Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Интересно, каким я бываю всегда? — спросил он,зажмурившись и высунув голову из-под душа, чтобы слышать ее. Дверь в ванную небыла закрыта.
— Более раскованным, — ответила Елена. — А вчера у тебя дажеголос был напряженным.
— Возможно. — Дронго никогда не рассказывал о своих победахнад женщинами, считал, что это не по-мужски.
— Она к тебе пришла? — Лена знала его лучше, чем емуказалось.
— Не помню, — крикнул он. Врать не имело смысла, говоритьправду он не хотел.
— Знаешь, когда медики тебя увозили, она сильно переживала.Девочка влюбилась.
Он подставил лицо под душ.
— Впрочем, неудивительно, — продолжала Елена, выходя изкабинета, — сначала ты вытащил ее из-под колес автомобиля, потом устроилэффектный забег с бомбой в руках. Я бы на ее месте втюрилась без памяти. Или тыс ней больше не встречался?
Он усмехнулся и крикнул:
— Забыла, сколько мне лет?
Она была уже у дверей ванной и, прежде чем зайти в комнату,громко сказала:
— В последнее время ты то и дело говоришь о своем возрасте.Это становится неприличным. Ты мужчина в расцвете сил. Зачем строить из себястарика?
— У меня душа старика, — ответил он, — впрочем, ты права,это действительно глупо.
— Так встречался ты с ней или нет? — Он подумал, что это непросто любопытство, а что-то более серьезное. Она открыла дверь ванной и теперьсмотрела на него из коридора.
— Надеюсь, ты не ревнуешь? — спросил он.
— Ты похудел, — сказала она и добавила: — Нет, не ревную,просто хочется знать, что я потеряла.
— Ты ничего не потеряла, — ответил он, повернув к нейголову, — и давай не будем больше об этом. Впереди у нас еще один трудный день.
— Как плечо? Не болит? — спросила она. Она была в темныхбрюках и цветной блузке — успела заехать домой переодеться. Вокруг шеи —цветной шарф.
— Постараюсь сегодня забыть о плече. — Ему было неловко, чтоона смотрит на него. Но он ничего не сказал, боясь обидеть ее.
— Я бы тебя сегодня не допускала к работе, — заявила она.
— Хорошо, что это решаешь не ты.
— Прекрати! — резко прервала его Лена. — Ты вчераперевыполнил норму.
— Какой на сегодня график? — Он взял полотенце и сталвытираться.
— В десять у Полетаева совещание в министерстве, вдвенадцать он должен быть в Белом доме на заседании правительства. В четыре —на открытии конференции в Центре международной торговли, — перечисляла Лена, несводя с него взгляда. Он убрал полотенце, накинул халат, подошел к ней.
— Все? — спросил он.
— Нет, не все. В девятнадцать он ужинает с американскимпослом. Тот настаивает на встрече перед завтрашним выступлением нашего друга.
— Отменить ужин нельзя?
— Боюсь, уже нет. Он вне программы, по требованиюамериканцев. Ты же понимаешь, что они основной донор Международного валютногофонда и без их денег правительству не обойтись.
— Ты выпустишь меня из ванной или оставишь здесь на весь день?
— Выходи, — она посторонилась. — Ты с ней спал? — спросилаЛена.
— Что, действительно ревнуешь?
— У тебя осталось разрешение на ношение оружия? — в своюочередь спросила она, как делала это обычно, когда не хотела отвечать навопрос.
— Осталось, — ответил он.
— Возьми его с собой, — сказала Лена и, дав ему несколькосекунд, чтобы переварить сказанное, добавила: — Это приказ полковника Руднева.Мы ожидаем удара в любой момент. Сегодня последний день, — напомнила она, —завтра выступление Полетаева в парламенте.
— Я все помню, — нахмурился Дронго, — ты приехала за мной,верно?
— Да, Руднев приказал, чтобы мы с тобой были в министерствев десять ноль-ноль. Скажи, ты переспал с ней, чтобы сделать мне больно? За то,что я вчера тебе отказала?
— Ты становишься мнительной.
Он подошел, попытался коснуться ее, но она резко мотнулаголовой:
— Не нужно. Лучше не говорить об этом. Я, кажется,неправильно себя вела. Ты оденешься или так и будешь ходить в халате?
«Трудно понять логику женщины», — подумал Дронго и молчапошел одеваться.
— Я буду теперь называть тебя «графом», — с вызовом крикнулавслед ему Лена.
Он не ответил. Когда, одевшись, вышел из комнаты, она всееще стояла в коридоре.
— Извини, я сама не знаю, что говорю.
— Ничего, — улыбнулся он, — я, кажется, понимаю, почему тытак нервничаешь.
— Давай чаю попьем. — Она прошла на кухню, включилаэлектрический чайник.
Он вошел следом.
— Только ничего не говори, — сказала она, не оборачиваясь. —Если ты думаешь, что это из-за тебя, сильно ошибаешься.
— Я знаю, что не из-за меня, — ответил Дронго, — и всепонимаю.
— Что ты понимаешь? — Она все еще стояла к нему спиной, нерешаясь повернуться и посмотреть в глаза.
— Вы были знакомы, я хочу сказать, ты была раньше знакома сполковником Виктором Слепневым? — тихо спросил Дронго.
Ее рука, державшая чашку, замерла. Елена вся натянулась,словно струна. Молчание длилось недолго.
— Да, — ответила она с вызовом, повернувшись наконец кДронго, — мы были знакомы. Этого факта достаточно или хочешь еще что-нибудьзнать?
— Вы были близки?
— Это не то, что ты думаешь, — усмехнулась Елена, — теперь,кажется, ты стал ревновать.
Он промолчал. Знал, чем она занималась раньше, и понимал,что лучше не спрашивать. Тем более что на ответ не приходилось рассчитывать.
— Извини, — сказала она, успокаиваясь, — меня постоянночто-то нервирует. Говорят, женщины в моем возрасте начинают тихо сходить с ума.
— Теперь ты говоришь о возрасте? — улыбнулся Дронго. —Странный у нас с тобой получается разговор.
— Все. — Она взглянула на часы. — У нас не так многовремени. Машина внизу. Считай, что никакого разговора не было. Договорились?
На этот раз он приехал звонить за три квартала от дома, гденаходился. Набрал номер мобильного телефона Скороденко, и тот сразу ответил,будто ждал этого звонка.