Кольцо темных стражей вокруг Даф начало медленно смыкаться.Стражи мрака приближались так неуловимо, что Дафне мерещилось, что онипередвигаются одними пальцами ног, как герои старых мультяшек. Даф вцепилась вфлейту, спешно заставляя себя успокоиться. «Дыхание… Собьется дыхание – ясовсем безоружна!» – напомнила она себе.

Если бы телепортировать! Стоило ей подумать об этом, как настене противоположного дома вспыхнула руна, похожая на неуклюжий росчеркучителя физкультуры, штангиста по жизни, шашиста в душе. Даф увидела ее ипомрачнела. И это предусмотрели, гадики! Теперь если она телепортирует, рунаперенаправит ее прямиком в Тартар в добродушные прозекторские объятия дядюшкиЛигула.

– Ну что встали? Взять ее! – приказал Хаким.

Два стража, закованных в латы, охраняющие от маголодий,решительно двинулись к Даф. Арей предостерегающе качнул мечом.

– Не помню, чтобы я разрешал топтать снег! – сказал онхмуро.

Стражи нерешительно остановились.

– А вот это правильно! Хочу напомнить, что вы на моейтерритории! Здесь я решаю, кого и кому отдать.

Моложавое и гладкое лицо Хакима торопливо сменило нескольковыражений и остановилось наконец на заискивающем.

– Тогда решай, Арей! И решай быстрее! Мы не оспариваем твоиправа, но вспомни, кому ты служишь! – сказал он.

Прежде чем Даф успела выдохнуть маголодию, Арей бесцеремонносгреб ее медвежьей лапой и, притянув к себе, заглянул в глаза. Даф ощутилапочти физическую муку. Темные, страшные, знающие боль и страдание зрачкиприсосались к ней как пиявки. Жалости в глазах Арея было очень мало, асентиментальности и того меньше. Даф ощутила, что ее жизнь подвешена на чем-тогораздо более тонком, чем волос. Возможно, на лунном луче.

Хаким нетерпеливо ждал, убежденный, что сейчас Арей отдастДафну ему. Той тоже казалось, что так сейчас и случится.

– Подумать только: такая симпатяжка может оказаться в рукаху старикашки Лигула, а тот только и может придумать, что вырезать ей сердце.Вот что я называю недостатком воображения, – сказал мечник насмешливо.

– Замолчите! Не шутите так! Я вас ударю! – тихо сказал Меф.

Арей посмотрел на него взглядом, далеким от симпатии. Скрыши резиденции, едва не придавив Багрова, упал тяжелый пласт снега.

– Ударишь? Ого! Улита бы сказала: «Зайчик-вурдалакпоказывает клыки!» Ты еще не раздумал меня зарубить?

– Если вы сделаете что-то Дафне или еще раз неудачнопошутите – пожалеете. ОНА МОЯ! – ответил Меф.

Он ощущал странную решимость и не менее страннуюуверенность, что иначе и быть не может. Внутренне он стал расти, и спустямгновение ему уже чудилось, что он, находясь здесь, рядом с Ареем, занимаетвесь район. Где-то на Тверской посыпались стекла. В Камергерском с театра упалавывеска с репертуаром. В китайском ресторанчике сам собой вспыхнул и в считаныесекунды прогорел деревянный дракон. Случайный свидетель клялся, что, перед темкак сгореть, из носа дракона вырвались струи огня. На непродолжительное мгновениеМеф ощутил такую громадную и неконтролируемую силу, что ему почудилось, что онможет обрушить все ближайшие дома и разорвать всех темных стражей, как карты изколоды. ПУСТЬ ТОЛЬКО СУНУТСЯ! ДАФ НУЖНА ЕМУ, А НЕ ЛИГУЛУ!

Арей, куда лучше Мефа сообразивший, что с тем происходит,усмехнулся. Он разжал ладонь и хозяйским движением задвинул Даф за спину.

– Хаким, я передумал. Светлая остается у нас… Лигулупридется поискать себе другую девочку! Если девочек, желающих общаться сгорбуном, не окажется, советую обратиться в службу суккубов. Они помогут, –сказал он.

Посланец Тартара занервничал. Видно, хорошо представил себелицо Лигула, когда он явится с пустыми руками.

– Так не отдашь? Опомнись, Арей!

– У тебя что, серные пробки в ушах, Хаким? Советую держатьсяподальше от котлов. Может случиться самовозгорание!

Хаким оглянулся на своих стражей. Надо было на что-торешаться.

– Ты себя обрекаешь. Тебе не справиться со всеми, Арей! –предупредил он.

– Со всеми нет, – сказал Арей. – Но первые трое, ктоприблизится, умрут точно, и еще двое умрут, если мне чуть-чуть повезет. Вопросв том, кто из вас захочет войти в гарантированную тройку призеров.

Карлица Римма завыла в снежной пещерке, звеня цепью. Теперьона не высунулась бы оттуда, даже увидев копеечку.

– Как я и предполагал, желающих стать героями посмертно нетак уж и много! – с презрительной улыбкой сказал мечник.

Хаким облизал губы. Он был не трус, но все же осторожностьперевешивала в нем отвагу. Карьеристы никогда не готовы идти до конца. Им естьчто терять. Заметно было, что он поспешно просчитывает варианты. На Арея –минимум четверо. Светлая худо-бедно размажет маголодией одного. Наследник мракавеличина неизвестная, но… хорошо, пускай двое, с запасом… Валькирия и этазагадочная небритая личность в кожаной куртке с газовым ключом тоже добычадалеко не легкая. Значит, трое и двое. Кроме того, на их стороне мелкийпрыгучий псих с булавой. Нехороший получается расклад… Эх, если бы вызвать подкрепление,но поздно, безнадежно поздно!

Внезапно заметив Мамзелькину, которая скромно стояла всторонке со своей фляжкой и трубочкой, Хаким просиял и поманил ее к себе. АидаПлаховна подошла.

– Что тебе, родной? Чего пальчиком шевелишь? Порезался? – спросилаона вкрадчиво.

– Аида Плаховна! Сколько вам напоминать? Живо забирайтедевчонку!

Глазки у Аиды Плаховны сверкнули. Она была женщинасамостоятельная и предпочитала, когда с ней разговаривают уважительно. Дешевыйвизг лучше оставить для погорелого театра.

– Я живо не умею, милок! Я все больше по другой части, –произнесла она смиренно.

– Шутки в сторону! Это приказ! – рявкнул Хаким.

– Я такого приказа не помню. Мне велено унести зарубленных изаколотых. Велено – так я и унесу. Кто у нас туточки заколотый? И-и?

Аида Плаховна пристально всмотрелась в нагрудник Хакима. Мефзаметил, что он промят копьем валькирии.

– Ай-ай! Как неосторожно! И капелька крови выступила!Ранка-то не смертельная?.. Не тошнит, головка не кружится? Потрогать можно? –сочувственно протягивая руку, спросила Мамзелькина.

Хаким попятился.