чьего-то блага, но вопреки его желанию. Мысли, блуждавшие в его голове, смешивались в огне ненависти к неблагодарным людям, сформировались ближе к утру в одно непреодолимое желание бежать. Бежать куда глаза глядят, лишь бы вырваться отсюда, из этой клетки, лишающей человеческого достоинства, пусть этот путь приведет в сердце разрушенного мертвецами города и даже поставит на грань выживания его самого, но для него в тот момент, не было ничего страшнее снова пройти через боль и унижения человека человеком.

Прильнув к холодной двери, Колька дождался когда мимо него пройдет охраняющий его солдатик и захрипев, задергался в конвульсиях, пустив изо рта густую пену, стараясь привлечь внимание охранника.

— Эй ты, припадочный что ли? — неуверенно приблизился к двери солдатик, но увидев лежащего на полу без сознания Кольку, загремел ключами, отпирая дверь.

Кольке только этого и надо было. Дождавшись, когда солдат наклонится над ним, он резко открыл глаза, ударив двумя пальцами в кадык, моментально выключив сознание молодого, неопытного парня. Быстро переодевшись в его форму, Колька выбрался в коридор, не забыв запереть горе охранника и мучительно вспоминая дорогу, добрался до основного выхода, сумев не привлечь к себе внимания. Проскочив мимо охранного поста, он уверенно махнул рукой сонному солдату и решив, что самое сложное позади, направился к огромным дверям, ведущим наружу. В этот момент его окликнули.

— Эй ты, а пароль? — Колька обернулся на голос и увидел перед собой сердитое лицо разбуженного постового — Пароль, я тебя спросил!

— Братишка, да ты чего? — наигранно осклабился Колька, оценивая ситуацию — Не в курсе, что ли? Комиссия приехала!

— Какая комиссия? — удивился постовой — Мне не докладывали.

— Тебе и не доложат! Комиссия я тебе говорю — развязно продолжил Колька — Оттуда! — он перевел глаза на потолок, а потом обратно на охранника — Открывай двери тебе сказано — прикрикнул он и солдат, пожав плечами, послушно нажал кнопку у себя за стеклом.

Массивная дверь приоткрылась, и Колька за секунду выскочил в нее, затерявшись на глазах растерянного охранника в светлеющем воздухе зараженного города.

91

Он совершенно выбился из сил. Грузно шагая по мостовой, он не чувствовал своего тела, механически ступая как робот. Одеревеневшие мышцы, растратив свою энергию на построение защитного шара, утратили чувствительность, превратившись в плотный хитиновый панцирь, закрепленный на каркасе скелета. Андрей с трудом поднял голову и увидел вокруг себя затухающую огненную оболочку в виде огромного шара, диаметром около трех метров. Края этого шара колыхались в такт его шагам, искрясь и искажая пространство за его пределами, как случается с мыльным пузырем, попавшим в поле зрения. Сознание Громова медленно возвращалось к нему, складываясь из разорванных фрагментов в кровавый холст, нарисованный его памятью, который он видел сейчас в мельчайших подробностях. Он вспомнил, как в порыве нахлынувшей ненависти ко всему, вышел из машины, вопреки мольбам Артемьева навстречу мертвецам, как кинулись сотни бесформенных тел к нему, словно стая голодных волков. Его пальцы сжались в кулаки, вспомнив всю злобу, всколыхнувшуюся в нем, как в спавшем вулкане, готовом изрыгать огнедышащую лаву, сжигая беснующуюся толпу. Звонкий хлопок оглушил его, отразившись в окрестностях эхом, а затем вокруг него вспыхнул свет с кровавым оттенком, образуя сверкающий шар, в центре которого оказался он сам. Набрав силу, стенки шара надулись наподобие мяча и образовали огненную сферу, испепеляющую все вокруг себя. Эмоции, вырвавшиеся из него, питали энергией сферу, ставшую грозным оружием против зомби. Медленно переступая в центре шара, он направил ее в сторону мертвецов и ближайшие из них, попав в ее смертоносное поле, сгорали как спички, не успевая понять, что с ними произошло. Толпа зомби утратила целостность, отпрянув от сжигающего их мертвые тела огненного шара, а Громов снова и снова вклинивался в спрессованную массу мертвецов, превратив в пепел многих из них. Через несколько минут все было кончено, успевшие избежать встречи с убийственной сферой, разбегались по округе, теряя сплоченность организованной толпы, а тела многих из них покрыли толстым слоем сгоревшей плоти пространство вокруг.

Он внезапно вспомнил Алекса. Его черные глаза мертвеца молили о пощаде и от этого взгляда у Андрея мурашки пробежали по телу. Оболочка вокруг него сделала прощальный взмах прозрачных крыльев и потеряв яркость, опахалом осела на землю, растеряв свою прочность и силу. Он повернул голову и увидел мертвые глаза Алекса. Он все это время был рядом с ним. Громов вдруг понял, что встреча с ним лишила его той ненасытной ненависти, которая затмила в нем все остальные чувства, разом превратив его в опасного зверя, жаждущего мести. Алекс стоял перед ним с мертвенно бледной кожей, молчаливый и безжизненный, баловень судьбы, решивший испытать свои силы в опасной экспедиции, безвольный юнец, превратившийся в отважного и бесстрашного юношу, городской пижон, прошедший крещение затерянными местами, где на сотни верст ни одной живой души, кроме диких зверей. И вот теперь, вернувшись в родной город, мечтавший о лучшем, он стал одним из многих, мертвецом, лишенным души и призванным навечно быть заключенным в своем нетленном теле.

Они стояли напротив друг друга, такие похожие и такие разные, словно с далеких планет, встретившись здесь волей судьбы, смешавшей ход жизни на прошлое, настоящее и будущее. И теперь им предстояло снова переступить ту линию, которая объединив их когда-то, развела теперь по разные стороны баррикад.

— Здравствуй, Алекс — чуть слышно произнес Андрей, глядя в его бесконечно глубокие глаза.

— Здравствуйте Андрей Иванович — эхом отозвался Алекс — Вот и довелось встретиться, только не думал, что так. Это ведь я у вас ту пробирку забрал — он опустил голову, которая стала седой от пережитого — Пробирку, которую вы с норвежской станции везли.

— Это неважно — голос Андрея дрогнул — Она все равно бы попала сюда, с твоей помощью или с чужой, но эта трагедия была предрешена. Это должно было случиться — он опустил голову — И со мной тоже.

Алекс молча слушал его. Громову захотелось выговориться и теперь он не мог остановиться, открывая потаенные уголки своей души самому близкому для него человеку в эту минуту. Громов рассказал, как встретился со стариком, предсказавшим его судьбу, как открыл для себя странное, спрятанное от посторонних глаз озеро, изменившим его тело и разум и дав взамен сокрушительную силу и способность противостоять мертвым. Сила озера превратила его в идеального убийцу, выбрав среди всех прочих. Он стал оружием против вечности, облаченной в тела мертвых, но разве такое предназначение ему было дано судьбой — убивать? Сжав голову руками, Громов