Василиса ничего не хотела говорить. Поэтому просто пожала плечами.

– Чудовищно, – пробормотал в никуда Кощей, встал и снял пиджак.

Это было неожиданно. Василиса на всякий случай спряталась за дверцей холодильника, но Кощей на нее даже не взглянул. Отправился в комнату, чем-то там прогремел, и она аккуратно двинулась следом. В комнате Кощей передвинул шкаф и тумбу, чтобы не мешали, и теперь вдумчиво читал информацию на коробке с клеем.

– Что ты делаешь? – осторожно поинтересовалась она.

– Разве не очевидно? – нахмурился Кощей, не отрываясь от инструкции по разведению клея. – Собираюсь поклеить тебе… вот это. Или ты против?

Он оторвался от инструкции и пристально посмотрел на нее. В принципе, Василисе было все равно, кто поможет ей в этом незнакомом деле – он или Настя, – да и терпеть до выходных уже никаких сил не осталось. Хотелось побыстрее. Правда, было неловко его утруждать.

– Ты не обязан… – начала было Василиса, но он перебил.

– Считай это моим ответным новогодним подарком. Ну так что?

– Ну, если тебе не трудно…

– Отлично. У тебя, случайно, нет чего-нибудь, во что бы я мог переодеться?

– Могу предложить одно из своих платьев, – усмехнулась Василиса.

– Пожалуй, откажусь.

Он пробормотал слова заговора и пошевелил пальцами в воздухе, плетя узор чар. Рубашка и брюки принялись менять форму и превратились в свободные штаны и футболку. И пока Василиса, впервые видевшая его в таком облачении, пыталась справиться с изумлением, Кощей подумал и заговорил одежду на чистоту. Это было полностью в его духе и малость отрезвило. И Василиса с удивлением обнаружила, что он так и не снял ее браслеты. Но комментировать это не стала. Если они ему помогают, то хорошо.

В первом часу ночи Василиса окончательно убедилась, что пускать Кощея в свою квартиру было плохой идеей. Учитывая дотошность, с которой он клеил каждую полосу, причем почему-то не доверяя в этом деле магии, все более реальной становилась вероятность, что он закончит только к утру, и это в лучшем случае.

Ужин она все-таки приготовила. Все равно Кощей прогнал ее из комнаты, чтобы не мешала и не разводила лишнюю грязь, чем, как ни странно, не вызвал у нее никакого внутреннего протеста. Процесс оказался куда скучнее, чем Василиса представляла. Поэтому пара часов ушла на то, чтобы сходить в магазин и постоять у плиты. Поев, Кощей принялся за дело с двойным энтузиазмом, но смотреть на то, как он ровняет стыки с точностью до миллиметра, пытаясь при этом игнорировать неровную поверхность стен, стало совсем невыносимо, и Василиса снова сбежала от него на кухню. Почитала книгу, выпила несколько кружек чая. Глаза слипались, она то и дело начинала кемарить, а Кощей и не думал заканчивать. В конце концов Василиса перестала сопротивляться сну, сложила руки на столе, опустила на них голову и закрыла глаза. И проснулась от того, что он мягко тронул ее за плечо. Она приподнялась, пытаясь понять, что происходит, почувствовала легкое движение по рукам и спине. Кощей накрыл ее пледом с дивана, и теперь он соскользнул вниз.

– Я закончил, – сказал Кощей. Он снова был в костюме – привычный и понятный. – Иди, принимай работу. Ну, или сразу спать ложись.

Но Василиса слишком долго ждала этого момента. Она влетела в комнату и застыла. На стенах распустились цветы. Их было много, и получилось несколько аляповато, но ей понравилось. Ей очень-очень понравилось.

– Это шок от ужаса? – поинтересовался из-за ее спины Кощей. – Я понимаю, почему ты уже хочешь их поменять. Хотя немного обидно: я старался, что было непросто, учитывая косорукость возведших эти стены.

– Я ничего не планирую менять, – ответила Василиса и села на накрытый простынею диван, не в силах отвести взгляда от рисунка.

Весной должно было исполниться два года с тех пор, как она покинула царский терем. И с тех пор ей каждый день не хватало цветов на стенах. Только теперь она наконец ощутила себя дома.

– Не обессудь, – попросил Кощей, – я просто пытаюсь понять, как такое может нравиться.

– Похожими были разрисованы стены в моих комнатах, – тихо ответила она. – Когда наши отношения с Иваном совсем разлаживались и он запрещал мне выходить даже в сад, они были единственным, за что я могла зацепиться. Наверное, они вообще были единственным, что я любила в тереме…

– Запрещал выходить? – переспросил Кощей.

– В каждом браке бывают сложные времена, – без всяких эмоций обронила Василиса. – И я была виновата в этом не меньше него.

– Ты пожалела, что вышла за него замуж?

Она усмехнулась, но ничего не ответила. Сейчас ей не хотелось думать о своем прошлом, и Кощея оно тоже никак не касалось. Она смотрела на цветы и не могла насытиться тем, что видела. Ей хотелось подойти к стене и обнять ее, и она пообещала себе, что так и сделает, как только закроет за Кощеем дверь.

– Спасибо, – наконец произнесла она. – Это хороший подарок.

– Что ж, я рад, что ты довольна, – кивнул Кощей и добавил так, будто за окном до сих пор был день, а не глубокая ночь: – А теперь осталось последнее.

И потом, к неимоверному огорчению Василисы, он еще час потратил на то, чтобы проверить договор аренды и сплести вязь из охранных заговоров вокруг входной двери. А напоследок, уже уходя, движением пальцев в воздухе поправил неровно лежащий у соседской двери коврик.

Глава 10

Шершавый язык заскользил по ладони, вылизывая. Собаки. Опять каким-то образом пробрались к ней в спальню. Кощей придет будить ее на работу, и псам попадет. Он терпеть не мог, когда они забирались к ним в постели.

– Если Кош узнает… – начала было Василиса, но продолжить не смогла.

Ощутила, как страшно саднит горло и как болит все тело.

С трудом разлепила глаза.

Взгляд уткнулся в бордовый бархатный полог над кроватью. Это была не ее спальня. Она повернула голову вбок. Горящий камин, наглухо закрытые ставни. Стены из серого камня, давящие своей монументальностью. Василиса узнала их сразу. Она была в Кощеевом замке.

Как она здесь оказалась?

Собаки зашевелились, заскулили. Хугин полез под руку, Мунин подполз ближе, стал лизать в лицо.

– Хватит, – прохрипела Василиса, хотела оттолкнуть, но лишь приподняла руку.

Ужасная, жуткая слабость. Она попыталась вспомнить, что произошло. В голове всплывали обрывки фраз и странные образы. Но ничего конкретного. Василиса инстинктивно потянулась к своей силе, и кончики пальцев привычно закололо. Сила была при ней.

Сила… Была же какая-то еще… Не ее, чужая. Василиса прислушалась к себе, но не нашла ничего. Это успокоило.

Сбоку от нее отворилась дверь, и раздался голос Кощея:

– Ну наконец-то…

Василиса выдохнула с облегчением, повернула к нему голову.

Кощей здесь. Он все ей объяснит. С ним она в безопасности. Теперь все будет хорошо.

Кощей быстрым шагом пересек покои, согнал доберманов с постели и заглянул ей в глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Будто меня грузовик переехал, – честно и очень хрипло прошептала Василиса. – И горло страшно болит. Что случилось?

Кощей отошел от нее, Василиса запрокинула голову и увидела небольшой столик возле кровати, заставленный склянками и флаконами. И судя по тому, как он сейчас перебирал их, все это предназначалось ей.

– Тебя сорвало, – ответил Кощей. – Но ты каким-то образом справилась с этим – правда, едва не убила себя. Руны на твоей спине притормозили процесс. Я не знал, что делать. Растерялся и не придумал ничего лучше, как утащить тебя в Навь через воду в озере. Ты потеряла сознание во время перехода, но это тебя спасло. Правда, наглоталась воды – наверное, поэтому горло болит… Я решил, что есть смысл некоторое время подержать тебя спящей – во всяком случае, пока ты хотя бы чуть-чуть не восстановишься. Ну-ка, выпей.

– Что это? – спросила Василиса, с трудом приподнимаясь и принимая из его рук кубок.

– Смесь из укрепляющих, – пояснил Кощей.

Василиса сделала небольшой глоток. На вкус было вполне терпимо, хотя и горьковато. Чем-то напоминало грейпфрутовый сок. Она зажмурилась и единым махом осушила кубок. Скривилась.

– Долго я проспала? – спросила она, пытаясь справиться с неприятным привкусом во рту.

– Три дня, – ответил Кощей, забирая кубок и снова возвращаясь к своим склянкам.

– А Хугин и Мунин? Как они тут оказались?

– Нырнули за нами. У меня не было времени разбираться еще и с ними. Они не отходят от тебя – оно и понятно: тянутся к живому. Но вроде бы уже освоились. Так, давай-ка еще это. – И он протянул ей ложку с бурой маслянистой жидкостью.

В этот раз Василиса не стала ни о чем спрашивать, просто послушно проглотила. На вкус было отвратительно, зато боль в горле и ломота в теле почти сразу прошли. И вообще стало легче. Память постепенно возвращалась к ней. Она вспомнила открытку, сообщения, остановленную