Халиф соблазнился обещаниями мародера, что в принципе неудивительно – узнать местонахождение правительственного бункера, ничего не дав взамен. Будто кто-то и вправду собирался отпустить этих двоих…

Правда, как выяснилось, мародер сам вовсе не собирался выполнить своих обещаний, просто сбежав и прихватив свою подругу. Как ему это удалось – большой вопрос. Однако если этим двоим удастся добраться до «Домостроителей», все планы по построению царства шариата обернутся крахом. И ничего тут уже не сделаешь…

Сложный выбор стоял перед Ринатом. Спускаться вниз было откровенно страшно, но ему не оставалось ничего другого, кроме как стоять на краю оплавленной ямы, в то время как остальные прикрывали его со спины. Спускаться или нет?

Ладони сами собой сжались в кулаки, стоило только представить, в какую бойню выльется осада «Домостроителей», этого перехода-орешка с крепчайшей военной властью. Нужно перехватить ублюдка, чтобы все произошло так же как, на «Энергетике». Быстро и бескровно… Ну, почти что бескровно.

Ринат решился, и страх сменился отчаянием и злобой.

– Спускаемся вниз, – приглушенно прозвучало из-под его маски. Прозвучало неожиданно сипло: боец не контролировал свой голос, да и в горле пересохло.

Что там может быть? Груды костей и два бездыханных трупа мародера и девушки? Или логово мутантов? А может быть, засада отчаявшихся сбежать пленников? Воин ислама не мог знать точно. Но он был готов встретиться с неизвестным.

* * *

Они двигались в полной темноте. Мужчина и девушка шли по туннелям, вырытым гигантским земляным червем. Непонятно, правда, что эта тварь забыла на такой глубине: здесь не было ничего, кроме глины.

Да и вообще, что же должна есть такая тварь? Падаль? Так судя по размеру, ему в день нужен грузовик падали?

Жрет он глину, это не вопрос. Вопрос в том, куда потом делась эта тысяча тонн съеденной глины и как он умудрился оставить после себя огромный, извилистый и абсолютно пустой туннель, который, как казалось мародеру, абсолютно не менялся на всем его протяжении.

Ощущение стены под правой рукой стало уже привычным. В левой же Нель по-прежнему сжимал ладонь девушки, слепо доверившейся ему. Бедняга никак не ожидала, что разведывательная миссия превратится в то, чем она стала.

А ведь все было так просто: посетить пару-тройку переходов, послушать слухи, узнать, чем живут дикари, и вернуться обратно в стерильную бетонную кишку под мэрией, наполненную давно знакомыми людьми.

И пошли бы наверх новые отряды конкистадоров. Может быть, не сейчас, может, через двадцать, через тридцать лет. В зависимости от того, как рассчитали бы эти мудрецы, решившие заранее обеспечить себе убежище на случай Войны и запасшиеся всем необходимым.

А дикари, эти несчастные жители переходов, которые не были виноваты абсолютно ни в чем, кроме того, что не попали в списки избранных, безжалостно уничтожались бы, как в свое время истреблялось коренное население колонизируемых материков.

Девушке было невыносимо жаль, она понимала, какую роль играет. Может быть, есть выход? Не возвращаться в бункер, остаться с этим человеком? Может быть, когда-нибудь стена между ними если не разрушится окончательно, то по крайней мере станет ниже, так чтобы через нее можно было перебраться?

Бросить старых друзей, радикально изменить свою систему ценностей? И кем же она останется для этого человека? Мародер может быть поразительно разным, будто в нем пытаются ужиться две личности: безжалостный убийца, готовый на все ради выживания, и тот человек, прежний. Тот, которым Нельсон был до того, как сожгли весь мир.

Простой парень, неопытный и в чем-то даже наивный.

– А кем ты был до Войны? – спросила девушка, продолжая перебирать ногами. Туннель уже не воспринимался как что-то пугающее, он просто был темным помещением, и ей даже удалось забыть, что на самом деле они находятся глубоко под землей.

– Я в университете учился. – Голос мародера был, как обычно, глухим, но напряжения в нем практически не было. – На врача.

– Учился лечить людей, – протянула девушка. У нее даже в мыслях не было, что когда-то мужчина мечтал получить эту бесспорно благородную профессию.

– А потом вырос и стал убивать. – Нель фыркнул, и хотя Карина не могла видеть его лица, она понимала, что сейчас на нем горькая усмешка. – Обидно, но на убийц сейчас спрос выше, чем на недоучившихся докторов.

– Мой отец тоже был доктором. Но он военным хирургом работал, – задумчиво протянула девушка. – Он рассказывал мне, как они тренировались раньше… В собак стреляли под наркозом, а потом оперировали. А мне псов жалко было.

– Не, я сразу решил, что хирургия не для меня. Меня на первом курсе один раз пустили на операцию. На сердце, не особо для хирургов, видимо, сложную: они даже перешучиваться между собой успевали, пока дело делали. Только там пришлось несколько часов на ногах стоять.

– А я думала, ты крови боишься, вот и не пошел на хирурга.

Девушка украдкой улыбнулась, хотя ее маска не была оснащена стеклом панорамного обзора. Да и если бы была, в темноте никто бы ничего не увидел.

– Смешно, – ответил ей Нель, постучав пальцами по стене.

– Извини, – буркнула девушка, быстро стерев усмешку с лица.

– Нет, что ты. Это реально смешно, – ответил ей Нельсон, слегка сжав ладонь.

На мгновение Карине показалось, что через секунду стена между ней и мародером рухнет, но кажущуюся близость этого момента разрушил свет фонарей за спинами спутников.

Воины ислама шли за ними по пятам. Судя по всему, они еще не поняли, что практически нагнали своих бывших пленников, иначе уже открыли бы огонь. Еще бы – им не приходилось еле-еле идти вперед, брести на ощупь в темноте. У бойцов были фонари и оружие, и это позволяло им чувствовать себя гораздо увереннее.

Эта уверенность их и подвела: радикалы громко переговаривались друг с другом, перебивая и споря, эхо усиливало звук их голосов в несколько раз. Именно поэтому они и не смогли расслышать негромкого разговора и звука шагов беглецов.

– Бежим, – приказал девушке Нель, сжимая ее руку еще сильнее. Он буквально потянул девушку за собой, сорвавшись с места, убрав наконец ладонь от шершавой поверхности стены.

Хочешь выжить на поверхности? Придется учиться бегать. С полным вооружением и обмундированием, иногда даже с кучей товара, если бросить его нет возможности. Сейчас они были практически без ничего, разве что резиновая шкура «химзы» сильно стесняла движения, но все же можно было сказать, что бежать спутникам пришлось налегке.

Карина с самого начала взяла хороший темп, такой, что сам Нель еле поспевал за несущейся как ракета девушкой, что в принципе, понятно: он старше ее практически в два раза да и весит в два же раза больше. А она молодая, не рожала еще наверняка, веса лишнего нет.

Сколько они уже шли? Сколько бежали? Некоторое время мародер пытался считать шаги, но потом бросил это безнадежное дело, поняв, что с каждым метром все сильнее и сильнее крепнет уверенность в напрасности всех усилий. До того места, где он с караванщиками прятался от Червя в первый раз, идти было никак не больше сорока минут. Нелю же казалось, что прошло уже как минимум в три раза больше времени.