— Сейчас мы ее найдем. — Секретарша не поняла, чем вызванаподобная раздражительность.

В конце коридора в кабинете, который отвели для сотрудниковФСБ, уже второй час шло совещание. Понимая, как важно предотвратить любыетеррористические акты, руководство ФСБ приняло решение усилить группу Руднева.И теперь вместе с прикрепленными сотрудниками она насчитывала свыше двадцатичеловек.

— Главное сегодня — это поездка в Белый дом и открытиеконференции. — Руднев говорил коротко и лаконично. Все знали о случившейся двадня назад трагедии, когда погиб его племянник. Труп молодого человека все ещенаходился в морге и не был выдан даже родителям погибшего. — В Белом домеимеется своя охрана, — сообщил Руднев, — но в Центре международной торговли мыобязаны развернуть свой штаб уже сейчас. Трое наших сотрудников прибыли наместо. Кроме наших людей, в Центре будут сотрудники службы охраны, офицерымилиции, другие офицеры ФСБ. Все сотрудники, участвующие в обеспечениибезопасности, уже получили соответствующие документы. У каждого будетперсональная карточка. На конференцию ожидаются несколько министров и главнациональных банков зарубежных стран. По нашим данным, у некоторых своя охрана.Прошу запомнить, у всех сотрудников наших спецслужб будет карточка с красной полосой.Две красных полосы обеспечивают беспрепятственный проход повсюду. Но такиекарточки будут лишь у нескольких человек. У гостей будут карточки с синейполосой.

— Где утверждались образцы охранных пропусков? — спросилДронго.

— В службе охраны президента. Они и отвечают за сегодняшнеемероприятие. Наша задача — охрана Артема Полетаева, — пояснил Руднев, взглянувна Дронго. После вчерашнего взрыва в Гайд-парке он испытывал смешанные чувствак этому человеку. Ему не нравилась болтливость эксперта, его нарочитонесерьезное отношение к порученному делу, его шутки. Но он не мог не признать,что именно этот странный эксперт предотвратил вчера взрыв в «Дорчестере», азначит, спас не только Полетаева и всю делегацию, но и самого Руднева, которыйбыл человеком мужественным и честным. И отдавал должное заслугам Дронго. Но онинаходились на противоположных полюсах, были слишком разными, чтобы питатьсимпатию друг к другу. Сухой, сдержанный, немногословный, всегда замкнутыйполковник Руднев и постоянно улыбающийся, разговорчивый, эмоциональный фантазерДронго.

— Вам тоже выдадут карточку, — сообщил Руднев, — с краснойполосой.

В этот момент зазвонил телефон, и секретарша Полетаевапозвала Суслову.

— Ее к телефону? — спросил полковник.

— Нет. Ее просит зайти Артем Сергеевич, хочет о чем-тоспросить.

— Хорошо. — Он пожевал губами, бросил взгляд на Суслову. —Вас просят пройти в приемную министра.

— Наверно, хочет поговорить о вчерашнем взрыве, — кивнулаСуслова, — он в самолете меня расспрашивал.

— Я слышал, — спокойно ответил Руднев, — но раз министрпросит, нужно идти. Кстати, напомните ему, что в двенадцать у него совещание.Мы будем проверять каждого входящего в приемную. Журналистов к нему не пустим,уже их предупредили.

Суслова прошла в приемную, кивнула двум сотрудникам своейгруппы.

— Артем Сергеевич вас ждет, — сказала секретарша.

Когда Лена вошла, Полетаев что-то писал и, услышав шумоткрываемой двери, поднял голову. Увидев Суслову, он встал из-за стола и пошелей навстречу.

— Я хотел извиниться за вчерашнее. Это шампанское мнеударило в голову. Прошу прощения.

— За что? — спросила она. — За приглашение поужинать вместе?

Он не нашелся что ответить.

В этот момент в кабинет Руднева вошел Корниенко.

— Где ваш заместитель? — спросил он.

— В кабинете Полетаева, — ответил полковник.

— Одна? — не то испугался, не то изумился Корниенко.

— Он попросил ее зайти, — ничего не понимая, ответил Руднев.

— Идите за мной. Надо отстранить ее от охраны Полетаева.Быстрее, на счету каждая секунда.

Руднев поднялся из-за стола и выбежал следом за Корниенко.Дронго, недоумевая, тоже поднялся.

— Быстрее, — крикнул Корниенко, — нам удалось все выяснить.Они были знакомы. Она скрыла, что знает Слепнева…

По настоянию Корниенко из кабинета Руднева были удалены всеофицеры ФСБ, кроме самого Руднева. Там же находилась Суслова.

— Почему вы скрыли от нас, что знаете полковника Слепнева? —приступил Корниенко к допросу. — Почему не сообщили об этом сразу, как тольковам предложили войти в группу Кикнадзе?

— Я не знала, что полковник Слепнев — тот самый человек,против которого мы в свое время проводили оперативные мероприятия. Поняла этоуже позднее, когда нас ознакомили с некоторыми моментами его биографии.

— Извините, подполковник, хотите сказать, что не узнали его?

— Не узнала, — ответила Суслова, — прошло столько лет.

— Не понимаю, о чем идет речь, — вмешался Руднев. — Вы былилично знакомы с полковником Слепневым и скрыли этот факт?

— Нет, не лично, — ответила Елена, — вернее, я была с нимзнакома, а он со мной нет.

— Группа «Октава» проводила оперативные мероприятия покандидатуре будущего «ликвидатора», — пояснил Корниенко, сверля женщинувзглядом.

— Ну и что? — не понял Руднев. — При чем тут Суслова?

— Это пусть она сама нам объяснит, — сказал Корниенко, — вличном деле Слепнева есть данные о мероприятиях, проводимых группой «Октава».

— В конце восьмидесятых Слепнев вылетел в Испанию, — началарассказывать Суслова. — Нашей группе было поручено провести серию активныхмероприятий, чтобы отвлечь от «ликвидатора» внимание. Тогда у нас успешноразвивались связи с испанцами и нельзя было рисковать. Слепнев вышел на нужногочеловека в семидесятых, двойного агента, работавшего на обе стороны. Этогоагента Слепнев должен был убрать. Мы обеспечивали прикрытие.

Наш руководитель Меджидов, в то время еще полковник, узнал вСлепневе человека, против которого проводил мероприятия еще за десять лет доиспанской встречи. В то время Слепнев встретился с женщиной, знакомой ему ещепо Москве. Он выполнил задание, убрал двойного агента, но задержался нанесколько дней в Севилье. Меджидов поручил мне организовать за ним наблюдение,но не трогать и дать ему возможность спокойно вернуться в Москву. Вот,собственно, и все.

— Значит, Меджидов своей властью разрешил «ликвидатору»остаться в Испании после того, как тот выполнил задание? — Руднев все больше ибольше удивлялся. — Но почему он пошел на такой чудовищный риск? Почему нарушилинструкцию?