Погружаться в подпространство больше не нужно. Я добилась того, чего хотела. Связь с моими сэ-аран восстановлена, теперь они найдут путь домой. Можно остановиться немного и выдохнуть. Остальное решится потом. Сил во мне полно, я могу черпать их из подпространства, как и мои малыши, могу снова слетать в Маран-Дэш, могу… много чего могу. Не понимаю, с чего Сэтору решил, что я такая слабая.

Умиротворённая таким спокойным завершением долгого и тяжёлого дня, я и отправляюсь спать. Свернувшись калачиком на огромной кровати, укутываюсь с головой в одеяло, отрешаюсь от всяких мыслей, дабы не вызывать никаких новых видений, и буквально проваливаюсь в глубокий, беспробудный сон.

Но внезапно снова оказываюсь возле светящейся стены.

Нет, нет, вот не надо этого сейчас. Я не хотела тут быть.

− Ну здравс-с-ствуй, Лина, − слышу тот самый зловещий, шелестящий голос.

Душа стынет от волны леденящего страха.

Резко крутанувшись вокруг себя, я до рези в глазах всматриваюсь в клубящуюся вокруг сизую мглу, в белую бесконечность стены… но никого не вижу.

Но от того, что чувствую, волосы на затылке дыбом поднимаются.

− Кто ты? — выкрикиваю, инстинктивно прикрывая руками живот. Пусть и понимаю, что тут лишь моё сознание. — Что тебе от меня нужно?

А сама при этом всеми силами пытаюсь выдернуть себя из этого навязанного сна. Дико опасного сна. Никто больше не придёт мне на помощь. Нужно выбираться самой.

− Мне нужна ты, маленькая провидица, − раздаётся шёпот прямо за моей спиной, вынуждая резко шарахнуться прочь.

От ощущения чуждой давящей силы, разлитой вокруг, нервы звенят натянутыми струнами, голова буквально трещит под прессом сокрушительной, чудовищной мощи моего неизвестного собеседника. Будто подпространство сжимается, сминая мой разум, как листок бумаги. Кажется, ещё чуть-чуть и у меня кровь носом пойдёт от ментальной перегрузки. Если это возможно в видении.

− Зачем тебе я?

− Чтобы видеть, Око, − снова пробирает меня до дрожи шелестом вокруг.

− Что видеть?

− То, на что укажу. Готовься, Лина. Я скоро приду. А пока… смотри свои сны внимательно.

Он говорил уже это. Про сны. Меня больше пугает остальное.

Каждый звук колючей волной озноба пробегает по моей коже, заставляя задохнуться в немом ужасе от оглушающей догадки. Неужели со мной говорит Абсолют? Почему тут? Почему так?

Что значит, он придёт?

Кровь стынет внутри, пока я бесполезно разеваю рот, как рыба выброшенная на берег. В тщетной попытке вдохнуть хоть каплю воздуха.

И когда лёгкие уже начинают гореть, а перед глазами плывут цветные пятна, я с резким выдохом распахиваю глаза в своей кровати. Из груди вырывается животный хриплый стон. Испуганный и затравленный. Сев в ворохе развороченных простыней, я, словно безумная, подслеповато осматриваю освещённую ночниками спальню, всё ещё не до конца веря, что мне удалось проснуться.

Удалось, или мне позволили?

В арочном проёме, соединяющем спальню с трапезной, появляется встревоженная Жина. Смотрит на меня взволнованно своими огромными глазищами, жестами интересуясь, вызвать ли моего хранителя.

− Нет, не нужно, − останавливаю её, вскинув руку.

Не хочу сейчас никаких объяснений и выяснений. Не хочу никого… Устала.

Чотжар ещё и Сэтору может вызвать, решив, что меня нужно снова стеречь.

А это лишнее… я знаю, что этой ночью этот голос меня больше не потревожит. Просто знаю. Он сказал, что хотел.

Лайса ещё пару минут обеспокоенно всматривается в моё лицо, но я нахожу в себе силы успокаивающе улыбнуться. Почти безмятежно. И как можно более убедительно. Она, конечно, обязана меня слушаться, но хранить мою безопасность обязана ещё больше.

− Жина, всё в порядке, − твёрдо смотрю на свою служанку. − Мне приснился простой сон. И я уже ложусь обратно спать. А после объяснений с ни-одо Чотжаром уснуть мне будет намного сложнее. Поэтому не надо его вызывать. Никого не надо.

И чтобы подтвердить свои слова, я опускаюсь обратно на подушку. Повозившись, устраиваюсь в своём гнёздышке поудобнее, насколько это возможно, накрывшись чуть ли не с головой.

− Приглушить свет, − командую, демонстративно зевая.

И с облегчением вижу, как бесшумно удаляется лайса.

Тихо выдохнув, закрываю глаза.

Насколько велика вероятность, что я права? Может ли это быть Абсолют?

Судя по моим ощущениям, это точно кто-то, или что-то гораздо мощнее любого из знакомых мне ашаров. Даже мои Повелители ощущаются не настолько ужасающими.

Но если Абсолют, почему Сэтору в прошлый раз не ощутил этого? Он же Глас.

Вариантов ответа может быть куча. Начиная с того, что Абсолют своему жрецу не открылся по каким-то неведомым мне причинам, и заканчивая совсем уж бредовой мыслью, что это не божество ашаров, а чьё-то ещё. Аракеш ведь говорил мне сегодня, что их таких целая раса когда-то существовала. Созидатели и разрушители. Бр-р-р.

И ещё один немаловажный вопрос, что этому неизвестному нужно от меня. Что я должна увидеть? Что значит это его «Я скоро приду»? Жутко как-то от перспектив. Очень жутко. Особенно в свете того, что непонятно, к чему готовиться.

Небо, как же мне хочется, чтобы мои сэ-аран были рядом. С ними я чувствовала себя в безопасности и защищённой. С ними не было этого тоскливого чувства одиночества, стальными тисками давящего на сердце, будто часть меня оторвали.

Я так скучаю. Так люблю.

Из-под крепко сомкнутых век вырывается на волю одинокая слеза, катясь по щеке.

Возвращайтесь ко мне. Я жду вас…

На этот раз сон подкрадывается на мягких лапах, обволакивая тёмной пеленой уставшее сознание. Тело расслабляется, будто растворяется в тёплой неге. Мне чудятся нежные прикосновения, мужские руки на моей коже, обжигающий жар больших ладоней, что скользят по спине, ногам, бёдрам, рукам…

− Ты наша, Лина, − шепчут ласковые губы, целуя мои веки, губы, грудь, живот… — Навсегда наша. Во всех мирах. Всех вселенных.

− Да, я ваша, − шепчу, с упоением подаваясь навстречу. Вскинув руки, обнимаю за шею склонившегося надо мной мужа. И распахнув глаза, тону в пылающей тьме его взгляда. Са-оир. — А вы мои. Люблю вас. Так сильно люблю.

Он улыбается торжествующе, склоняясь ко мне. Впивается в рот, вторгаясь сразу языком внутрь. Глубоко и страстно. С таким голодом, что всё внутри сводит ответной жаждой. Выпивает моё дыхание, выпивает меня… Я растворяюсь в этом обладании, растворяюсь в его силе… Но мне этого мало. Мне нужен и второй мой супруг. Его я люблю ничуть не меньше. По нему тоскую ничуть не меньше.