– Господи, Ханна! Сколько лет! – восклицает он, отнимая руки от талии одной из посетительниц и фривольно обнимает старую знакомую. – Чудесно выглядишь, так и съел бы тебя! Тебе прислали приглашение? Здорово, что ты здесь!

Он стоит едва ли не вплотную к Ханне и делится новостями: младший сын тяжело пережил смерть матери, у него психологические проблемы. Старший тоже опустошен, но справляется лучше. Сейчас он дома. У них новая няня. Картины самого художника теперь пользуются большим успехом.

– А как ты?

– Сейчас в поисках новой работы, – пожимает плечами Ханна.

– Надо же, какое совпадение! Моя кузина как раз подыскивает надежного человека. У нее дом в Лондоне, и имение в Уилтшире. Вирджиния!

Одна из женщин оборачивается на его зов. Она в положении, причем на приличном сроке, и выглядит просто восхитительно в своем полупрозрачном платье с шелковыми вставками. Наряд подчеркивает ее животик и в то же время придает женщине некоторую целомудренность. Не сравнить с теми бесформенными халатами, что Ханна часто видела на беременных. Вирджиния высока и исключительно элегантна, хотя ее красоту нельзя назвать классической. Слишком сильное лицо, что, впрочем, делает ее вдвойне неотразимой. Сердце Ханны изнывает от зависти.

– Эта соблазнительная красотка – моя кузина, – шепчет ей на ухо художник. – Черт, если бы мы с ней не были родственниками…

Вирджиния мила, несмотря на обманчиво суровую внешность.

– Не могла определиться, требуется ли мне няня, – рассказывает она, поглаживая живот. Похоже, на нее смотрят все мужчины в зале. – Сопротивлялась этой идее, потому что хочу воспитывать девочку сама, и все же Александер меня убедил. Помощь и вправду нужна, но мы никак не найдем хорошую кандидатуру.

– Откуда вы знаете, что родится девочка? – любопытствует Ханна.

– Ну, точно я этого не знаю, однако всей душой желаю иметь дочь.

Ханну поражает уверенность Вирджинии в том, что достаточно сильного желания, чтобы мечта обязательно сбылась. Далеко не каждый в этом убежден.

– Я освободилась с предыдущего места несколько раньше, чем ожидала, – говорит она. – Семья, в которой я служила, выехала за границу.

Если у обмана и будут последствия, Ханна разберется с ними позже, а сейчас ей очень нужна эта работа. Перед ней люди самого высокого разбора, у них имеется загородный дом… На подобное она и рассчитывать не смела.

– Не исключено, что это счастливое стечение обстоятельств, – с умным видом добавляет Ханна.

Возможно, Вирджиния тоже решит, что сегодня звезды сошлись правильно. Ханна мысленно благодарит няню Хьюз за то, что та научила ее столь заковыристым выражениям.

– Не исключено! – смеется ее собеседница. – Будет ли у вас время на этой неделе к нам заглянуть? Побеседуем подробнее. Мы живем недалеко отсюда.

– Конечно! – торопится Ханна. – Очень важно понять, нравимся ли мы друг другу, сможем ли работать сообща.

И снова спасибо няне Хьюз за мудрые наставления.

– Вот и чудесно! Впрочем, мне уже кажется, что мы прекрасно с вами сойдемся. Давайте-ка я представлю вас мужу. Александер!

Неужели те самые лорд и леди Холт? Сердце Ханны начинает частить – словно крошечные детские пальчики барабанят изнутри по ее грудной клетке. Александер извиняется перед своими собеседниками и поворачивается к супруге. Потрясающий мужчина! Таких увидишь лишь в журналах или в кино. Супруг Вирджинии настолько красив, что Ханна едва осмеливается поднять на него взгляд.

Вирджиния тянется к уху мужа, чтобы перекричать шум, и ее губы едва не касаются щеки Александера.

– Ханна – опытная няня. Сейчас она как раз свободна, так что, наверное, сможет помочь нам с ребенком. Ей приходилось присматривать за мальчиками Себа в Бристоле.

– Ханна просто превосходна! – подтверждает Себ.

– У вас был опыт работы с младенцами? – интересуется Александер.

– Да, я присматривала за парой близняшек.

– Сколько вы с ними работали?

Вирджиния кладет ладошку на грудь супруга, и Ханна вновь испытывает укол зависти.

– Дорогой, я договорилась, что Ханна зайдет к нам на этой неделе, тогда и поговорим обо всем. Давай не будем портить ей вечер. Сможешь дать наш адрес?

Запустив руку во внутренний карман, Александер вытягивает элегантный плоский портсигар и несколько визиток. Портсигар снова исчезает в кармане, а на визитке мужчина, взяв ручку у девушки-администратора, пишет адрес и время для собеседования.

Ханна думает об Александере весь остаток вечера. Он занимает ее мысли даже во время секса со случайным партнером. Тот пьян настолько, что, выбравшись из такси на Кингс-роуд, не может вспомнить адрес своей квартиры. Она сжимает в руках визитку даже в чужой постели, пока руки парня жадно шарят по ее телу.

Лорд Александер Холт, секретарь по протокольным вопросам, клуб «Берлингтон».

Именно тот мужчина, который ей нужен.

При мысли о нем каждая клеточка ее существа трепещет. Лучше партии не найти…

Вирджиния

Ханна возвращается в Лейк-Холл присматривать за Руби. История повторяется. Как же мне убедить Джослин, что все может кончиться плохо? Для кого именно – я пока не могу догадаться, но у Ханны явно имеется четкий план. Планировать она умела всегда.

Хотела сегодня выехать в город, так как дома оставаться невмоготу, однако переживаю, как поведет себя «лендровер». Дошла до точки – испытываю машину на подъездной дорожке, проверяю тормоза. Вроде бы работают нормально, а с другой стороны, вдруг Ханна додумалась повредить какую-то иную систему в автомобиле? Джефф осматривал «лендровер» совсем недавно, и мне совестно просить его сделать это еще раз. Пожалуй, садовник решит, что я схожу с ума. Лишившись остатков мужества, проскальзываю обратно в дом, словно поджавшая хвост собака.

Возвращается с работы Джослин, и я предпринимаю новую попытку завести разговор насчет синяков Руби. Дочь не желает меня слушать: сердится, просто кипит от злости.

– Я сама поговорю с Руби, – заявляет она. – Не хочу, чтобы ты снова поднимала эту тему. У нас и без того есть что обсудить.

Итак, Клеменси проболталась…

– Не собиралась тебя вовлекать, – настаиваю я. – Это была не моя идея.

Пытаюсь объяснить дочери, что все началось с той беды, в которую нас втянул ее отец, что Фавершем привлек ее без моего согласия, однако Джослин меня не слышит. Она разражается гневной тирадой, обвиняя во всем исключительно меня: я, мол, то самое дурное семя, от которого все несчастья, и афера с картинами – лишь еще одно тому доказательство.

Я в полном шоке.

Ведь моей вины тут нет! Да, я стала преступницей. Признаю. Но начал-то все Александер!

Впервые я узнала о нашем бедственном финансовом положении вечером в саду, где мы с мужем сидели перед сном. Кроны дубов вонзались в сумеречное темно-синее небо,