Видит бог, я не завистливый человек, но у меня тоже есть нервы. И чувство собственного достоинства. Будем говорить прямо: сначала Ника увела у меня из-под носа Стаса, затем поселилась в моем любимом доме, ездит на моей любимой машине — а я в придачу должна принести ей в зубах пачку долларов? На, мол, Никуся, и ни в чем себе не отказывай! И это при том, что у меня в руках та же самая сумка, с которой я ходила на работу в пейджинговую компанию семь лет назад. Ничего эта нахалка не получит! Да я готова благодарить Краснянского за то, что в его лице Нике наконец-то воздалось по заслугам! И правильно, не все коту масленица. Вернее, кошке.

* * *

Когда я возвращалась к метро, внутри у меня все клокотало от обиды и возмущения. Ничего не замечая вокруг, я спустилась к турникету, как вдруг вспомнила, что не навестила третью девушку, Людмилу Драгульскую. Моя тезка! Уж она-то должна оказаться милой и скромной соискательницей, которая по доверчивости своей попалась на крючок мошеннику. Помочь такому человеку — одно удовольствие. Правда, по сравнению с другими потерпевшими Людмила отдала аферисту не так уж много, всего пятьсот долларов, но, уверена, она все равно будет рада получить их обратно. Возможно, наконец-то меня пригласят в дом, предложат чашку крепкого чая, и я сяду, с наслаждением вытянув свои уставшие ноги...

Такие мысли приходили мне в голову, пока я тряслась в автобусе, идущем по направлению к Солнцеву. Пассажиры подсказали мне, на какой остановке лучше выйти. «Иди в сторону тех желтых домов, не ошибешься», — уже на улице посоветовал какой-то дед, когда я назвала ему адрес. Чтобы срезать часть пути, я решила идти не по проспекту, а дворами. И тут же была наказана за свою лень: с балкона семнадцатиэтажного дома прямо мне на голову вылили ведро воды. Я посмотрела наверх и даже успела заметить красное пластмассовое дно ведра, мелькнувшее в воздухе где-то на уровне седьмого этажа. Точнее не берусь сказать.

Вас никогда не поливали водой, когда вы находились в совершенно незнакомом районе, за полтора часа езды до вашего дома? Ощущение не самое приятное. Хорошо еще, что сейчас жаркое лето и риск подхватить простуду минимален. Однако и передвигаться в таком виде как-то не очень удобно. Что это хоть за мерзость на меня вылили? Я принюхалась к своей мокрой футболке, которая из однотонной превратилась в пятнистую, и ощутила неприятный резкий запах. Наверное, какая-то хозяйка отчищала балкон от голубиного помета и, чтобы не тащить воду через всю квартиру в туалет, решила воспользоваться более коротким путем. К моей одежде и волосам прилипли мелкие бумажки, нитки и разнокалиберные комки грязи. В мгновение ока я из бедной, но опрятной гражданки превратилась в мокрую бомжиху. И что теперь делать? Конечно, искать того, кто вылил на меня воду, бесполезно — никто не признается. Остается одно: все-таки дойти до своей тезки, отдать ей деньги и в виде небольшой благодарности получить разрешение принять душ. Не исключено также, что Людмила на радостях даже отдаст мне какую-нибудь чистую старую футболку, в которой я смогу ехать по Москве. Ведь не каждый же день ей возвращают пятьсот долларов! Надежда придала мне силы, я выбралась на проспект и, смело глядя в глаза прохожим, которые шарахались от меня как от чумы, нашла нужный дом.

— Пошла отсюда, тварь подзаборная! Нечего тут по чужим подъездам шляться! Ну, ты, грязная корова, оглохла, что ли?

Интересно, на кого это так истошно орут? Я с любопытством огляделась вокруг, но увидела только тощую девицу лет двадцати пяти, которая с ненавистью глядела на меня. Девица, и без того некрасивая, в ярости была похожа на настоящую ведьму: крючковатый нос, широкие кустистые брови, тусклые рыжеватые волосы, испорченные краской.

— Чего уставилась, бомжиха вонючая? Вали отсюда, а то щас как накостыляю! Зассали весь подъезд, уроды!

Так это она ко мне обращается?! Я хотела было возмутиться и ответить что-нибудь в похожем духе, но вовремя остановилась. В конце концов, как бы мне ни было обидно, но борьбу девушки за чистоту подъезда можно понять. Да я сама страдаю от запаха мочи на лестничной клетке! Возможно, местные бомжи действительно отравили этой гражданке жизнь. Поэтому я сказала ей как можно спокойнее:

— Извините, но мне надо попасть в двадцатую квартиру. Меня там ждут.

Девица аж подпрыгнула:

— Куда?! В двадцатую?! И кто же тебя там ждет?!

— Людмила Драгульская, — с достоинством ответила я, пытаясь обойти хамку и проникнуть в подъезд.

Поток отборной брани прервал мои намерения. Вот уж никогда бы не подумала, что эта тощая самка («нежное создание», как ошибочно выразился бы мужчина) способна изрыгать настолько мощные звуки из такой плоской груди! Свою отнюдь не литературную тираду девица закончила словами:

— Людмила Драгульская — это я!

Ну, так бы сразу и сказала! Что же я зря время с тобой теряю? «Вычеркиваю!», — молча вынесла я ей вердикт, развернулась и побрела по направлению к автобусной остановке.

Глупая девица дожила до своих лет, а так и не смогла понять, что в этом мире лучше быть доброй и приветливой, чем злобной и невоспитанной. Во-первых, это благотворно влияет на нервную систему. А во-вторых, это просто даже материально выгодно. За примером далеко ходить не надо: из-за своего хамства Драгульская только что потеряла полтысячи долларов. Уверена, что это далеко не последняя потеря в ее никчемной жизни.

Хм, а странная складывается картина... Были ли вообще среди жертв Краснянского приятные девушки, вызывающие жалость? Разве что одна Настя. А все остальные — наглые, эгоистичные хамки, которые просто бесятся с жиру. Так что Арнольд Борисович, получается, прямо какой-то санитар леса. Да таких людей награждать надо, а не убивать!

* * *

В автобусе я не сразу заметила, что вокруг меня образовалась какая-то пустота. Пассажиры брезгливо поджимали губы и старались держаться от меня подальше, в результате чего я, мокрая, грязная и уставшая, оказалась в гордом одиночестве в хвосте салона. Ну и пусть!

В метро ситуация повторилась. Народу в вагон набилось порядочно, но никто не решался сесть рядом со мной. Слушайте, а бомжи неплохо устроились! Пока все добропорядочные граждане сбиваются в тесные ряды, эти знай себе жируют на лавках, отданных полностью в их распоряжение. Не успела я так подумать, как в вагон зашел настоящий бомж — с лицом, превращенным в кровавое месиво, и с гнойниками на босых ногах. Он прямиком направился на свободное рядом со мной место. Я в ужасе вскочила и кинулась к нормальным пассажирам. Те в свою очередь пришли в ужас от меня и сжались в еще более плотное кольцо. В конце концов, мне надоело ловить на себе презрительные взгляды, и я вышла на следующей станции.

До дому пришлось добираться короткими перебежками по одной-две остановки: дольше пассажиры меня не выдерживали. Выйдя из метро на улицу, я вздохнула свободно: еще десять минут мучений, и я окажусь в своей квартире. Никогда еще моя каморка не казалась мне такой уютной.

Итак, сегодняшний день я потратила впустую: ни одной пострадавшей не удалось вернуть деньги. Может быть, попросить у Руслана список других кандидатур? Нет, сначала надо подумать, выдержу ли я еще один такой поход. Нелегкое это, оказывается, дело — раздача слонов...