– Ты уверена? – Леэло отчаянно хотела верить маме. В ее словах был смысл, ведь песни никогда не влияли на Ярена так, как на остальных чужаков. А его голос, хоть и непоставленный, был таким же приятным, как у любого эндланца. Боже, хоть бы мама оказалась права.

– Уверена, – сказала Фиона, останавливаясь только для того, чтобы схватить Леэло за руку и потащить за собой.

Пение доносилось отовсюду, и Леэло хотелось бы хоть как-то заглушить его. Ей никогда не нравилась эта песня, прерываемая пронзительными воплями и гортанными криками, но сейчас она возненавидела ее по-настоящему. Тропу пересекло семейство енотов, и Леэло не была уверена, бегут они на песню или от нее. Этой ночью эндланцы не станут убивать животных. У них была другая цель.

Наконец они добрались до сосновой рощи, но обнаружили всего нескольких старичков, сидящих на бревнах и ожидающих главного действа. Леэло свирепо посмотрела на них.

– Что вы здесь делаете? – спросил старик. – Вам полагается сидеть дома под стражей.

– Наш страж ушел, – огрызнулась Леэло. – Где Китти?

– На Охоте, разумеется, – ответил старик. – А учитывая, что все стихло, могу сказать, что его поймали. Скоро все начнется.

Он был прав. Спустя несколько минут, на протяжении которых Леэло мерила шагами поляну, эндланцы начали возвращаться.

– Чья он добыча? – спросил кто-то, но прибывшие только пожали плечами.

А потом на поляне показалась Сейдж, и все стало ясно.

Леэло охнула при виде крови, бежавшей из раны на шее Ярена и уже пропитавшей тунику. Сейдж приставила нож к его спине, не скрывая своих намерений. Леэло протиснулась к ним сквозь толпу.

– Леэло? – выдохнул он.

– Мне так жаль, – успела сказать она, пока несколько эндланцев не оттащили ее.

Из толпы возникла Китти, пронзая дочь взглядом.

– Что ты здесь делаешь? Ты должна охранять дом.

– Я обнаружила его, – сказала Сейдж, все еще держа нож в паре сантиметров от спины Ярена, хотя он явно был не в том состоянии, чтобы попытаться бежать. – И заслужила награду.

– Она права, – согласились некоторые. – Она поймала его и заслужила принести чужака в жертву.

Леэло казалось, что ее сейчас стошнит.

– Она даже не участвовала в Охоте!

Некоторые встали на сторону Леэло, но поднялась такая суматоха, что невозможно было понять, на чьей стороне победа.

Фиона пробралась к дочери, и они стояли, вцепившись друг в друга.

– Мама, скажи что-нибудь, – настаивала Леэло.

– Китти, – позвала Фиона, но ее слабый голос утонул в шуме взбудораженной толпы, которая и не думала успокаиваться.

– Китти! – закричала Леэло. – Ты не можешь его убить!

– Почему нет? – спросила Сейдж. – Потому что ты думаешь, что любишь его?

Остальные, возможно, увидели лишь отвращение, которое Сейдж испытывала к Ярену, но Леэло видела, что под насмешливой улыбкой сестры скрываются скорбь и сожаление. Выбери меня, говорили ее глаза. Но Ярен никогда бы не поставил ее перед таким выбором.

Леэло обратилась к толпе.

– Потому что он эндланец, – сказала она, и ее голос разнесся по всей поляне. – И имеет такое же право находиться здесь, как и все мы.

Сейдж едва заметно опустила нож.

– О чем ты говоришь?

Китти схватила Ярена за руку, и было очевидно, что она не собирается сдаваться.

– Ложь, – выпалила она. – Мы знаем всех на острове. Ясно, что мальчишка – чужак.

Фиона покачала головой:

– Присмотрись, сестра.

На лице Китти мелькнуло сомнение.

– Он дитя Нади Грегорсон. Она погибла, пытаясь спасти его.

Эндланцы недоверчиво зашептались.

– Не может быть, – сказал кто-то.

– Мы видели, как она утонула, – добавил другой.

– Разве ты не заметила, что наши песни не действуют на него? – спросила Леэло у Сейдж. – Он ведь пытался сбежать, а не пошел к вам по собственной воле? Будь он чужаком, то пошел бы к вам, а не к берегу.

Злость в глазах Сейдж сменилась сомнением.

– Ты ошибаешься. Он не может быть эндланцем.

Леэло посмотрела в серые глаза Ярена, забыв об окружающем мире, его кровоточащей ране и злости сестры. Она шагнула к нему, и на сей раз ее никто не остановил.

– Но он эндланец.

– Это правда? – спросил он, беря ее за руки.

– Это единственное объяснение. Это похоже на твоих родителей? Они бы приютили брошенного ребенка, даже зная, что он эндланец?

Глаза Ярена наполнились слезами.

– Да.

– Прости, – прошептала она, прижавшись к его груди. – Мне бы хотелось рассказать все по-другому.

Она отстранилась, обхватывая его лицо руками.

– Идем. Вернем тебя домой.

Китти, которая всего секунду назад стояла, потеряв дар речи, пришла в себя и заговорила:

– Домой? Ты сама только что сказала, что он уже дома. Раз мальчик эндланец, то находится именно там, где ему и место.

– У него есть семья, – вступилась Фиона. – Он должен вернуться к родным.

– И мне кажется, что ты собираешься уплыть с ним. Ты всегда была предана им, а не нам.

Фиона бросила на сестру предостерегающий взгляд. Если она намекала на Найджела и Тейта, как подозревала Леэло, то, вероятно, не захочет, чтобы об этом узнал весь остров.

– Я предана своей семье. Всегда была.

– На что ты намекаешь, сестра? Что я не предана семье?

Фиона понизила голос:

– Поговорим дома, Китти.

– Нет. Думаю, пришло время всем узнать правду о твоем поступке. Ведь ты ничем не лучше своей предательницы-дочери.

И снова среди толпы поднялся шум.

– О чем это она, Фиона? – спросил кто-то.

– Мы заслуживаем правды.

Леэло взяла Ярена за руку и начала пробираться через толпу.

– Идем, мама, – позвала она.

Но Китти и Фиона не двигались с места.

– Правда в том, – начала Китти, – что моя сестра родила незаконнорожденного ребенка, выродка-инканту, от чужака.

Толпа охнула.

– От какого чужака? – выкрикнула какая-то женщина. – Когда?

– Двенадцать лет назад, – ответила Сейдж. – Разве не очевидно?

Все начали задавать вопросы, и Фиона наконец повернулась к толпе.

– Моя сестра говорит правду. Один из чужаков перешел по льду двенадцать зим назад. Он был ранен, и я ему помогла. А потом влюбилась, и плодом нашей любви стал Тейт, мой мальчик. – Она снова повернулась к Китти и смерила ее взглядом, способным растопить железо. – И Келлан знал.

Китти подняла брови, явно шокированная тем, что сестра во всем призналась.

– Почему бы тебе не рассказать им вторую часть истории? – спросила Фиона. – Расскажи о несчастном случае.

Леэло переводила взгляд с тети на маму.

– О чем это ты? – тихо спросила она.

Фиона продолжила, когда поняла, что сестра не собирается ее останавливать, очевидно собираясь с силами.

– Это ведь была не случайность, правда, Китти? Была только ты и твоя вечная жажда правды. И что хуже, ты хотела донести эту правду тем,