– О да, спасибо, – заверила она его. – Это были лучшие выходные в моей жизни.

27

– Сегодня буду поздно, мамочка. Мы снимаем ночные сцены. Пока! – прокричала Ческа уже на выходе из квартиры и тут же захлопнула за собой входную дверь, не давая Грете возможности что-то ответить.

Облегченно выдохнув, она скользнула на мягкое, кремового цвета кожаное сиденье ожидающей ее машины со студии. После свободы, которой она пользовалась в Брайтоне, возвращение в Лондон и материнская опека казались ей еще более удушающими, чем раньше. По утрам она не могла дождаться, когда же сможет уйти из дома. Бобби снял для них комнату в крошечном пансионе в Бетнал-Грин, неподалеку от школы, где проводились съемки. И они вдвоем могли скрыться там после конца съемочного дня и заняться любовью. Матери Ческа обычно говорила, что съемки затянулись. Вранье стало ее второй натурой.

Через полчаса машина остановилась у ворот школы. Ческа взглянула на себя в зеркальце заднего вида и вышла. Ее сердце радостно билось в предвкушении встречи с Бобби.

– Как было бы чудесно, если бы мы могли остаться вместе на всю ночь, как в Брайтоне, – прошептала Ческа.

– Ага, – ответил Бобби, кидая ей, лежащей на постели, ее трусики. – Давай шевелись, мне надо идти.

– Куда?

– Неважно, встретиться кое с кем.

– А мне можно с тобой?

– Не сегодня. И потом, если ты не вернешься домой к десяти, твоя мать сожрет тебя на завтрак.

– Ну можно мы в другой раз сходим куда-нибудь вместе? Ну, в ночной клуб? – Ческа неохотно вылезла из смятой постели и начала одеваться.

– Может быть.

– А когда?

– Скоро, – раздраженно ответил Бобби.

– Съемки почти закончились. Осталась всего неделя. И что мы тогда будем делать?

– Что-нибудь придумаем. Ну же, Ческа, давай. Уже половина девятого.

– Прости, Бобби. – Она послушно вышла вслед за ним из комнаты, и они спустились по лестнице вниз.

– До завтра, – Бобби чмокнул ее в щеку и махнул рукой, подзывая такси.

– Я тебя люблю, – прошептала она, садясь в машину.

– Я тоже. Пока, детка.

Ческа махала ему сквозь заднее стекло, думая, куда же он собрался пойти. Она поняла, что почти ничего не знает о нем, даже то, где он живет. Но скоро она узнает о нем все, станет полноценной половиной его жизни, а не маленькой ее частью.

Ческа была уверена, что Бобби предложит ей выйти за него замуж. В конце концов, во всех ее фильмах, если люди любили друг друга, следующим шагом обязательно была свадьба.

Приехав домой и отпирая дверь, Ческа надеялась, что мать уже легла спать. Заметив, что в гостиной еще горит свет, она вздохнула. Грета сидела там на диване и смотрела телевизор.

– Привет, мамочка.

Грета натянуто улыбнулась.

– Трудный день, да?

– Да, – зевнула Ческа. – Не возражаешь, если я сразу пойду спать? Я страшно устала.

– Поди сюда, присядь, я сделаю тебе чашку чая. Я хочу с тобой о чем-то поговорить.

Грета вышла на кухню и наполнила чайник. Ческа вздохнула. Присев на диван, она пожалела о том, что завтра начинались выходные. Значит, она не увидит Бобби целых два дня.

Грета вернулась в гостиную, неся поднос с чайником, молочником и двумя чашками. Она села и очень медленно и аккуратно налила чай и молоко.

– Вот. Это согреет тебя после долгого вечера на холодной улице. Ты же на улице была, да?

– Ну да. Такой мороз. – Ческа, поежившись, отпила из чашки.

– Странно, потому что мне сегодня вечером позвонил Чарльз Дэй. Это было около семи.

– Да? И зачем?

– Насчет смены расписания на следующей неделе. Кажется, актриса, которая играет твою мать, подцепила какой-то желудочный вирус, и они хотят перенести сцены с ней на конец недели, чтобы она могла поправиться.

– О.

– Странно же, правда? – И Грета тоже сделала глоток.

– Что странно?

– Что Чарльз Дэй звонил сюда, чтобы что-то тебе передать, в то время как он должен был быть вместе с тобой на съемочной площадке.

– Ой, ну просто дело в том, что Чарльз сегодня неважно себя чувствовал, так что на площадке был его ассистент, – отчаянно соврала Ческа.

– Неужели? А что насчет последних двух недель? Я спросила у Чарльза, снималась ли ты по вечерам, и он сказал «нет». Так что, Ческа, вопрос в том, что если ты не была на съемках, то где же, черт побери, ты была?

– Просто гуляла, – тихо ответила Ческа.

– «Просто гуляла». Могу я спросить с кем?

– С ребятами из фильма. С друзьями, мама.

– А не было ли, случайно, среди этих «друзей» Бобби Кросса?

– Иногда.

– Ческа, не смей мне врать! Не надо делать из меня идиотку!

– Я не вру, мама.

– Ческа, ну пожалуйста. Плохо уже и то, что я из-за тебя выставила себя какой-то дурой перед Чарльзом Дэем, но продолжать так нагло врать мне в лицо… это уж…

– Хорошо, мамочка! – Ческа вскочила. – Да! Я была с Бобби! Я люблю его, и он любит меня, и мы с ним поженимся! Я тебе не говорила, потому что знала, что ты даже в миллион лет никогда не позволишь мне иметь такую простую вещь, как приятель!

– Приятель? С трудом представляю себе мистера Кросса в этом качестве. Он же минимум лет на десять старше тебя, Ческа!

– Возраст не имеет значения! Как насчет моего папы? Ты сама говорила, он был сильно старше тебя. Если кого-то любишь, это совсем неважно, правда? – злобно выкрикнула Ческа.

– Давай-ка лучше обе успокоимся. – Грета вытерла рукой лоб, стараясь сдержать ярость. – Послушай, дорогая, постарайся понять, я же очень расстроена тем, что ты не говорила мне, куда идешь и что делаешь. Я думала, мы с тобой всегда говорим правду друг другу.

– Но разве ты не видишь, что я выросла? И мне можно иметь свои секреты.

– Я знаю. Я понимаю, что ты живешь своей жизнью, в которой я теперь играю только маленькую роль.

– Ой, ну не надо! Вот только не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватой. Я иду спать. – И Ческа направилась в сторону двери.

– Прости. Я не хотела, чтобы это так прозвучало, – быстро сказала Грета, поняв, что может окончательно потерять Ческу, если не сменит тактику, и уже неважно, что она сама при этом чувствует. Она заставила себя улыбнуться. – Почему бы тебе не рассказать мне о Бобби?

Ческа остановилась и снова повернулась к ней. При упоминании этого имени ее глаза потеплели.

– Что ты хочешь о нем узнать?

– Ну, какой он, что вы с ним вместе делаете. Я