— Но ты не говоришь мне всей правды… только удобную ее часть.

Мы остановились перед дверьми.

— Это потому, что я не могу рассказать тебе все, что ты хочешь знать, не закончив весь процесс, и тогда все будет напрасно. Ты этого хочешь? Обещаю, это не то, чего я хочу. Мои руки связаны другими людьми. Я не мой брат… я не могу нарушать правила ради собственной выгоды. — он разочаровался во мне, я почувствовала это. Но, если он думал, что я буду просто красивой участницей, которая не станет задавать вопросов, то он лаял не на то дерево. — У тебя есть еще какие-нибудь вопросы, прежде чем все начнется?

По моей шее пополз румянец.

— Как это не нарушает никаких правил теперь, когда мы остались вдвоем? Чего ждут все эти люди?

— Сибил может постоянно следить за происходящим. Она знает, когда я заранее запланировал время с кем-то, и может наблюдать, так что технически мы никогда не остаемся наедине. Мы никогда и не были, но я прошу ее держать дистанцию.

Он выдохнул, прежде чем дать мне настолько подробное объяснение, насколько это возможно.

— В конце очереди находится Регистр, в котором содержится имя каждого человека и то, какой тип загробной жизни он получит. В смертном мире так много смертей, и в этом пространстве люди находятся до того, как уйдут из жизни. Забудь то, чему тебя учили на уроках религии о Богах, Святом Петре и Жемчужных воротах… это реальность. Я лучше расскажу о деталях завтра, если у тебя хватит терпения. Тогда это будет иметь больше смысла.

— Не надо предлагать мне задавать вопросы, а потом злиться, когда я спрашиваю, — огрызнулась я.

Эссос подавил ухмылку.

Он повернулся к двери и снова выпрямился — его тело расслабилось во время нашего разговора. Его лицо изменилось: исчезли прежняя лучезарная улыбка и глубокая озабоченность. На их месте остался хмурый и равнодушный взгляд. Похоже, он практиковался в этом. Тысячи лет такой работы должны изнашивать душу человека; я не могла представить, какую маску ему приходилось надевать здесь.

Прежде чем открыть обе двери, он посмотрел на мой наряд и взмахнул рукой, превращая испачканный кровью тюль розового цвета в черный. Я почувствовала, как мои волосы откинули назад и убирали с лица в, как мне кажется, тугой пучок, но я не решилась проверить. Я держалась за его спиной, пока мы шли по центру зала, похожего на судебный, только здесь смотровая галерея заполнена людьми.

Он вошел в судейскую ложу и придвинул мне стул. Эссос не дал никаких указаний, но я все равно знала, что нужно сидеть и молчать. Я села на край стула, расправила плечи, слегка выпятила подбородок, стараясь принять такой же невозмутимый вид, как и Эссос.

Его взгляд задержался на мне слишком долго, и его маска слегка треснула. Ноздри Эссоса раздулись, мышцы челюсти напряглись. Его кулаки сжались так крепко, что я испугалась, как бы костяшки пальцев не прорвали кожу. Затем он немного расслабился, вспомнив, где находился и зачем мы здесь.

Из ниоткуда перед ним появился человек и призвал уже притихший зал к порядку. Этот человек посмотрел в свой планшет и назвал имя, побуждая кого-то встать и пройти вперед. Эссос посмотрел на бумаги, лежащие перед ним.

— Джеймс Блейн? — спросил Эссос. — Ты знаешь, в чем обвиняешься? — мужчина сутулится. Лохматые, сальные волосы свисали ему на глаза и колыхались, когда он качнул головой в ответ на вопрос Эссоса. Эссос посмотрел на бумагу, затем снова на мужчину.

— Ты вел интернет-сайт о знаменитостях, на котором высмеивал людей без какой-либо иной причины, кроме их социального статуса. Это правда? — мужчина кивнул. — Правда ли также, что ты уделял особое внимание Бонни ДеВилль, 17-летней звезде, высмеивая ее за все — от внешности до способностей к пению и семьи?

Мужчина почувствовал, к чему все шло, и тяжело сглотнул, качнув головой. Мужчина смотрел куда угодно, только не на Эссоса. Его взгляд остановился на мне, и я почувствовала, как он изучает мою обнаженную шею, грудь и платье.

Эссос словил его пристальный взгляд.

— Смотри на меня, — холодно приказал он, смертоносный тон не оставил возможности для неверного толкования. Эссосу не нужна демонстрация силы, например, удар кулаком или крик… сила заключена в его словах. Взгляд мужчины тут же переключился на Эссоса. — Правда, что, когда она лично попросила тебя остановиться, ты сказал ей… цитирую… «Я сделаю это, только если ты отсосешь мой большой толстый член»?

Под пристальным взглядом Эссоса, ожидающего ответа, по его лицу скатились бисеринки пота. Джеймс Блейн попытался покачать головой, но вместо этого кивнул.

— И что, она это сделала? — голос Эссоса стал опасно низок, в нем появились нотки, которых я раньше не слышала. Мужчина кивнул головой, опустив глаза. Держу пари, если бы он был способен провалиться сквозь землю, он бы это сделал.

— Итак, подведем итог, — громко сказал Эссос, — ты издевался над 17-летней девушкой, заставляя ее сделать тебе минет, которым ты потом хвастался по всему интернету, а, когда люди потребовали доказательств, ты предоставил им видео. Верно?

У меня мурашки побежали по коже при мысли о том, что это происходит, что такие мужчины все еще дышат воздухом, хотя в данном случае он больше не дышал.

— Бонни покончила с собой после того, как ты рассказал всем об этом?

Мужчина опустился на колени, кивнув головой.

— И ты думаешь, что после этого, тебе позволено отправиться в лучшую загробную жизнь?

Мужчина начал плакать, причитая что-то невразумительное. Эссос позволил ему хныкать и плакать, пока не поднял руку, заставив мужчину замолчать.

— Я требую ответа. Почему после той боли, которую ты причинил, тебе должна быть предоставлена спокойная загробная жизнь? Ты знал, что у этой девушки была депрессия… ты писал о том, что ее лечили от этого. Ты знал, какие уродливые вещи говорили люди в ответ на то, что ты написал. — Эссос ждал его ответа.

— Сэр, потому что одна ошибка не делает человека, сэр.

Эссос, казалось, на мгновение задумался.

— Этого недостаточно. Отказано. — он взмахнул рукой, и человек исчез.

Эссос принял еще несколько таких решений в отношении военных преступников и нерадивых родителей, каждый раз принимая другое решение. Он эффективен в своей работе, задавал всего несколько вопросов, прежде чем сделать свое заявление. Когда с него оказалось достаточно, он взял меня за руку и вывел из комнаты, а затем отвел обратно.

Глава 20

Через мгновение мы снова оказались на пляже,