это было чудесное ощущение тепла, которое наполняло ее и позволяло чувствовать себя в безопасности, уверенной в себе и любимой. Тут не было никакого притворства, как с другими мужчинами; с Дэвидом она всегда была сама собой. Он знал ее всю насквозь и все равно любил.

Но… Грета закрыла глаза. Возникало ли у нее при мысли о нем вот это всеохватывающее шевеление внизу живота? Они никогда даже не целовались. Она попыталась вспомнить, что ощущала, видя его по телевизору; совсем недавно она отметила, каким он стал казаться привлекательным, но, может, он и всегда таким был, а она, вечно погруженная в какие-то собственные переживания, этого просто не замечала. Безусловно, она испытывала к нему собственнические чувства. Она вспомнила неожиданный укол ревности, когда несколько недель назад увидела в газете его фото на какой-то премьере под руку с красавицей актрисой.

С тех пор как она отказала ему, ее жизнь была такой пустой… Грета призналась сама себе, что уже много лет была несчастна. Вся ее занятость карьерой Чески до поры позволяла заклеивать обоями трещины в стенах, но теперь…

Вздохнув, она поднялась и прошла в кухню сделать себе теплого питья на ночь. Она представила себе, что, если бы Дэвид был сейчас с ней, он бы непременно над чем-нибудь пошутил, потом обнял бы ее, прижал бы к себе и поцеловал…

При этой мысли у нее затрепетало где-то внутри.

– Господи, – прошептала она. – Что же я наделала?

Платье произвело именно тот эффект, на который и надеялась Ческа. Когда она спускалась по деревянной лестнице в ярко освещенный бар, все головы в зале повернулись в ее сторону. Когда она дошла донизу, Бобби уже ждал ее там. Он закружил ее в объятиях и поцеловал в щеку.

– Эй, детка! Потрясно выглядишь! – Его руки скользнули по ее телу. – Моя малышка-то выросла, а? – прошептал он, дыша ей в шею. – Пошли скорей, давай нальем тебе выпить.

И весь вечер Бобби был к ней так же внимателен, как в ту первую неделю в Брайтоне. Он не отходил от нее, он держал ее за руку, когда они переходили от одной группы людей к другой. Она пила все, что ей предлагали, и даже попыталась затянуться косяком, который кто-то протянул ей. Но закашлялась и подавилась. Бобби рассмеялся.

– Ничего, привыкнешь.

Ческа заметила, что девушка-гримерша, с которой Бобби болтал днем, смотрит, как они с Бобби кружатся в танце. И с огромным удовлетворением отметила, что ее глаза полны разочарования.

– Я буду по тебе скучать, – прошептал Бобби, прижимаясь к ней всем телом и раскачиваясь под музыку.

– Ты о чем? – спросила она, отстраняясь.

– Ну, в смысле, что не смогу видеть тебя каждый день на съемках.

– И я тоже. Но мы же все равно сможем часто видеться, да, Бобби?

– Ну конечно сможем. Хотя, милая, мне тут придется скоро уехать. Всего на несколько недель.

– Куда?

– Во Францию. Надо дать несколько концертов. Моя студия записи хочет раскрутить меня на континенте.

– О, – в глазах Чески появились слезы. – А когда же ты вернешься?

– Надо думать, перед Рождеством.

– А можно мне с тобой?

– Нет, это плохая идея. Я буду очень занят, буду ездить там из города в город. Тебе будет скучно – не передать.

– Если я буду с тобой, я не против. – Ческа положила голову ему на плечо и вдохнула такой привычный, пряный запах его одеколона.

– Эй, детка, раз уж мы с тобой теперь пока не увидимся, как насчет… быстрого подарка на прощание? – и он провел рукой по ее телу.

– Где? – спросила она, чувствую головокружение от спиртного и возбуждения.

– Пошли, – и Бобби потянул ее за собой из зала по темному коридору.

Открыв дверь, он впустил ее в маленький кабинет, запер за собой дверь, схватил Ческу и прижал ее к стене. Он начал целовать ее, одной рукой задирая ей платье, а другой хватая за грудь.

– Ты просто невозможная, – застонал он, раздвигая ей ноги и врываясь в нее.

– Бобби, а нам не надо…

– Все под контролем, детка, не бойся. – Бобби приподнял ее, и Ческа обхватила его ногами поперек туловища.

Ческа не знала, было ли дело в спиртном, в ощущении опасности, что их могут поймать, или же просто в Бобби, но она никогда не чувствовала себя такой счастливой, свободной и беззаботной. Где-то внутри нее вздымалась огромная волна радостного возбуждения. Она застонала в восторге, задвигалась ему навстречу, все ее тело молило о разрядке. И когда она наступила одновременно у них обоих, она закричала от счастья.

Задыхаясь, они опустились на пыльный пол.

– Я люблю тебя, Бобби, люблю, – зашептала она.

– Слушай, ты прости. Я увлекся, – Бобби взглянул на нее и пригладил рукой волосы. – Я не думал, что так получится, но, знаешь, ты самая секси-девочка, каких я только видел.

– Ты о чем – «я не думал, что так получится»?

– Да ничего такого, дорогая. – Он поднялся, заправил рубашку и застегнул штаны. – Я просто хотел сказать, что не ожидал, что дам леди себя увлечь. Пошли. – Он поднял ее с пола и отпер дверь, пока она торопливо поправляла платье.

– Бобби, но ты же позвонишь мне, когда вернешься из Франции, правда?

– Ну конечно. – Он чмокнул ее в нос. – Ну, мне пора. Один приятель играет тут в группе в соседнем клубе. Я обещал встретить там кое-кого и глянуть на сцену. Пока, дорогая. Это правда было здорово.

– Но, Бобби, я же не дала тебе свой телефо…

Но он прошел по коридору и исчез в толпе раньше, чем она успела закончить фразу. Вся эйфория Чески испарилась. Она добралась до туалета, зашла в кабинку, села на унитаз и закрыла лицо руками.

При мысли о том, что она несколько недель не увидит Бобби, слезы так и потекли у нее по щекам. Как же она сможет это вынести?

29

К этой встрече с Дэвидом в «Савое» Грета готовилась гораздо дольше обычного. За последние недели, глядя, как Ческа с несчастным видом слоняется по квартире и ноет про Бобби Кросса, она все больше и больше убеждалась в том, какие чувства она сама испытывает к Дэвиду.

Она всегда любила его, как и говорила Ческе, но теперь, с тех пор как эти первые бабочки затрепетали у нее в животе, она поняла, что хочет его и в этом, другом смысле тоже.

– Все эти годы он был прямо у меня под носом, а я ничего не видела, – выговаривала она своему