– Да, командир. Я знакома с этой техникой, – слегка удивленно ответила бывшая монахиня.

– Мне нужно опросить Персиваля. Тогда, чтобы не терять времени, займитесь женщинами. Они спят в той комнате. Они должны помнить, что приходил врач и занимался раненым. Я пока наложу повязку на место бывшей раны, чтобы у местных не возникало ненужных вопросов, – покосился Странник на приготовленный для раненого бинт местного производства.

Зенара понимающе кивнула и направилась в соседнюю комнату.

– Так, дорогой, давай-ка, просыпайся, хватит дрыхнуть, – послал Персивалю соответствующий посыл Странник.

– Командир! – слабая улыбка тронула губы открывшего глаза Персиваля.

– Нет. Святой Петр.[18]Расскажи-ка мне, космодесантник, как ты умудрился пропустить этот удар? Или ты хочешь сгнить в спортзале на тренировках? – Голос командира был тих и даже вкрадчив, но это не могло обмануть Персиваля.

– Честно сказать, сам не пойму, командир. Помню, мелькнула даже мысль такая – как он успел так быстро?

– Ладно, не парься. Я посмотрел записи с наноботов сопровождения. В тот момент тебя сопровождало пять штук. Он действительно оказался у тебя за спиной слишком быстро. Удар был профессиональным и направленным очень точно. Спасло тебя только то, что ты начал поворачиваться в этот момент. Иначе в Едином Целом сегодня уже инициировали бы твою матрицу сознания. Но дело не только в быстроте. Когда ты с девушками скрылся за поворотом, это нечто, что тебя ранило, поднялось, как ни в чем не бывало, и удалилось в противоположную сторону.

– Как?.. Я же его…

– Знаю-знаю, видел. Ты качественно свернул ему шею, обидевшись за пропущенный удар, и он должен сейчас, по идее, валяться вместе с дружками, но в гораздо более плачевном состоянии. Но факт есть факт. Дежурный оператор догадался оставить на месте стычки пару наноботов, и они все четко зафиксировали.

– Но как такое…

– Пока не знаю. Там сейчас работает наша разведка вкупе с контрразведкой в лице Греаны Дронг и сопровождающих. Посмотрим, что они накопают. Будем держать тебя в курсе. Тебе же предписана неделя полного покоя в условиях порхающих вокруг тебя благодарных девушек плюс хорошее питание. Синекура, а не служба. Вообще, если честно, достаточно трех дней. Но я хочу, чтобы ты с недельку подстраховал девчонок на всякий случай – мало ли что. Я перевязал тебя для отвода глаз, иначе трудно будет объяснить местным, куда делся след от заточки. Мы с Зенарой заштопали тебя основательно. Деньги у тебя есть?

– Нет. Выскакивал из дома – только мелочь на лекарства захватил.

– Ладно. Утром Айвенго с Пеллинором принесут. Сегодня я им запретил здесь появляться. Пошли с утра кого-нибудь из девчонок с запиской по адресу, чтобы залегендировать их появление.

– Понял. А где же девушки и хозяйка?

– Спят. Зенара им в соседней комнате накладывает ложную память. Тебя лечил местный доктор, за которым бегала одна из девушек.

– Ясно.

– Скинь мне со своего ИПИ запись происшествия, чтобы у меня была полная информация.

Из соседней комнаты появилась Зенара и приветливо улыбнулась Персивалю.

– Закончила. Через полчаса проснуться. Надо бы их разложить по местам, чтобы не задавались вопросом, как они оказались в одной кровати.

– Само собой. Сейчас сделаем. Ладно, рыцарь, поправляйся. Да, кстати, поздравляю с днем рождения. Лихо ты отметил свое двадцатипятилетие. Все соответствующие пожелания от меня и Роэны. Подарок за нами.

– И от меня, – добавила Зенара.

После ухода командира и Зенары Персиваль задремал, а когда проснулся и открыл глаза, увидел устремленные на него взгляды двух пар чудесных девичьих глаз.

Одна пара принадлежала девушке лет 17–18 с внешностью, для которой наиболее подходящим эпитетом был бы «смазливая». Ее глаза выражали легкое любопытство. Рядом сидела ее ровесница, но, ни красивым, ни даже смазливым лицо второй девушки назвать было никак нельзя. Видимо, она перенесла в детстве какое-то заболевание, следствием которого стало осложнение, изуродовавшее ее скелет. Лицо ее было ассиметричным и даже отталкивающим, туловище скрюченным, руки и ноги неестественно худыми. Ее с полным основанием можно было бы назвать уродиной, если бы не глаза. Из этих устремленных на Персиваля глаз лился такой непередаваемый поток чистоты и нежности, что он даже почувствовал неловкость.

– Проснулся, герой, – заговорила «смазливая». Ее грубоватый с легкой хрипотцой голос не вызвал у Персиваля никаких эмоций. – Ловко ты вчера их. Я с утра бегала, смотрела. Трое ночью кое-как уползли, а остальные так и провалялись до утра. Кто-то утром пошел в сарай за дровами и наткнулся на них. Там сейчас полиция и врачи хлопочут. Так им и надо.

– Как вы себя чувствуете, сударь? – заговорила вторая девушка. – Может быть, следует известить родных? Ваши папа с мамой, наверное, волнуются? Голос этой девушки, чистый и звонкий, звучал напевно и обволакивающе.

– Как вас зовут, сударыни?

– Меня – Гема, – представилась первая девушка.

– А меня – Тиона.

– Меня – Перс. Очень приятно. Родители мои далеко, а вот друзья точно волнуются. Мы втроем снимаем квартиру неподалеку отсюда, ведем тут небольшой бизнес. А чувствую я себя вполне сносно, не волнуйтесь. Дайте мне бумагу и карандаш, я напишу записку.

– Я сбегаю, отнесу, – вызвалась Гема, когда он черканул несколько строчек.

– Адрес на обороте.

– Я с тобой. Я быстро, – произнесла она, обращаясь уже к Персивалю.

Едва девушки вышли, в комнату вошла хозяйка.

– Проснулся, соколик? Эк ты вчера нас заставил поволноваться. Как себя чувствуешь? Меня зовут Рамита.

– Вполне сносно, сударыня, спасибо. Меня зовут Перс. Видно, доктор был хороший.

– Да, доктор хороший. Незнакомый, правда, – слегка недоуменно добавила она. – Прописал тебе неделю покоя и хорошее питание. Заканчиваю готовить куропатку. Тиона утром сбегала, купила на последние деньги.

– Я попросил Гему отнести записку моим друзьям. Они со вчерашнего дня обо мне ничего не знают, волнуются. Ну, и Тиона пошла с ней за компанию.

– Да не за компанию. Побежала в ломбард закладывать единственное свое украшение, подарок матери. Чтобы ты, оболтус, хорошо питался, как доктор прописал. – Она ласково потеребила Персиваля по волосам.

– Вы не возражаете, если мои друзья навестят меня?

– О чем ты, парень? Спасибо тебе за девчонок. Особенно за мою любимицу.

– Гему?

– Да нет, не Гему. Тиону. Обидел ее Бог внешностью, зато душу дал золотую. Ты ведь вчера не от насилия ее спас. От смерти. Она бы не перенесла этого, уверена. Наложила бы на себя руки. Очень цельная натура у девочки. А Гема – что Гема? Отряхнулась бы, да дальше побежала. Фигурка и мордашка более-менее, она ими и пользуется. Направо и налево. Но это между нами, – испуганно спохватилась Рамита.