериться можно только родным.Исключительно умная женщина.

– А я уже решила, что мне конец, – призналась Виктория. –Это правда, что ваши люди держали меня в поле зрения?

– Да, все время. Этот ваш Эдвард, знаете ли, совсем не такхитер, как ему казалось. Мы уже давно заинтересовались деятельностью молодогоЭдварда Горинга. Когда вы в ночь гибели Кармайкла рассказали мне свою историю,я был, честно признаться, очень обеспокоен вашей судьбой. И решил, что самоелучшее – отправить вас прямо в их гнездо моей шпионкой. Если ваш Эдвард будетзнать, что вы связаны со мной, этим относительно надежно обеспечивается вашабезопасность. Он захочет через вас узнавать, что мы затеваем. Вы станете в егоглазах ценным человеком, таких не убивают. И для дезинформации он вас могиспользовать. Короче говоря, полезный контакт. Но потом оказалось, что выразглядели подмену сэра Руперта Крофтона Ли, и Эдвард решает на всякий случайупрятать вас, пока – и если – вы не понадобитесь ему в качестве двойника АнныШееле. Да, Виктория, можете считать, что вам очень-очень повезло, раз вы сидитесейчас тут и грызете фисташки.

– Я понимаю.

Мистер Дэйкин спросил:

– Вы очень огорчены из-за Эдварда?

Виктория без смущения посмотрела ему в глаза.

– Вот ни на столечко. Просто дурища была несусветная,попалась на удочку, когда он пустил в ход свое ослепительное обаяние. Разинуларот от восторга, как школьница перед киноактером, Джульеттой себя вообразила ивообще насочиняла чепухи разной.

– Не вините себя особенно, у Эдварда действительно огромныйталант покорять женские сердца, прирожденный сердцеед.

– Ну да, и он этим пользовался вовсю.

– Что верно, то верно.

– В следующий раз когда влюблюсь, – сказала Виктория, – тоуж только не в красавца. Я бы хотела полюбить настоящего мужчину, а не болтуна,который говорит приятности. Пусть будет хоть лысый, хоть в очках, и вообще этомне все равно. Важно, чтобы был интересный человек и знал интересные вещи.

– Лет тридцати пяти? Или, может быть, пятидесяти пяти? –поинтересовался Дэйкин.

Виктория недоуменно захлопала глазами.

– Тридцати пяти, я думаю.

– Слава богу. А то я чуть было не решил, что вы делаетепредложение мне.

Виктория расхохоталась.

– Да, и вот еще что… Я знаю, нельзя спрашивать… но все-такибыло в том шарфе какое-нибудь сообщение?

– Было. Одно имя. Вязальщицы мадам Дефарж вывязывали насвоих спицах перечень имен. А у нас шарф и рекомендательная записка вместесоставляли одно сообщение. По петлям мы прочитали имя кербельского шейхаХуссейна аз-Зайяра. А на бумажке, когда ее обработали парами йода, проявилисьслова, которые надо было сказать шейху, чтобы он отдал что хранил. Священныйгород Кербела – действительно самое надежное место для того, что хотел спрятатьКармайкл.