только было занято постройкой судов на счет правительства, но и принесло многие от себя в дар. Даже финские дамы соорудили и вооружили на свой счет канонерскую лодку. При таких общих усилиях к весне 1790 г. имелся у Шведов шхерный флот, по показанию финских историков, силой в 3. 000 орудий).

По плану Густава флот должен был двинуться весной на столько рано, чтобы русские эскадры, зимовавшие в разных местах, не могли еще соединиться, Действительно, в начале марта несколько судов подошли к Балтийскому порту Комендант полковник Роберти сдался; магазины выжжены, пушки заклепаны, город заплатил 4 тысячи рублей контрибуции; затем Шведы ушли[87]. Но для отвлечения внимания предположено сделать диверсию с севера со стороны Саволакса, для чего король лично приехал в Санкт-Михель в конце марта, лично руководил первыми, небольшими впрочем, шагами наступления на русскую Финляндию и имел успех. Шведы заняли между прочим Кернакоски и Пардакоски, — пункт считавшийся важным. Атака на него со стороны Русских в видах занятия вновь, произведенная 19 (30) апреля, кончилась также неудачею, причем понесена потеря в людях более 500 человек и смертельно ранен принц Ангальт. Равным образом и на Кюмени Русские были в начале апреля оттеснены. Однако вскоре они оправились и уже 21-го апреля имели над Шведами значительный успех. Над Русскими начальствовал генерал Нумсен, а над Шведами сам король. Последние не только были разбиты, но и прогнаны за Кюмень, куда перешли и Русские у Мемеле и заняли знаменитый в истории этой войны пункт Аньяла, в котором и удержались некоторое время.

После этой неудачи Густав перенес свою главную квартиру на галерный флот и решился действовать против Фридрихсгама, а затем перейти и ближе к Петербургу. На северо-востоке остались начальствовать Стединк и гр. Армфельт, упоминавшийся выше друг короля, племянник старика Армфельта, вовлеченного в аньяльскую конфедерацию. Действия их были сначала довольно успешны, но при нападении 24-го мая (3-го июня) на Савитайпальский пост, где у генерала Хрущова было менее полутора тысяч человек, у Армфельта же до 4-х тыс., — последний был разбит на голову, оставив на месте до 400 человек. Сам Армфельт был ранен в правое плечо.

Между тем, в день неудачи под Кернакоски и Пардакоски, 19-го апреля, шведский корабельный флот вновь явился у берегов Эстляндии в числе 28-ми трех — и двухмачтовых судов, угрожая зимовавшей в Ревеле эскадре Чичагова. Ревельский рейд в эту необычайно теплую зиму покрылся льдом только 29-го января, на Финском же заливе были лишь плавающие льдины, которые западный ветер угнал за Нарген. 9-го апреля Чичагов изготовился уже выйти из гавани, и только северные ветры, нагнавшие много льда, замедлили выход на рейд. 1-го мая принц Карл уже лавировал в виду русской эскадры, которая по слабости своей не могла встретить неприятеля в открытом море. Нападение на нее замышлено было еще зимою, когда чрез посредство одного английского шкипера, бывшего в Ревеле, шведский посланник в Копенгагене собрал о ней самые обстоятельные сведения. Принц Карл тем более мог быть уверен в успехе, что сила его слишком вдвое превышала силу Чичагова: у Шведов было 22-линейных корабля, 4 фрегата и 2 брандера; у Русских всего 10 линейных кораблей и один фрегат[88]. Помощи себе от эскадры, находившейся в Кронштадте под командой адмирала Крюйза, где было 17 кораблей, в Ревеле ожидать не могли. Цель Карла состояла в том, чтобы не дать обеим эскадрам соединиться, а по возможности уничтожить их порознь и открыть себе дорогу к Петербургу.

Но происшедшее 2-го мая сражение опрокинуло надежды Шведов. Чичагов не только не был разбит, но и заставил герцога Зюдерманландского отступить с немалой потерей. Рано утром шведский флот пошел на русскую эскадру северным проходом, следуя корабль за кораблем, притом под одними только верхними парусами. В самом начале движения, близ острова Вульфа один корабль сел на мель. По другим, по мере их приближения, русские суда открывали сильную канонаду. Бывшие на берегу батареи также начали пальбу, но за дальностью неприятеля прекратили. Подходившие корабли, сильно терпя от русского огня, должны были маневрировать чтобы удалиться, при чем один 64-пушечный корабль на столько пострадал в рангоуте и такелаже, что не мог выбраться из линии русских судов и вынужден был спустить флаг и сдаться со всем своим экипажем до 500 ч. Между тем у Шведов и другой корабль сел на мель. Начавшись в 10 часов, бой продолжался до половины первого, когда весь шведский флот оставил Ревельский залив. Один из бывших на мели кораблей сожжен неприятелем в следующую же ночь, а другой снят, впрочем с большими повреждениями. Потери русских были очень незначительны: 8 убитых и 26 раненых нижних чинов, и один раненый, офицер. За это счастливое дело Чичагов награжден орденом св. Андрея Первозванного и 1388 душами крестьян.

Починившись близ Наргена, шведский флот пошел к Кронштадту, дабы предупредить приход туда Чичагова. Последний же, перейдя к Наргену, ожидал по береговым маякам известий о выступлении Крюйза из Кронштадта, и только 23-го мая двинулся к нему навстречу. Между тем Крюйз еще 13-го мая оставил Кронштадтский рейд, но должен был приостановиться, поджидая отставшие за противным ветром суда. 23-го рано утром он встретился с принцем Карлом между островом Сескаром и Кронштадтом. В тот же день произошел бой, возобновлявшийся два раза. Он возобновился и в третий раз 24-го, но прекратился удалением флотов на далекое расстояние. Крюйз, в виду близости Петербурга и своей сравнительной слабости, маневрировал, выжидая прибытия Чичагова. Сближение обеих эскадр состоялось 26-го мая; шведский флот оказался между двумя огнями и отошел к Выборгскому заливу, для действий вместе с бывшей уже там шхерной эскадрой короля Густава. По другим сведениям впрочем, он попал к Выборгу вследствие тумана. Двухдневная сильная канонада была слышна в Петербурге и произвела там большую тревогу: угроза столице была, действительно, довольно осязательна.

Густав, после неудачи в столкновении с отрядом Нумсена на Кюмени, принял на себя команду над галерным флотом, и имея численный перевес над русской гребной флотилией, намеревался берегом теснить ее к Выборгу и далее к Петербургу. Он надеялся, что шведские сухопутные силы сблизятся с ним в том же направлении, и то же сделает с моря флот принца Карла. На галерные суда был посажен весьма сильный десант, расчет на слабость русской галерной эскадры был довольно верен. На месте близ Фридрихсгама зимовало всего до 60 мелких судов, под начальством бригадира Слизова. Но по раннему времени суда эти вовсе еще не были готовы к плаванию и бою; многие не имели