счастливо задышал, – всё это как-то тупо, дебильно и логически противоречиво…

– Это так только кажется… А всё дело в том, дорогая моя Арабелла, что этот несчастный осмелился… полюбить вас!

Она вскрикнула и схватилась рукой за сердце. Её сердце учащённо забилось. В полном изумлении она смотрела на тощего посланца короля, который, в свою очередь, смотрел, как она держится за могучую левую грудь.

– Я… я напугал вас? – озабоченно сглатывая слюну, спросил он, осторожно пытаясь приобнять её за талию. – Увы, но как честный человек я… я должен был всё вам рассказать, чтобы вы наконец знали правду. А что, а я такой…

– Продолжайте, – чуть севшим голосом попросила мисс Бишоп, аккуратно снимая его потные ладошки со своей талии.

– Капитан Блад считает, что я мешаю ему добиться от вас взаимности. Быть может, он даже с удовольствием убил бы меня на дуэли! Представляете, какой ужас?

– Не представляю, – прошептала Арабелла, – какой ужас? Да никакого ужаса…

– Но поскольку моя смерть могла бы причинить вам нестерпимую боль, – не слыша её, страстно продолжал лорд Джулиан, – и раз ваше счастье для него драгоценнее всего на свете, он добровольно отказался оставить меня как заложника.

– Какая жалость…

– И не говорите, – его светлость опять умудрился расставить неправильные акценты, – я ведь мог бы погибнуть во время вспыхнувшего боя, и, возможно, что… вы… стали бы оплакивать… меня!

– О, только не это…

– Почему же? Я вполне мог погибнуть!

Мисс Бишоп хотела что-то сказать, даже подняла руки над головой, словно желая то ли обнять его светлость, то ли дать ему по башке.

– Он сказал, что если для вас он вор и пират, если из нас двоих вы предпочли меня, то ваш выбор был сделан правильно. Поэтому он предложил мне покинуть корабль и приказал сделать вас счастливой. Вот так… и я у ваших ног! Оцените же это…

Затаив дыхание, он сделал шаг навстречу и простонал:

– О-о, не молчите! Моё счастье зависит от вашего ответа. Я так жду и жажду…

Но Арабелла продолжала молчать. В глазах её стояли бессильные слёзы.

Мучительные сомнения вкупе с приступом ревности вдруг овладели лордом Джулианом. До этого момента он не знал отказов и не привык сомневаться в себе.

– Я что-то не так сказал?!

Девушка отвернулась от него и сквозь листву апельсиновых деревьев стала смотреть на блестящую гладь огромной бухты и облака, плывущие вдали. Прошло добрых минут десять, если не пятнадцать. Уэйд чуть не уснул, со страхом ожидая, что она скажет дальше.

Но вот Арабелла наконец заговорила медленно и распевно, словно размышляла вслух:

– Я слишком легко верила всем тем ужасам, которые приписывали Питеру Бладу. Вчера он лично разъяснил мне эту историю с Левасером, которую вы слыхали в Сен-Никола. А сейчас вы… вы сами подтверждаете его порядочность. Только очень хороший человек мог поступить так благородно…

– О да, я сам о себе такого же мнения, – мягко подтвердил лорд Джулиан, думая, что это комплимент в его адрес.

Арабелла тяжело вздохнула всей полной грудью.

– Что сегодня стоит ваше или моё мнение? – сказала она, колыхнув своим высоким достоинством ещё раз. – Как тяжело и горько думать о том, что, если бы я не оттолкнула его вчера, он мог бы быть спасён! А сейчас он снова изгнанник… Ведь когда-нибудь его поймают и повесят. И виновата в этом буду я, одна я!

– Нет, нет! Единственный виновник всего – это ваш дядя с его дикой злобой и ослиным упрямством. Не обвиняйте себя ни в чём. Я же себя не обвиняю…

Арабелла взглянула на него как на законченного психа, но карие глаза её по-прежнему были полны слёз.

– Как вы можете так говорить? – воскликнула она. – Он же сам рассказал вам, что виновата именно я. Он сам говорил вам о том, как грязно и жестоко я оскорбляла его, как чудовищно себя вела, и вы ведь… вы знаете, что он был во всём прав!

– Не огорчайтесь, милая Арабелла, – тщетно успокаивал её лорд Джулиан, вновь пытаясь тянуть шаловливые пальцы к её талии, – поверьте мне, я сделаю всё возможное, чтобы спасти его. Я и не на такое способен, я…

От волнения у неё перехватило дыхание.

– Правда? – воскликнула она со страстной надеждой. – Вы обещаете?

– Клянусь вам! Всё, что смогу, а ведь я могу многое, – томно ответил он, облизывая тонкие губы длинным языком, – но вы не ответили на мой вопрос, Арабелла…

– Какой ещё вопрос?

Она уставилась на него, как на сумасшедшего. Какие ещё на фиг вопросы, если речь шла о судьбе её Питера?!

– Вопрос, касающийся лично меня, – нервно вздрогнул лорд Джулиан, – я хочу знать… То, чему верил Блад… и что заставило его уйти… правда ли… что я вам небезразличен?

– Небезразличны? – тупо повторила она. – Нет, ну конечно же нет! Мы добрые друзья, лорд Джулиан, и навсегда останемся добрыми друзьями.

– Друзья! Фигли, что, и это всё?! Добрые друзья? – простонал он не то с отчаянием, не то с разочарованием. – Я прошу не только вашей дружбы, Арабелла! Я уже хочу большего! Мне можно, прям пора даже! Вас всю и во все…

Выражение её лица стало снисходительным. Арабелла мягко попыталась высвободить свою руку. Сообразив, что она может уйти, посол только усилил хватку. Рисковый мужик, не находите?

– Мы не поняли друг друга.

– Мисс Бишоп, я хочу-у…

Договорить была не судьба. Выросшая на колониальном острове дочь плантатора ловко развернулась, заставив его разжать пальцы, и заломила изящное запястье его светлости за спину, воткнув лорда Уэйда аристократическим носом в стену.

– Арабелла-а?! – заорал он с вполне искренней болью в голосе.

– Я останусь вашим другом, лорд Джулиан. Запомнил, идиота кусок? Только другом!

Арабелла разжала захват. Потом она изящно поправила шляпку, шаловливо покосилась на посланника короля, хихикнула два раза, разряжая обстановку, и, качая бёдрами, как каравелла, пошла к выходу из сада.

Недостроенный воздушный замок рухнул, а его светлость почувствовал, как на него свалилось жуткое несчастье. Он был самонадеянным человеком, не привыкшим получать отказы от женщин. И поэтому он никак не мог понять причину такого сурового отлупа от провинциальной девицы с какого-то там Барбадоса. Ну, не дано оно ему было…

Она обещала ему пошлую бабскую «дружбу», а ведь он мог обеспечить ей такое высокое положение, которое племяннице колониального плантатора даже не снилось! Разве он не молод, разве не красив или ей не нравится его аккредитив?

И тут до его светлости наконец дошло:

– Это Питер Блад?

– Где, кто, что, в смысле Питер Блад?! – едва не изогнувшись винтом, резко обернулась Арабелла, и лицо её покрылось густым румянцем. – Н-не знаю, не уверена…

Это было неправдой. Сегодня с её глаз спала пелена, и это понимание, запоздавшее на целые сутки и года, наполнило её сердце жалостью и тоской. А от жалости до любви у женщины один шаг…

Опытный в таких делах лорд Джулиан