– Не произноси при мне этого грязного слова!.. – проворчал шеф. – Но в целом, да – именно об этом я и спрашиваю…

– Даже если оставить в стороне моих и без того изрядно потоптанных тараканов, которых мы уже обсуждали в прошлый раз, я не могу быть уверенной в том, что это вообще тебе поможет. Как не крути, а предпосылки у тебя очень специфические. Что если у тебя окончательно башню сорвет, и ты вообще остановиться не сможешь? А нам ведь еще как-то работать обоим нужно. Но даже если бы и не нужно было, боюсь в отсутствие башни не только моя, но и твоя личность может разрушиться. А я очень жадное до личных отношений существо, мне будет очень неприятно потерять тебя еще до того, как мы успели как следует узнать друг друга…

– Все, что ты говоришь, тошнотворно разумно, – поморщился собеседник. – И у меня остался только один вопрос: если мне снова сильно потребуется то, что ты назвала «перезагрузкой», могу я прийти к тебе?

Эос собралась было согласиться, что так будет лучше для всех, когда возникший из тишины голос Широ заставил ее вздрогнуть:

– Прежде чем что-то сказать, имей в виду, что перезагрузка ему была нужна еще два часа назад, просто он стеснялся заговорить об этом…

– Двенадцатый! – мрачно прошипел старпом. – Имей в виду, что теперь ты мой кровный враг!

– Конкретно мне ты все равно ничего сделать не сможешь, – хмыкнул корабль. – И вообще, мог бы быль благодарным, что я избавил тебя от необходимости лично во всем признаваться…

– Ох, шеф… – понурила голову Эос. – Что ж ты за страдалец такой? Ладно уж, что с тобой делать – думаю, ты заслужил в этой жизни капельку сладкого…

– Ты серьезно? – осипшим от волнения голосом уточнил Инкуб, правда уже начав расстегивать свою форму.

– Я серьезно, но… не торопись ты так, шеф, – мне тоже нужно морально подготовиться… – и она осторожно поцеловала его в губы в качестве пояснения своих намерений. – Думаю, тебе так тоже будет приятнее…

Явившись на теоретическое занятие, шеф заявил, что он думал всю ночь и пришел к выводу, что отношения у них более чем личные, и если она не даст ему покопаться в ее книге, он так-таки что-нибудь с собой сделает. Эос несколько удивилась, что он вообще запомнил ее высказывание о личном свойстве ее работы над текстом, и решила больше не жаться по этому поводу. И, удовлетворенный достигнутым результатом, Инкуб больше ни разу не отвлекся от поставленной перед ним задачи муштровать своего пилота.

Когда поздно вечером писательница с полностью измученным мозгом доползла, наконец, до своей кровати, она была склонна думать, что шеф несколько перестарался.

Ее учителя, тем временем, решили чередовать через день теорию с практикой. И следующая синхронизация тоже не дала расслабиться. Примерно через неделю такой жизни она уже перестала считать дни. Она даже не нашла сил на то, чтобы отловить Марго и узнать, как же у них там дела с Сержем. А про роман и вовсе думать забыла. Так что в тот день, когда Эос, наконец, полностью почувствовала себя тяжелой пятнадцатиметровой дурой, единственной ее мыслью было:

«Интересно можно мне сегодня под это дело поспать подольше?»

Но не тут-то было. Парни до ночи заставляли ее выполнять всевозможные тестовые упражнения и под конец остались абсолютно недовольны ее координацией. И хоть писательница прекрасно видела, что вся их строгость объясняется беспокойством за ее здоровье и вообще… но не могла не ворчать себе под нос.

Правда, справедливости ради нужно признать, что в целом ребята держались совсем не так отстраненно, как раньше. И по большей части, занятия получались довольно веселыми, до тех пор, пока кого-нибудь очередной раз не клюнет жареный петух, что, мол, именно такая ошибка может кончиться фатально.

Так или иначе, результатами теоретического теста, который на следующий день проводил капитан, тот был совершенно удовлетворен.

– Знаешь, док считает, что тебе нужно отдохнуть, – многозначительно произнес он, сплетая пальцы у себя на коленке.

– Да неужели? – весело усмехнулась Эос. – А я уж думала, вы никогда до этого не додумаетесь…

– Прости за всю эту спешку, – вздохнул Глизе. – Но у нас слишком много факторов риска, чтобы долго сидеть отрезанными от внешнего Мира. Чем бы ты хотела занять свободный день?

– Глубоким сном, – уверенно заявила писательница.

– Понимаю, – потупился Глизе. – Тогда два свободных дня…

– Порядка полутора суток на сон, а там видно будет…

– Честно говоря, я подумал, может, ты захочешь прогуляться, – словно бы невзначай заметил капитан. – Ты ведь не привыкла к постоянной жизни в помещении…

Глаза Эос вспыхнули под влиянием этой новой идеи.

– А как далеко мы можем отправиться? – выпалила она.

Капитан удивленно моргнул. Он почему-то представлял себе что-то вроде прогулки по пляжу, как в тот раз, когда он выуживал стажера из какой-то норы в глубине острова. Он только надеялся, что в этот раз обойдется без дождя.

– Как далеко тебе бы хотелось? – осторожно уточнил он.

– Ну… – скромно потупилась писательница. – Помнишь, когда ты в первый день катал меня по планете, мы обсуждали пирамиды Майя в противоположном полушарии. Но если это слишком далеко, то можно в Индию, там тоже довольно древние постройки встречаются. Ну, или на Камчатку, на худой конец. Там нет построек, зато есть вулканы – вулканы это тоже интересно…

Глизе задумался. Конечно, тащить ее куда-то в таком состоянии рискованно. С другой стороны, с этими чертовыми налогами деньги им очень пригодятся.

– Двенадцатый, спроси у дока, что тот об этом думает… – попросил он.

– Док говорит, что согласен при условии, что он сам с ней полетит, – после долгой паузы сообщил корабль. – Говорит, что если дело будет так же рентабельно, как и прошлое, то его услуги окупятся. Все равно, если что-то случится со стажером, никто кроме него в полевых условиях ничего толком предпринять не сможет. К тому же капитану нужно непременно обернуться одним днем, что приведет к спешке, которая в данных обстоятельствах неуместна.

Вокруг стояла поразительная тишина. К-5 снова разогнала всю живность на многие километры вокруг, так что даже москиты в воздухе не звенели – только ветер. Это даже пугало, так как нельзя было не понимать, что здесь должно быть море всевозможной кровососущей мелочи. И лес такой густой и буйный, тоже не мог молчать…

– Смотрите, док, это тот самый пернатый змей, – воскликнула Эос, садясь на корточки напротив барельефа. – Говорят, это он научил людей всем наукам и искусствам. Правда, милашка?

– Ну… если Джейк в Вашем вкусе, то этот тоже, наверно, милашка, – откликнулся врач, останавливаясь рядом с ней.

– А что в Вашем вкусе, док?

– Дай подумать… – Пятый склонил набок голову, тоже рассматривая изображение. – Полагаю, мне нравятся вещи, в которых я хорошо разбираюсь, а также те, что я никогда раньше не встречал. Но приятнее всего находить в новом нечто знакомое и что-то новое в привычных вещах…