Беспокоясь, что Тедж немного тоскует по дому, Айвен купил по пути с работы самый последний выпуск «Великого дома», рассчитанный на шестерых игроков. Если у него и оставались сомнения, что Байерли встречается с Риш не только ради удовольствия, но и по службе, то они полностью развеялись, когда Бай с явной готовностью посвятил несколько вечеров подряд детской игре – пусть даже динамичной, сложной и как-то странно захватывающей. Бай так наловчился играть, что уже довольно скоро смог запросто соперничать с настоящими джексонианцами, каждый раз оставляя Айвена далеко позади.

Зато Айвен обнаружил другой способ выиграть в «Великом доме» – тот самый, о котором говорил Морозов. В процессе игры все расслаблялись и начинали по ассоциации вспоминать всякие забавные эпизоды. Так Айвен узнал много нового о детстве и юности Тедж – дочери барона джексонианского Великого дома, любимицы своего сильного и могущественного отца. Айвен в ответ рассказал несколько историй из своих школьных лет. Один только Байерли ничего о себе не рассказывал, но Айвен не сомневался, что он впитывает каждое слово. В середине очередного раунда Айвен наконец понял истинные взаимоотношения последней баронессы, ее детей и Драгоценностей.

– Четная сестра и нечетная сестра? – переспросила Тедж. – Мы так называем друг дружку потому, что мы не полностью родные братья и сестры. Для создания Драгоценностей баронесса в качестве основы использовала немалую часть своего генома. А папин она не использовала, только Y-хромосому для Оникса. В каком-то смысле Рубин можно назвать первым экспериментальным образцом, поэтому она считается среди Драгоценностей номером первым. Следующим первым номером стал Эрик, потом Топаз, за ней – Звезда, дальше Жемчуг, а потом Гуля, Изумруд, Амири, Риш и, наконец, я, а сразу за мной – Гагат. Четные и нечетные, так? Это стало своего рода семейной шуткой. – Она печально вздохнула. – А теперь всех нас разбросало в разные стороны. А Эрик… и о Топаз мы так ничего и не узнали. Может, оно и лучше – не знать, жива ли она или нет. Но это… это плохо.

Айвен, удивленно раскрыв рот, уставился на Риш. То, что он испытывал в этот момент, можно было бы назвать чувством оскорбленного достоинства.

– Так, значит, ты моя невестка? – ошарашенно проговорил он и после недолгого молчания добавил: – Это явно многое объясняет…

Байерли, не удержавшись, расхохотался в голос, как последняя деревенщина.

* * *

– Ты могла бы еще чему-нибудь поучиться, – сказал Айвен Ксав неделю спустя, когда Тедж триумфально – ну, во всяком случае, без потерь – завершила свои уроки вождения и получила права, предоставившие ей полную свободу перемещения по городу, если только ей удастся, во-первых, взять напрокат машину, и, во-вторых, втиснуться в плотный поток транспорта. В некоторых округах уже начали появляться системы туннелей для аэрокаров, но строительство шло очень медленно, потому что постоянно возникали какие-то проблемы. Тедж порой казалось, что вся эта планета находится в процессе модернизации.

– В городе имеется три главных университета, больше десятка колледжей и бог весть сколько технических школ, – продолжил Айвен Ксав. – И у них есть курсы вообще всего. Ну, может, конечно, практической секс-терапии пока и нет, но, если судить по брюзжанию консерваторов, она уже вот-вот появится. Ты все быстро схватываешь. Можешь выбрать то, что тебе по душе.

Тедж задумалась над этим предложением – и соблазнительным, и смущающим одновременно.

– Раньше у меня всегда были наставники. Сама я никогда ничего не выбирала, как… как из меню.

– А еще это позволило бы тебе завести много новых знакомых, – продолжал Айвен Ксав. – Если задуматься, мне действительно стоило бы тебя представить не одним только барышням Куделкам. У всех моих знакомых женщин есть подруги, иногда даже слишком много. – Он помолчал, погрузившись в размышления. – Татя Форбреттен сейчас по уши увязла в младенцах – ничуть не лучше, чем Катриона и Делия. Татти Форсмит? С ней всегда весело, хоть у нее и очень странные вкусы в отношении мужчин. Не уверен, что маман может предложить кого-то из молодого поколения. Она обычно всегда была знакома со множеством фор-девиц, дочерей ее близких подруг, но они, видишь ли, кажется, почти все повыходили замуж и поразъехались кто куда.

Он замолчал, перебирая в уме имена знакомых, и тут раздался звонок. Айвен Ксав направился к комм-пульту. Вернулся он какой-то подавленный.

– Плохие новости? – спросила Тедж с дивана, откладывая в сторону свой считыватель.

– Нет, на самом деле – нет. Звонили из секретариата Окружного суда Форпатрилов. Сказали, что у них отменилось одно слушание, назначенное на первый день следующей недели, и спросили, не хотел бы я воспользоваться «окном»? Я, м-м… сказал, что да. Потому что, видишь ли, одному Богу известно, когда выпадет другой такой случай.

– О, превосходно, – заявила Риш, которая как раз в этот момент прибрела с кухни, держа в руках кружку свежезаваренного чая. – Одной проблемой меньше.

– О, – глухим эхо откликнулась Тедж. – Да. Отлично.

* * *

«Это словно какой-то странный медовый месяц наоборот», – подумал Айвен. Взяв у себя в оперативном отделе один день отгула, он получил три дня выходных – грех этим не воспользоваться. Айвен решил показать Тедж другой Барраяр – тот, что лежит за пределами шумной и суетливой столицы. Риш, выяснив, что ее свидетельские показания на суде не потребуются, предпочла остаться под вольным присмотром Байерли – что означает «вольный» присмотр, Айвен спрашивать не стал: дареному коню… ну и все такое. Ему это давало прекрасную возможность ускользнуть вместе Тедж – наконец-то побыть с ней вдвоем, и чтоб больше никого.

В северо-восточном прибрежном округе, которым традиционно правили графы Форпатрилы, сейчас был отнюдь не туристский сезон. Пока флайер летел вдоль береговой линии, сражаясь с холодным морским ветром, Айвен объяснял Тедж:

– Люди приезжают сюда летом с юга, спасаясь от жары. А потом, зимой, возвращаются обратно – к теплу. Если будет время, я, наверное, мог бы свозить тебя посмотреть еще и южное побережье.

Время. Времени катастрофически не хватало. Да, этот брак и заключался как временный. Но не мгновенный же, черт подери!

Он выбрал более длинный маршрут над сельской местностью, чтобы дать Тедж хотя бы самое общее представление. Ранний снег, выпавший в нескольких местах, подальше от моря, оказался для нее не в новинку, поскольку на Архипелаге Джексона всюду, кроме экватора, царил умеренный климат, а полярные области были обширны и бесплодны. Снег благополучно скрыл под собой последние участки мертвой земли, оставшиеся после Оккупации.

Чуть ближе к побережью, за летним курортным городом Бонсанклар – Доброй Святой Клары на одном из древних языков – располагалась уютная маленькая гостиничка, специально для форов, от которой у Айвена еще с юных лет остались самые теплые воспоминания. Она стояла на месте, быть может, чуть более обветшавшая, но по-прежнему такая же уютная.

Айвен с Тедж еще успели до темноты прогуляться по галечному пляжу. На следующий день зарядил дождь, но в номере у них имелся камин, доставка еды работала исправно, и никаких причин выходить куда-либо не было. Вообще никаких.