устроил Маршаллу проблемы?» – Оливер растирает лицо и стонет. – Знаю, как это звучит. Знаю, как это глупо, но вы не понимаете. Маршаллу все сходило с рук, так повелось еще с детства. Он воровал из магазинов или списывал на экзаменах, а если попадался, то сваливал вину на меня, и никто… – У него срывается голос, и в глазах стоят слезы, и Джулия, против воли, жалеет его. – Никто мне не верил.

Как ни странно, Джулия его понимает. В конце концов, она сама это пережила. Знала по себе, каким обаянием обладал Маршалл. Причем в глубине души теплилось понимание, что все не так радужно, но невозможно было не смириться с этим и не позволить ему быть таким. Джулия оглядывается на Сану с Рики и видит, что им тоже это знакомо. Они тоже увидели Маршалла во всей красе. И, несмотря ни на что, им тоже жаль Оливера. Да, она была замужем за Маршаллом, но Оливер делил с ним утробу, вырос бок о бок, был связан с ним. Каково это – жить рядом с человеком, который своим сиянием ослепляет всех вокруг, и только тебе одному очевидно, что это сияние порождено смертельной радиацией?

– Так вот, я встретился с ним в день перед его смертью и подложил наркотики ему в сумку. Я собирался навести на него полицию, но потом… сдрейфил. – Оливер фыркает. – В общем-то, как обычно. В конце концов, я просто трус. Я хотел достать их обратно, но понятия не имел, как сделать это, не вызывая у него подозрений, поэтому ничего не делал. А потом он умер. Я перепугался до чертиков. Не представлял, что могло случиться. Я думал, может, Маршалл нашел таблетки в сумке и принял их. Может, у него была передозировка. Может, в наркотиках содержалось что-то токсичное. Не знаю! Но потом пришли результаты вскрытия, и остальное вам известно. Аллергия на пух. – Он снова фыркает. – В конечном счете его прикончил сраный птичий пух.

Джулия смотрит на него, разинув рот. В голове роятся мысли, но Джулия верит ему. Она знает Оливера едва ли не с детства и видит, когда он говорит правду. Она оглядывается по сторонам. Остальные выглядят потрясенными не меньше ее.

– Значит, ты не убийца? – Вера первой прерывает невыносимое молчание.

– Нет, – говорит Оливер. Он переводит потухший взгляд на Джулию. – Джулия… я… мне жаль, что я вот так написал о тебе. Это не о нас, это…

Джулия качает головой.

– Не хочу слышать об этом. Просто молчи.

Может, он и не убивал Маршалла, но это не оправдывает его во всем остальном. И теперь, когда чувства совершенно перемешались, на душе еще поганее. Злится ли она по-прежнему на Оливера? Даже если он не убивал Маршалла? И кто, черт возьми, убил его? Это слишком для нее.

– Не понимаю. Кто же тогда убил Маршалла? Вера, вы говорили, что выяснили это! Так кто же? Кто его убил? Кто проник в ваш магазин?

– Я не знаю, кто убивать Маршалла, – тихо произносит Вера, – но я знаю, кто проникать в мой магазин.

– Что? – спрашивают все хором.

– Это я, – говорит Вера.

– Что? – повторяют все.

Вера вздыхает.

– Однажды утром я спускаться и видеть, что какие-то предметы сдвинуты. Некоторых банок не хватает.

– Каких банок? – спрашивает Рики. – То есть, вы уверены?

– Конечно, я уверена. Я знаю, как и что у меня на полках, не говори глупостей. Но думаю, примет ли полиция меня всерьез, если я скажу, что в мой магазин кто-то влез? Они спросят, сколько денег забрать вор. Но деньги на месте. Что-то украдено? Я не знаю. Я только знаю, что банки подвинуты. И уверена, это убийца вернулся, чтобы отыскать флешку. Тогда я решать, окей, я беру это в свои руки. Убийца слишком хитрый, чтобы делать это явно, поэтому я сама делать все очевидным – ясно дать понять, что в магазин кто-то проник, чтобы всем работать над общей целью: раскрывать убийство Маршалла. Так я и делать.

– Вы устроили погром в собственном магазине, чтобы усилить подозрение? – спрашивает Сана, при этом глаза у нее размером с обеденные тарелки. – Все эти горшки…

– Очень больно их разбивать, – признается Вера, – но я хочу найти убийцу.

– Подождите, – говорит Джулия. – Вы говорите, убийца пришел в поисках флешки? Что еще за флешка?

Так непривычно видеть чувство вины в глазах Веры.

– Вера, – повторяет Джулия. – Что за флешка?

Вера тяжко вздыхает.

– Когда я находить тело Маршалла, у него в руке лежать флешка.

– Как. Это. Понимать?

Джулия даже не знает, кто это произнес. Это мог быть кто угодно из них, даже она.

– И вы просто взяли ее? – спрашивает Оливер.

– Господи, Вера, – ужасается Рики, – вы… это же вмешательство в расследование. За это можно попасть за решетку.

– Просто я знаю, что полиция не принимает дело всерьез.

У Веры такой беспомощный, растерянный вид, и воздушная прическа колышется при каждом движении.

– Ну, может, и приняли бы, если бы вы не присваивали улик! – говорит Оливер и проводит пальцами по волосам. – И что же было на этой флешке?

– Оказывается, что флешка – это ключ к его компьютеру. А на компьютере эти NFT и еще этот бот, который писать Рики.

– Что еще за бот? – Сана смотрит на Рики, и тот, кажется, готов сбежать.

– Эм… – Он виновато смотрит на Сану. – Ну, Маршалл просил написать для него программу. А потом не заплатил мне.

Кажется, будто Рики все сказал, но затем он делает глубокий вдох и продолжает:

– Это был торговый бот. Маршалл заказал его у меня для махинаций с NFT на торговых площадках. – Он поворачивается к Сане и берет ее за руки. – Я не хотел… мне было так стрёмно все то время, что я работал. И я не знал, что он в это время воровал произведения искусства. Я просто думал…

– Ты был замешан в его делах? – спрашивает Сана.

Это сказано с таким презрением, что даже Джулии становится не по себе.

– Нет! – говорит Рики. – Клянусь, я не… тогда я впервые встретил Маршалла. И не знал…

– Ты не знал, потому что предпочел не знать. Ты спросил у него, что это за NFT? Нет. Ты подумал о тех людях, которые пострадают из-за твоего бота? Нет! Из-за таких, как ты и Маршалл, я не могла даже посмотреть на холст!

Сана высвобождает руки и выбегает, хлопнув дверью.

– Сана, подожди! – кричит Рики и бросается следом.

Джулия смотрит на дверь, и в голове у нее полная мешанина. Она пытается упорядочить все, что