на приглашение у себя в телефоне. Он пока не знает, как это воспринимать, но за прошедшие несколько недель Вера пробралась в жизнь каждого из них, и, если говорить начистоту, его это ничуть не раздражает. И официальный ужин у Джулии выглядит куда предпочтительнее, чем очередной одинокий вечер в своей квартирке, под градом бестолковых требований от жильцов из 3В. Господи, ему хоть по размеру его смокинг? В последний раз Оливер надевал его… ух… на свадьбу Маршалла и Джулии.

С тяжким вздохом Оливер идет в спальню и роется в шкафу в поисках костюма. В этот момент кто-то стучит в дверь, и он сразу чувствует неладное. Это не тот стук, когда сосед просит помочь с трубами или проводкой. В этом стуке слышится требование открыть немедленно, пока дверь не вышибли ногой. Оливер спешит к двери, и, когда открывает, земля уходит у него из-под ног.

Офицер Грей сует ему под нос лист бумаги:

– Оливер Чен, это ордер на обыск вашей квартиры. Пожалуйста, посторонитесь.

Кто-то мягко, но настойчиво отстраняет его, и Оливер смотрит сквозь пелену, как его крохотную квартирку наводняют полицейские.

– Что… – слышит он собственный возглас, но других слов не следует.

Копы как будто заполняют собой все тесное пространство гостиной, поглощают весь кислород из воздуха, и Оливер начинает задыхаться от накатывающей панической атаки. С ним кто-то заговаривает.

– Дышите. Сосчитайте от десяти до одного.

Оливер делает вдох и выдох и считает, в то время как копы обыскивают его жилище, переворачивают все от дивана до старого ковра, перебирают книги и заглядывают в каждый ящик, вынимают фотографии из рамок и тщательно изучают.

– Но… – начинает Оливер, но снова задыхается.

У него кружится голова, ему нужно присесть. Он выходит в коридор и обнаруживает, к своему ужасу, что соседи выглядывают из-за дверей. Это ужасно. Унизительно. Оливер, запинаясь, спешит обратно.

– Пока мои коллеги тут заняты, я бы предложила съездить в участок и поговорить, мистер Чен, – говорит офицер Грей.

– Чт… почему?

– У меня есть несколько вопросов касательно смерти вашего брата.

Оливер едва улавливает смысл ее слов.

– Не понимаю. Вы сказали, это был несчастный случай.

– Мы еще разбираемся.

Она жестом просит его следовать за ней, и Оливер подчиняется, молча и покорно. Потому что он такой и есть, не правда ли? Жалкий и покорный.

Оливер шагает по коридору, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Ему бы хотелось быть таким человеком, который рявкнет: «Ну и чё уставились?» – но нет. Он Оливер Чен, смирный и кроткий, обычная тряпка.

По крайней мере, офицер Грей не держит его за предплечье и не пригибает ему голову, когда он садится в машину. Возможно, так делают только в кино. Или она чувствует, что Оливер не способен оказать сопротивления. В молчании они едут до участка и не прерывают молчания, пока проходят через вестибюль, по пути в допросную. После хаоса в его квартире и суеты в участке от тишины в комнате для допросов звенит в ушах.

Офицер Грей указывает ему на стул, после чего садится напротив и включает диктофон:

– Это офицер Селена Грей, допрашиваемый – Оливер Чен. Мистер Чен явился сюда добровольно. Вы не возражаете, если наш разговор будет записываться?

Оливер мотает головой.

– Вы должны сказать это для протокола.

– А… Не возражаю.

– Также вы имеете право на присутствие адвоката.

Оливер раскрывает рот.

– А он… понадобится?

– Мы не предъявляем вам обвинений, но вы можете воспользоваться своим правом.

Оливер чувствует, что в голове у него вместо мозга яичница-болтунья. Что имеет в виду офицер Грей? Ему нужен адвокат? Или это вызовет лишние подозрения?

– Эм… думаю, я пока обойдусь.

Он точно так думает?

– Отлично. Итак, начнем. Где вы были в ночь, когда умер Маршалл Чен?

– Эм, я был дома, смотрел сериал на «Нетфликсе».

Офицер Грей делает пометку в блокноте.

– Какой сериал?

– Ох, – он пытается вспомнить. – «Нарко».

– Хороший выбор. Расскажите мне о Маршалле. Он был вашим братом. Вы были близки?

Оливер качает головой.

– Не то чтобы. Мы виделись от силы пару раз в год.

– Довольно редко, не считаете? Обычно близнецы гораздо ближе.

– Я… – Оливер пожимает плечами. – Не знаю. Но мы никогда не были близки, даже в детстве.

– Но все же вы знали, что у него сильная аллергия на птичий пух.

– Чт… – Оливер раскрывает и закрывает рот. – Ну… да. Но… а что?

Несколько мучительно долгих мгновений офицер Грей хранит молчание, а затем задает следующий вопрос. Еще хуже предыдущего.

– Как по-вашему, вы друг друга не любили?

Оливер открывает рот, но потом запинается.

– Эм, пожалуй, это сильно сказано.

Заметно ли ей, что он лжет? Может, чувство вины написано у него на лице? Видно ли по нему, что он ненавидел Маршалла, ненавидел все в нем?

– Я поговорила кое с кем из вашего окружения, и все утверждают, что вы с Маршаллом недолюбливали друг друга.

С окружением? Какое, к черту, окружение? У них с Маршаллом никогда не было общих знакомых. Оливер считался неудачником и даже близко не бывал в кругах Маршалла. Впрочем, может, офицер Грей методично обзванивала их старых школьных друзей и спрашивала, в каких отношениях он находился с братом. И если это так, то дела у Оливера плохи. Нетрудно представить, что говорили о нем приятели Маршалла. Говорили еще в школе.

Он чудной.

Неудачник, всюду преследовал Маршалла, как псих.

Он был по уши влюблен в Джулию, по нему это сразу было видно.

Он как герой из «Американского психопата».

Офицер Грей словно читает его мысли.

– Поговорим о Джулии Чен. Уж с ней-то вы точно были близки в школьные годы.

Это не вопрос, скорее утверждение, и Оливер понятия не имеет, как ответить. Да? Нет? Не знаю? Поэтому он ничего не говорит.

– Более того, вы испытывали к ней чувства, это так?

У него так поднимается давление, что даже удивительно, как еще не лопнул какой-нибудь сосуд.

– Эм, нет? – проговаривает Оливер. – В смысле, мы были просто друзьями.

Тут офицер Грей меняется в лице, и нейтральное выражение уступает место оскалу. Наверное, так бывает, когда акула улавливает запах крови в воде.

– Это странно, потому что, если верить вашему тексту, – она достает что-то из сумки и с громким хлопком кладет на стол, – вы были влюблены в нее.

Мир разверзается, и Оливер падает в бездонную пропасть. Откуда-то издалека до него еще доносится голос офицера Грей:

– Это ведь ваша рукопись? Дэвид – это вы, Рэндалл – это Маршалл, и Аурелия – это Джулия. Рэндалл выставлен мерзавцем,