Солнце уже стояло высоко над горизонтом, когда мы приблизились к большой опушке, за которой простирался высокий густой лес, брат-близнец предыдущего. Но когда я, прежде чем нырнуть в его густые заросли, напоследок обернулась, на фоне уже привычной темной полосы горизонта показались несколько черных точек.

Я вгляделась пристальнее: точки не исчезали, а, напротив, двигались по нашим следам. Сердце стремительно забилось от осознания, что наши преследователи уверенно нас догоняли, несмотря на существенную разницу во времени.

К сожалению, из-за состояния Алариса мы не могли мчаться быстрее, поэтому не было сомнений, что через несколько часов они нас настигнут. Не было смысла пытаться затаиться или спрятаться: опытные вампиры, специально тренированные для погони, отыщут нас за пару минут. Поэтому единственным оставшимся вариантом для нас было выбрать удобное место и принять бой.

— Аларис, — негромко позвала я, зная, что он услышит и обернется. — За нами идет погоня. Мы не успеем уйти от них.

Ни один мускул не дрогнул на любимом лице от этой новости, было видно, что и сам мужчина уверен в подобном исходе. Ни секунды не раздумывая, он проговорил бесстрастным тоном:

— Триана, оставь меня и продолжи путь к замку моих родителей. Я попытаюсь задержать преследователей, чтобы ты успела спастись.

Я замерла на месте, недоверчиво глядя на него.

Неужели он действительно считает, что я послушно соглашусь и последую его приказу? Я и раньше никогда особым послушанием не отличалась — возможно, в этом крылся корень всех моих бед — но ожидать сейчас, когда на кону наши жизни, что я брошу его? Верх самонадеянности!

А ведь я, было, начала уже думать, что Аларис изменился. В замке, во время побега он вел себя так непривычно мягко и терпеливо, словно перенесенные им страдания заставили о чем-то задуматься. Но вне пределов замка мы с ним почти не разговаривали, опасаясь касаться болезненных тем моего пленения и последующей потери памяти. Он ведь так до сих пор и не знает, что лишь благодаря его словам я смогла вынырнуть из омута забвения, в котором тонула день за днем благодаря зловещему зелью Атония.

И я сама не спешила первой начинать нелегкий разговор, не желая вновь окунаться в страшную атмосферу тех дней, пусть только и в воспоминаниях. Однако тоненький предательский голосок где-то на краю сознания не прекращал негромко нашептывать, что причина молчания вампира заключается вовсе не в желании оградить меня от причиняющих физическую боль мыслей, а в том, что он просто не считает нужным делиться со мной своими размышлениями. И словно в подтверждение этой мысли Аларис спокойно приказал бросить его умирать и отправиться к его родителям — хотя до этого он даже ни разу не обмолвился о конечной цели нашего пути.

Нет, несомненно, никакие страдания и лишения не могут искоренить его привычки приказывать и решать за меня.

Но чего он не мог знать, так это того, что я больше не была робкой наивной девчонкой, которая не могла себя защитить.

Все эти мысли стремительно пронеслись у меня в голове, но вслух я лишь мрачно ухмыльнулась уголками губ, молниеносным движением вытянув кинжал из ножен и, не глядя, метнула его в дерево за спиной.

Не было нужды оглядываться: по изменившемуся лицу своего спутника и разом оборвавшемуся жужжанию, я поняла, что попала точно в цель. И действительно, когда я неторопливо подошла к дереву, чтобы вытащить оружие, под острием стали темнела крохотная точка — мелкая мушка, обитающая в этих краях.

Аккуратно извлекая кинжал, я бережно протерла его ладонью, любуясь холодным блеском металла, а затем, вернув его обратно в ножны, подошла к молчавшему вампиру и произнесла, глядя прямо ему в лицо:

— Я не собираюсь оставлять тебя здесь на растерзание вампиров Атония. Не пытайся меня разубеждать. Сегодня я твердо намерена поквитаться с давешними знакомыми.

Он недовольно сдвинул брови, однако промолчал, на удивление быстро смирившись с моим решением. Развернувшись, Аларис двинулся вглубь чащи в поисках удобного места для сражения. Обернувшись, и удостоверившись в том, что преследователи уверенно настигают нас, я нырнула в заросли.

Спустя час бесцельного блуждания среди густых кустарников и буйно растущих кустов, мы, наконец, обнаружили подходящее место. Это была укромная полянка на краю леса, окруженная плотным кольцом обступивших ее деревьев, обвитых густым ковров плюща. Среди плотной полосы зелени то тут, то там украдкой проникали нерешительные солнечные лучи. Которые, впрочем, не могли до конца рассеять прохладный полумрак, царящий в этом, казалось, отгороженном от остального леса, небольшом мире.

Я выбрала удобную для наблюдения позицию, неподвижно замерев у высокого дерева так, что проход, через который мы вошли сюда, оказывался полностью просматриваемым. Громкий треск сбоку заставил меня резко развернуться, чтобы увидеть Алариса, методично выламывающего увесистый сук у соседнего дерева. Удовлетворившись размером сломанной ветви, по размерам не уступавшей небольшому деревцу, он встал рядом со мной и приготовился ждать.

Минуты невыносимо медленно перетекали из одной в другую, словно кто-то там наверху специально решил продлить наше ожидание. Все инстинкты были усилены до такой степени, что любой еле слышный звук воспринимался напряженным сознанием как угроза.

Звенящая тишина, царившая на поляне, изредка разбавлялась далекими птичьими трелями, доносившимися с другой стороны леса. Пару раз прямо перед нами пролетали с громким жужжанием небольшие насекомые — родственники несчастной мушки, которой не посчастливилось стать моей мишенью пару часов назад. Замерший рядом в настороженной позе Аларис не проронил ни звука, обманчиво небрежно сжимая в руках свое оружие.

Я уже потеряла счет времени и неохотно отдалась на волю ожесточено накинувшимся воспоминаниям, когда внезапно на соседней поляне раздался тихий треск. Оборвавшийся в ту же секунду — словно кто-то невольно наступил на залежалые сучья, в большом количестве разбросанные по всему лесу, и тут же спохватился, замерев на месте.

Я мгновенно вынырнула из омута горьких мыслей и выжидающе взглянула на Алариса. Он слегка кивнул, подтверждая, что он тоже это слышал.

Я крепче сжала в руках холодную рукоять кинжала и прислушалась, все инстинкты кричали о том, что опасность близка. И они не ошиблись. Спустя минуту в ясном окне просвета показалась высокая фигура.

Сначала крадучись, а затем, убедившись, что уже нет смысла скрываться, не таясь, один за другим появлялись силуэты преследователей. «Четыре, пять, семь, девять» — я считала их про себя, мгновенно оценивая каждого из вампиров. Ни один из них не мог выстоять против меня один на один больше двух минут, однако, к несчастью, сегодня все решало количество.

Вероятно, в этом они были солидарны со мной, вольготно расположившись перед нами плотной стеной, и откровенно наслаждаясь нашим напряжением. Высокий вампир, являющийся их вожаком, неприятно ухмыльнулся, глядя на меня, по-видимому, вспомнив день, когда я сломала ему несколько пальцев, и, решив, что выдался удачный момент для отмщения.