Ши стоял у окна, смотрел в него, слегка отогнув занавеску.

‒ Не получится. Нас уже ждут.

‒ Так быстро? Чёрт!

Даже его доконали бесконечные погони и прятки. Больше не заявляет, что ему подобное привычно. Наверное, с удовольствием смылся бы. Один. И Кира не в праве его удерживать.

Вит тоже подошёл к окну, заглянул осторожно.

‒ Ну да, многовато подозрительного народу. И это только те, которых мы видим. Поди ж ещё есть. ‒ Обратился к Ши: ‒ Чего делать-то будем? Отсиживаться? Сюда ведь не сунутся.

‒ Могут.

‒ Думаешь, решатся поднять шум? ‒ с сомнением предположил Вит.

‒ Надоест ждать, решатся. Объявят нас кем угодно, организуют всё по закону. ‒ Ши выпустил из пальцев край занавески. ‒ Это, если одни. Если другие ‒ пустят в ход магию. Да мы и не сможем тут вечно сидеть.

Малыш лежал на кровати. Он пока ещё не спал, но и не плакал. Вертел головой, размахивал руками и ногами. Развлекался. Кира сидела рядом, но смотрела сейчас в сторону окна.

У неё опять никаких идей. Да она даже не пытается хоть что-то придумать. Застыло всё: мысли, эмоции. Прогорели безнадёжно.

Вот бы время тоже застыло, тянуло бы бесконечно одно мгновенье. Лишь бы ничего не решать, ничего не делать.

‒ Мы с тобой уходим, ‒ донеслось от окна.

«Мы с тобой» ‒ это не Кира и Ши. Это Ши и Вит.

‒ Ты превращаешься в неё. Попробуем увести их отсюда. Или хотя бы отвлечь. Ты, ‒ Ши повернулся к Кире, ‒ немного переждёшь, потом уйдёшь тоже. Найдёшь другую гостиницу и будешь сидеть там. Но и тебе придётся превратиться в кого-нибудь.

‒ А ребёнок?

Неужели скажет, что малыша придётся бросить? Пусть Кира не видит выходов, не в состоянии найти их, но точно знает, каким ни за что не воспользуется, даже если он попадётся на пути первым и окажется широко открыт.

Ши на мгновенье сжал губы, потом устремился к Кире, по пути прихватив висящее на спинке стула детское одеяло.

‒ Возьми полотенца или покрывало. Заверни. Будто внутри ребёнок. Вит понесёт.

‒ Кино прям, ‒ успел ввернуть с усмешкой Вит.

‒ Но и тебе нельзя с ним на руках показываться, ‒ продолжил Ши задумчиво. ‒ Слишком явно, в кого ни превратись.

Теперь он направился к шкафу, вытащил пару больших полотенец, метнул Кире. Но это заодно. Главное, достал свою сумку.

‒ Положишь его сюда.

‒ Разве можно? ‒ возмутилась Кира. ‒ Ребёнка в сумку?

Но Ши не принял возражений, произнёс сурово:

‒ Ты его спасти хочешь? Или как? ‒ принялся перебирать вещи, лишнее, по его мнению, выбрасывал на свободную кровать. ‒ Я оставил только деньги и немного одежды. Мягко. И по размеру как раз.

Кира послушно кивнула. Ши прав. Как всегда. И ведь носят детей, например, в слингах. Почти то же самое.

‒ А теперь время для волшебства? ‒ Вит не мог удержаться от шуток даже в самый напряжённый момент. Или не хотел, нарочно разряжая обстановку. ‒ Пора превращаться?

Подошёл к Кире, протянул ладонь.

‒ Давай. Ты первая.

‒ В кого? ‒ Кира задумалась.

Чья внешность привлечёт меньше внимания, не вызовет подозрений?

‒ Лучше в парня, ‒ предложил Вит. ‒ От противного. Вспомни кого-нибудь из своих знакомых. У тебя ведь есть знакомые парни? Помимо нас.

Опять прикалывается, лыбится ехидно. А если это у него как защитная реакция. Кира тоже начинает ёрничать, когда боится или волнуется.

‒ Неужели нет?

Есть, конечно. Просто Кира отвлеклась на другие мысли.

В кого бы превратиться? Ладно, недолго думая. Хоть какая-то польза от него.

Кира вспомнила про Семёнова. А Вит, будто понял, проконсультировал:

‒ Представь чётко. С подробностями. И во что одет тоже.

Изменения ощущались несколько мгновений. Такое необычное чувство, словно внутри тела всё становилось жидким и перетекало на новые места.

‒ Получилось?

‒ Нормально, ‒ Вит одобрил сразу и превращение, и выбранную Кирой внешность, отпустил руку. ‒ Теперь я.

Жуть. Перед Кирой стояла она сама и улыбалась широкой витовской улыбкой. В глазах плясали нахальные бесенята.

Он любил, сменив внешность оставлять что-то своё. Обычно именно взгляд и улыбку. Убирал, когда надо, копируя с точностью до ста процентов и мимику, и характер. Но пока было возможно, развлекался подобным образом.

‒ И как?

‒ Потянет.

Вит убрал улыбку, даже вроде вздохнул украдкой, пока подхватывал приготовленный Кирой свёрток. Зажал его под мышкой, скривил губы, повернулся к Ши.

‒ Ну что, двинули? ‒ и не удержался, сменил голос, делая его по девчачьи тонким и нежным: ‒ Дорогой.

Клоун.

На несколько секунд стало легче, отступила тревога, спало сковывающее напряжение. Но потом всё вернулось, стоило затихнуть шагам за дверью.

Они ведь, наверняка, не пошли через главный вход, воспользовались каким-нибудь служебным. Отыскали сами или попросили показать и открыть. Ши хорошо умеет уговаривать.

А как узнать, когда ей выходить? Кира устроилась у окна, чуть-чуть сдвинула занавеску.

Самая обычная улица. Дома, деревья, машины, припаркованные у края дороги. И люди обычные. Идут, стоят, разговаривают. Ничего особенного не происходит. Но Ши и Вит как-то определили, что их караулят. И Кира всмотрелась внимательнее. В тех, кто стоял на месте.

Ну, предположим, трое мужчин. Возле машины. Вроде как приехали, вышли, встретились и теперь обсуждают что-то. Или дожидаются ещё кого-то. Конечно, странное место для беседы или встречи, но всякое бывает.

Вдруг один из резко вскинул руку, прижал пальцы к уху, произнёс что-то короткое остальным. И все трое одновременно сорвались с места, ринулись поспешно в одном направлении. А чуть позже ещё человек прошагал торопливо. В ту же сторону. И ещё.

Похоже, пора собираться.

Кира на скорую руку утрамбовала в рюкзак детские вещи. При этом большую часть собственной одежды пришлось из него достать, бросить на кровать. Тоже останется здесь. Может, позже удастся забрать, но вряд ли. Зато вытянула из наваленной на кровати кучи тёмно-синий свитшот Ши.

То, во что Кира была одета, толком преобразовать не получилось. Рубашка так и осталась с вытачками, и бюстгальтер никуда не делся, теперь впивался в бока и странно выпирал в некоторых местах.