начинали заниматься горячей йогой, записывались на Tough Mudder (Tough Mudder – спортивные соревнования на выносливость, в которых участники проходят дистанцию в 16–19 километров с препятствиями военного типа. – Прим. пер.), увлекались бальными танцами, пробовали свингерство (Свингерство – обмен сексуальными партнерами в парах. – Прим. пер.) и становились веганами. Что было удивительно, так это убежденность многих в том, что эти небольшие изменения в их физическом состоянии открывают дверь для более серьезных изменений их личности. Изменение тела стало ступенькой для изменения их взглядов. Таким образом, катание на велосипеде по парку может быть таким же творческим процессом, как и ведение дневника, приготовление еды или рисование, потому что это в равной степени является актом воображения. Вы представляете себе новую жизнь, и этот простой проблеск фантазии становится обнадеживающим признаком того, что вы начинаете творить свое будущее и больше не привязаны к прошлому.

Вот несколько примеров того, как люди привносят телесность в свою жизнь во время неряшливой середины:

• В течение одного года потеряв нескольких родственников, Эрик Смит с головой ушел в кикбоксинг, пристрастился к обезболивающим и начал работать с учениками с особыми потребностями. «Моя жена заставляла меня ходить в спортзал. Я приходил домой и был так расстроен, что она указывала на дверь. Я уходил посреди ночи, отрабатывал десять раундов на тяжелых грушах и возвращался другим человеком. Днем я занимался со студентами-инвалидами и был сочувствующим, любящим и мягким; а ночью избивал людей в спортзале».

• Крис Ховард переехал в Сан-Франциско с Восточного побережья после неудачного брака (с женщиной) и токсичной интрижки (с мужчиной постарше). Оказавшись на Западном побережье, он попал в группу артистов цирка и исполнителей бурлеска и начал выполнять воздушные акробатические номера.

• Джон Эвенхейс променял клюшки для гольфа на серьезную физическую подготовку после того, как покинул Залив и переехал в национальный парк Глейшер. «Речь шла не просто о потере веса. Как будто твоим ногам необходимо было привести себя в форму, потому что иначе у тебя могут появиться волдыри, а ты должен уметь подниматься на гребаную гору. Таким образом, ты приобретаешь физическую форму не для того, чтобы хорошо выглядеть на пляже, а потому, что от этого зависит твоя жизнь».

• Сьюзен Кеппок начала увлеченно танцевать чечетку, чтобы справиться со своими переживаниями по поводу смерти отца и диагностированной у нее опухоли мозга. «Это дает вам возможность немного выйти за пределы себя. Рисуете ли вы, поете или танцуете – это не похоже на просмотр фильма на экране; вы становитесь действующим лицом этого фильма. Вы также что-то физически в себе меняете, и это создает у вас ощущение, что вы можете повлиять на окружающий мир».

• Может ли это считаться физической нагрузкой или нет, но Сара Холбрук вступила в команду по керлингу, когда муж перевез их семью из Бруклина в Теллурайд, потому что, по ее словам: «Именно там в понедельник вечером были все мои друзья, мне было одиноко, и я хотела с ними пообщаться. Кроме того, я стала следовать программе Whole 30 (Whole 30 – программа питания, направленная на улучшение привычек питания и изменение представлений о еде. – Прим. пер.), потому что мои друзья тоже этим занимались, а также для того, чтобы избавиться от лишнего веса, который я набирала каждое утро в кофейне, так как именно там можно встретить всех в этом городе».

Творчество не обязательно должно быть разобщающим, напыщенным или чрезмерно возвышенным. Совсем не требуется следовать определенному шаблону. Складывается впечатление, что людям совершенно необходимо получать от творческого процесса то, что в мифологии с незапамятных времен олицетворяет собой созидание, – новое начало. Оно перекликается с вневременным циклом творения, за которым следует разрушение, вслед за чем наступает воссоздание. Обращаясь к творчеству, мы задействуем самую человечную свою часть – способность создавать новую жизнь.

Глава 11

Поделитесь ею

Ищите мудрость у других

Многие инструменты, способствующие прохождению через трансформации, содержат встроенный элемент времени. Они включают в себя необходимость отпустить прошлое, отметить конец жизненного цикла, предпринять новые начинания, приобщиться к своей новой истории. Этот временной компонент в общих чертах соотносит эти действия с одним из трех этапов: долгое прощание, неряшливая середина или новое начало.

Но один из инструментов не имеет временного элемента вовсе: он свободно перемещается, повторяется, происходит постоянно, а иногда всего лишь раз, он одновременно учитывает временной контекст и носит вневременной характер. Этот инструмент состоит в том, чтобы поделиться вашей историей с другими. Это общение с другом, любимым человеком, коллегой, незнакомцем, подобным вам страдальцем, соседом или наставником и получение так необходимого вам отклика именно в тот момент, когда вы больше всего в этом нуждаетесь.

Одной из ярких и блистательных закономерностей моих бесед является то, что мы жаждем различных видов поддержки со стороны всех этих посторонних. Создается впечатление, что у каждого из нас есть фенотип обратной связи, точно так же, как у нас есть свой особенный способ структурировать время или придавать смысл своей жизни. Нам нравится, когда нас утешают, подталкивают, вдохновляют, призывают. Некоторым из нас даже нравится, когда провоцируют. Какого бы совета мы ни жаждали, его роль в нашей трансформации одинакова.

Нам нужна помощь.

«Думаю, у всех в жизни есть такие люди, как Майк Шейн»

Роки Линн Рэш начал свою жизнь настолько беспомощным, насколько это только возможно. «Меня нашли в мусорном баке где-то недалеко от Траутмана, штат Северная Каролина, 14 ноября 1964 года. Меня бросили и оставили умирать. Меня направили в детский дом Бариум-Спрингс, где я и вырос». Примерно в то время, когда Роки было два года, Фред и Этель Раш – пожилая пара, неспособная иметь детей, – приехали в приют в надежде усыновить ребенка.

«Моим первым воспоминанием была женщина-афроамериканка, которая управляла приютом, она указывала на меня и говорила: «Ну, этот вам не нужен. У него плоская голова». По словам Роки, его голова все еще плоская, что, как он считает, могло быть связано с его пребыванием в приюте. «Вот почему у меня по сей день длинные волосы, и вы этого не замечаете».

С самого начала усыновление не заладилось. По словам Роки, его приемная мать имела всего три класса образования, была неграмотной и не знала, как воспитывать ребенка. Отец Роки, ветеран Корейской войны, также не умевший читать, был примитивным баптистом, скептически относившимся к кабинетам врачей, банкам, школам и другим общественным учреждениям. Денег в семье почти не было.

«В первый раз, когда меня отвезли к врачу, они вызвали полицию, потому что думали, что со мной жестоко обращаются», – рассказывает Роки.

В каком-то смысле