После капитуляции Сингапура, как мы уже видели, британское подразделение 136 обеспечило материально-техническую поддержку и обучение состоявшей преимущественно из коммунистов Антияпонской армии народов Малайи (MPAJA).

Связным между MPAJA и подразделением 136 был китаец – высокопоставленный член Коммунистической партии Малайзии, носивший псевдоним Чин Пен. Один из его коллег в подразделении 136 позднее назвал его «самым надежным партизаном, которому доверяет Великобритания». В награду за свои подвиги в военное время через пять месяцев после окончания военных действий Чин Пен получил орден Британской империи из рук Верховного главнокомандующего союзными войсками в Юго-Восточной Азии лорда Луиса Маунтбеттена на ступенях муниципалитета Сингапура. Англичане даже устроили ему проживание в роскошном отеле Сингапура «Раффлз», где размещалась колониальная администрация Юго-Восточной Азии. Можно представить себе, как Чин Пен потягивает в «Раффлз» сингапурский слинг (напиток из рома, джина и т. п., смешанных с водой, подслащенный и ароматизированный. – Пер.), где этот коктейль и был изобретен. Однако послевоенный «медовый месяц» между англичанами и Чин Пеном продлился недолго. Фотографии, которые были сделаны на параде Победы в Сингапуре, когда он получал свой орден Британской империи, вскоре начали использовать для преследования членов Коммунистической партии Малайи. Во многом так же, как и Иргун в Палестине, члены которой в военное время прошли обучение у инструкторов Управления спецопераций и SIS, вскоре после войны Чин Пен обратился против своих бывших союзников. Как и многих малайских коммунистов, его возмущала смена одной формы имперского правления (японской) другой (британской). Более того, в послевоенные годы Чин Пен и другие высокопоставленные функционеры Малайской компартии (МКП) начали подозревать о тайной деятельности ее руководителя Лой Тека10.

В военное время разведывательные уловки Лой Тека наслаивались одна на другую. Известно, что помимо работы на англичан он сотрудничал с японцами и, по-видимому, руководил массовыми убийствами японцами членов Центрального комитета МКП в пещерах Бату в сентябре 1942 г. – это был очень удобный способ устранить большинство своих противников внутри партии. Однако его истинная преданность, без сомнения, проявилась в том, что только один офицер из подразделения 136 был предан и потерян для работы из-за него: по-видимому, он не внял предупреждениям Лой Тека, что за ним охотятся японцы. Возможно, перехваченные радиосообщения (SIGINT) тоже продемонстрировали его лояльность англичанам, хотя в настоящее время отсутствие документов не дает этому подтверждения.

Подозрения членов МКП в отношении Лой Тека становились все сильнее, особенно в отношении его сомнительных дел с японцами. И хотя точная последовательность событий остается туманной, похоже, что в начале 1947 г. он начал опасаться, что ловушка над ним захлопнется, и в марте того же года он исчез, прихватив с собой 130 тысяч долларов из партийной кассы. Он продолжал скрываться в Сингапуре до августа 1947 г., откуда он отправился в Гонконг, а оттуда в Сиам (Таиланд). Факты наводят на мысль, что в какой-то момент в конце 1947 г. он был ликвидирован в Сиаме группой китайских боевиков. Участие британской разведки в побеге Лой Тека из Малайи остается недостающей деталью этой таинственной драмы. Учитывая его лояльность в годы войны и тот факт, что он бежал в Сингапур, а затем Гонконг, кажется вероятным, что именно англичане организовали его бегство. После исчезновения Лой Тека его заместитель Чин Пен был назначен новым Генеральным секретарем Компартии Малайи, который попытался перегруппировать ее ряды, потрясенный, как и все остальные, предательством их бывшего лидера11.

Имея такой чрезвычайно ценный источник, как Лой Тек, англичане становились самодовольными, когда речь заходила о сборе информации о МКП, и не считали необходимым вербовать других шпионов. Проблема состояла в том, что, когда свет на верху лестницы погас, наступила кромешная тьма. Тогда эта плачевная ситуация встала перед малайским особым отделом и MSS непосредственно перед тем, как в июне 1948 г. началось восстание. Утратив все свои важные досье военных времен на Компартию (они были захвачены японцами), они теперь лишились и своего главного агента в ней.

Наряду с этой незавидной ситуацией в отношении сбора разведывательной информации были также и внутренние проблемы, которые снижали точность ее оценки. В послевоенные годы MSS под руководством Дэлли была сосредоточена на национально-освободительном движении в Индонезии и Малайе, а не на растущей коммунистической угрозе в Малайе. Она также пыталась заниматься столь многими вопросами безопасности и выпускала так много подробных отчетов, что их читатели оставались в неведении относительно истинных угроз. Впоследствии Дэлли утверждал, что он четко предупреждал об опасности, исходящей от Коммунистической партии Малайи, на встрече высокого уровня в июне 1947 г. под председательством генерального комиссара по Юго-Восточной Азии Малькольма Макдональда. Проблема, как явствует из протокола этой встречи, была в том, что Дэлли дудел в клаксон так много раз, что это стало бессмысленно. В MSS кричали «Волк!» слишком много раз12.

Из существующих разведывательных оценок чрезвычайного положения ясно, что в то время никто в британском разведывательном сообществе ни в Малайе, ни на Уайтхолле не понимал толком характер этого восстания. Вспышка насилия в июне 1948 г. застала секретные службы Великобритании врасплох. Испытывая недостаток сколько-нибудь надежной информации, MSS под руководством Дэлли выпустила суровый отчет о том, что «коммунистическими организациями» в колонии проводится «организованная кампания убийств». В действительности же все было совершенно иначе. Восстание в Малайе было не организованным заговором, спланированным Чин Пеном и Компартией Малайи, как подозревала британская разведка, а спонтанным бунтом крестьян «снизу» против иностранного владычества и империализма с целью подорвать британское производство в колонии. В конечном счете причина того, что MSS столь явно не сумела предсказать этот бунт, состояла в том, что на самом деле никакого заговора до 1948 г. не существовало. В реальности руководство КПМ было так же удивлено внезапным взрывом насилия, как и британцы. Последующий арест некоторых партийных кадров, включая заместителя Чин Пена Юнг Куо, показал, насколько не подготовлена была партия к восстанию13.

По иронии судьбы именно сама колониальная администрация стала причиной восстания. Объявив 18 июня 1948 г. чрезвычайное положение, она дала Чин Пену и КПМ объединяющую идею, casus belli (повод для объявления войны. – Лат.), которую они беспощадно эксплуатировали. Британские колониальные власти повторяли эту же ошибку и в последующие годы, объявляя чрезвычайное положение в одной колонии за другой. В каждом случае запускался автоматически реализующийся – обреченный на провал – цикл, в котором объявление чрезвычайного положения давало объединяющий лозунг для восставших и тем самым создавало согласованные восстания, которых в противном случае не случилось бы.

Чин Пен ухватился за возможность, которую ему предоставил стихийный бунт, и превратил его во всеобщее восстание. В первый же день чрезвычайного положения он ускользнул из когтей англичан, перепрыгнув через стену, и скрылся в джунглях, где возглавил борьбу, которая продлилась двенадцать лет. Вскоре он собрал под свои знамена около трех тысяч бывших партизан, воевавших с японцами (MPAJA). Влажный воздух джунглей не уничтожил запасы оружия и боеприпасов, которые они оставили там в 1945 г., как надеялись англичане. Однако они воевали с англичанами с той же жестокостью, с которой ранее воевали с японцами. Их восстание было войной не против англичан так таковых, а против «империализма». Оно было прежде всего войной за «национальное освобождение». Создание Чин Пеном в феврале 1949 г. Малайской народной освободительной армии (MPLA) должно было символизировать национально-освободительную борьбу трех главных этнических групп Малайи – малайцев, китайцев и индийцев. Новобранцев MPLA брала среди городских жителей и сквоттеров, живших на границе джунглей, что указывает на то, что восстание подпитывалось массовой политизацией ранее лишенных гражданских прав групп населения – женщин, крестьян и рабочих, которые объединились, чтобы воевать с британским «империализмом», как раньше они воевали с японцами14.