– Хорошо, давай начну я,– предложил он, не дождавшись ответа. Мы сели на каменную скамейку. – Еще раз прости, что я накричал на тебя из-за Скоттов и что поставил в неловкое положение с этими клубами. Я знаю, ты хотела как лучше. А насчет твоего офиса… Я очень рад, веришь? Просто не понимаю, почему ты не сочла нужным первым делом посоветоваться со мной.

– Я хотела тебя удивить,– ответила я, чувствуя, как сквозь тонкую ткань платья камень скамьи холодит мои ноги. – И потом…

Джонатан приподнял мой подбородок пальцем и прищурил серые глаза, внимательно рассматривая мое лицо.

– Ты до сих пор дуешься, потому что я предложил тебе купить другую одежду, правильно? Мелисса, взгляни на дело иначе. Речь о дурацких костюмах. Неужели это столь существенно? Поверь, я хорошо знаю этот бизнес и…

Я собралась с духом.

– Подожди, дело в другом. Меня мучают сомнения насчет новой работы.

– Что ты имеешь в виду?

Я зажмурилась и заставила себя произнести вслух слова, которые целый месяц кружили в моей голове и не давали мне покоя:

– Я не хочу заниматься этим делом. По крайней мере, так, как представляется тебе. Прости.

Когда я открыла глаза, Париж стоял на прежнем месте, а по набережной, как всегда, прогуливались туристы. Однако на Джонатане впервые за все время, что я его знала, не было лица.

– О чем ты говоришь, Мелисса?

Отличный вопрос. Ответить на него кратко не представлялось возможным.

И тут началось самое ужасное.

Я набрала полные легкие воздуха.

– Джонатан, я все собиралась серьезно поговорить с тобой, но не знала, как начать,– слишком многое стоит обсудить. Почему ты ни разу не спросил, какую роль в нашем совместном деле я выбрала бы для себя? Ты начал строить планы, даже не узнав, хочу ли я принимать в этом участие!

Слова слетели с моих губ прежде, чем я задумалась, что именно должна сказать. Увы, начало было положено, и я уже не могла остановиться.

– Не подумай, что я не одобряю твою идею, но, понимаешь, я уже несколько лет сама себе хозяйка и не хочу играть роль девочки на побегушках для знающих себе цену людей, которым некогда даже оплатить штраф за парковку в неположенном месте! Нет, я уважаю этих деловых мужчин и женщин, может, они и правда очень успешные и милые, однако мне страшно представить, что я с утра до вечера буду заполнять скучные бланки, причем чужие!

– Да нет же, у тебя будет гораздо больше обязанностей,– сказал Джонатан, весьма удивленный моей бурей протеста. – Жены некоторых очень занятых парней вообще не работают. Их надо будет возить по городу, объяснять, что тут и как-

– И плюс к этому возиться с бланками? – Я взглянула на него так, будто думала, что он шутит. – А еще оплачивать счета и выполнять массу других секретарских обязанностей?

Джонатан пожал плечами, явно не понимая причины моего недовольства.

– А что тут зазорного? Объясни, может, я что– то упустил из виду? По-моему, именно этим ты и занимаешься в Лондоне. Бесспорно – с большим успехом.

– Нет, я занимаюсь совершенно другими вещами,– продолжала спорить я.

– Серьезно? А мне казалось, ты упорядочиваешь чужие жизни. Разница лишь в том, что твои нынешние клиенты не в состоянии справиться сами, а люди, с которыми предлагаю тебе работать я, профессионалы, им просто времени не хватает! На мой взгляд, иметь дело с такими куда более приятно.

Голос Джонатана вдруг зазвучал гораздо жестче.

– Бегать по пятам за Николасом ты счастлива,– пренебрежительно продолжал он. – Он обращается с тобой как полный кретин, ведет себя точно капризный ребенок, но это тебя не смущает!

Его тон меня возмутил. Передо мной сидел не цивилизованный романтик Джонатан, которого я знала, а совершенно другой человек.

– Тебе известно не хуже, чем мне, что Николас – исключение.Остальные же мои клиенты…

Я резко замолчала. О чем мы спорили? Опять противопоставляли мою работу Джонатановой?

Он изогнул бровь, но за этим столь знакомым мимическим движением не последовало ни нежного взгляда, ни улыбки. Его лицо, которое я вроде бы изучила до последней черточки, вдруг сделалось каменным, глаза засветились холодом, и я, несмотря на то что вечер был довольно теплый, поежилась.

Продолжать спор было небезопасно. Мы собирались зажить общей жизнью, а представляли ее, очевидно, по-разному. Мне казалось, если я добавлю хоть слово, все теперь же оборвется.

Джонатан расценил мое молчание как своего рода согласие.

– Ладно,– более мягко произнес он,– давай забудем про Ники. А твое агентство меня всегда восхищало. Ты поставила на правильную лошадку. Сейчас многие разводятся, да и холостяков кругом полным-полно. Словом, твое дело очень перспективное. Поэтому-то я и не хотел бы, чтобы ты закрывала агентство, когда переедешь в Париж.

Я совершенно растерялась.

– Правда?

– Правда. Более того, мне пришло в голову, что надо развить этот бизнес, расшириться. Открыть филиалы в Эдинбурге, Манчестере, Бирмингеме. Да везде, где есть одинокие мужчины, для Милочки всегда найдется море дел

– Но я и так работаю четыре дня в неделю в одном только Лондоне. Когда же решать манчестерские вопросы? А Эдинбург. Я бывала в Эдинбурге, у меня даже есть там знакомые, но ведь…

Джонатан помахал рукой перед моим лицом.

– Тебе вовсе не нужно там быть.

– Но…

Он щелкнул пальцами и указал на меня. Я ненавидела эту его грубую привычку из прежних времен, а сейчас вообще испугалась.

– Набери подчиненных!

– Что?

– Набери заместительниц! Объяви конкурс, проведи с каждой претенденткой собеседование. Никакой Милочки Бленнерхескет в реальной жизни не существует. Это вымышленный персонаж. Значит, и другим под силу играть ее роль. Разумеется, я имею в виду женщин достаточно умных и практичных. – Джонатан подмигнул. – И с красивыми ногами. Наверняка, даже среди твоих знакомых найдется немало дамочек, которые могли бы возложить на себя твои обязанности. Возьми ту же Габи! Она прекрасно заменила тебя в прошлом году, когда ты уезжала в Нью-Йорк. Почему бы не доверить ей дела еще раз? Только вообрази : твоя собственная команда Милочек! Замечательная идея, ты не находишь? Она пришла мне на ум во время пробежки. Назови их Милами Би – чтобы звучало как сокращенный вариант Милочки Бленнерхескет.

Я неотрывно смотрела поверх каменного парапета на освещенный фонарями сквер Вер-Галан. Он врезался в Сену, точно нос лодки. На самом его краю сидела парочка влюбленных. Положив головы на плечи друг другу, они обнимались, болтали ногами и молчали.

По его мнению, Милочкой может быть кто угодно, раздумывала я. Или он так шутит? Джонатан увлеченно развивал мысль. – Сказать по правде, я уже некоторое время занимаюсь этим вопросом. И знаешь что? Чем больше я размышляю, тем больше мне нравится эта затея. У тебя будет свое агентство и полная независимость, которую я, сама знаешь, очень уважаю. Однако тебе больше не придется убивать на эту работу личное время. В общем, ты переедешь ко мне, а новоиспеченные Милочки Би будут продолжать твое дело и приносить тебе прибыль. Я даже нашел инвестора, который готов выделить средства на подбор соответствующего персонала, аренду офисов и прочие расходы.