музыка, а мне казалось, что это такая особенная казнь для меня. Я буквально кожей чувствовала близкое присутствие Глеба.

— Как настроение? — поинтересовался у меня Юганов.

Я всё-таки голову повернула, посмотрела на него. Наверное, в моем взгляде в этот момент всё смешалось — и злость, и ненависть, и страх перед всей этой ситуацией.

— Зачем вы это сделали? — спросила я. — Чего вы добиваетесь?

— А чего я добиваюсь? — вроде как удивился он. — Ты о чем?

— Вы знаете, — с нажимом проговорила я.

— Ты о Глебе, что ли? — Иван Алексеевич усмехнулся. — Наташка, ты же не думаешь, что я пригласил его в пику тебе?

Я молчала, понятно было, что именно так я и думаю, а Иван Алексеевич хохотнул.

— Кому ты нужна? — фыркнул он. — Мне Глеб нужен. А ты — это так… Способ его приручить. — Он глянул на меня многозначительно. — Да и не думаю, что он о тебе долго вспоминать будет. Поэтому расслабься. Никто ничего не узнает. Если ты об этом переживаешь. Не думаю, что Глеб станет драться на дуэли с твоим простачком-мужем.

Конечно, я и сама всё прекрасно понимала, и ни в какую страсть, а уж тем более влюбленность, снизошедшую на нашего московского гостя, не верила. Трезвомыслия мне на это хватало. Но слушать всё это всё равно было обидно.

— Я как-то забыл подумать о том, что вы с Андреем будете сегодня вечером на празднике. Я не о твоих интересах и удобствах думаю, поверь. А о своих. — Иван Алексеевич сделал глоток коньяка из пузатого бокала. На меня посмотрел и в очередной раз ухмыльнулся. — А уж с кем ты спишь помимо мужа, это не мои дела и проблемы.

Я промолчала, отвернулась. Юганов тоже на меня не смотрел, обернулся через плечо, я поняла, что он наблюдает за Глебом, как тот общается с Виктором Викторовичем. Я невольно всмотрелась в лицо Ивана Алексеевича, и поняла, что тот немного пьян. А ещё взгляд его, направленный на Глеба, был въедливым и нетерпимым.

— Думает, можно приехать в мой город, чтобы меня контролировать, — проговорил он неприятным тоном. — Он, на самом деле, так считает, Наташка?

Я отвернулась. И ответила:

— Не знаю.

— Конечно, ты не знаешь, — хохотнул Юганов. — Чтобы спать с мужиком, необязательно что-то соображать.

Мне очень, очень хотелось ответить ему. Съязвить, что очень жаль, что он, Иван Алексеевич Юганов, не баба, скольких бы проблем он в жизни лишился. По его логике, спи да спи с мужиками, и все проблемы сами собой решатся.

Но я промолчала. Промолчала, потому что струсила. Потому что представляла себе последствия моих слов.

Я из-за стола поднялась, процедила сквозь зубы:

— Извините, — и пошла прочь.

Прошла мимо веселых гостей, глянула на мужа, который, как всегда, прилип к Стасу, на Ангелину, которая вовсю заигрывала с московским гостем, не обращая внимания на спокойного, как удав, вечно жующего мужа. Я проскользнула мимо свекрови, боясь, что она схватит меня за руку и снова затеет какой-нибудь важный разговор. О деторождении, например. В доме никого не было, было тихо, и я с облегчением прошла через открытые двери в гостиную, и устроилась в кресле у окна. Там был полумрак, я села и из-за занавески могла наблюдать за гостями в саду.

— От кого прячешься? От меня или от мужа?

Глеб всё-таки заметил мои маневры и отправился следом. Я на его голос не обернулась, так и смотрела за окно. С улицы нас видно не было, а вот все остальные, как на ладони. Я смотрела на Андрея. Смеется, выглядит довольным, обнимается с другом.

Глеб подошел сзади, наклонился, оперся локтями на спинку кресла, в котором я сидела, нависнув надо мной. Я чувствовала его запах, его дыхание касалось моего затылка, и у меня в животе появилась незнакомая мне дрожь. Не от волнения, не от желания, а от дурного предчувствия.

— Ни от кого я не прячусь, — отказалась я сознаваться в чем-либо. — Просто настроения нет.

Глеб опустил голову ниже, и его дыхание коснулось моего уха.

— Почему? Почему у такой красивой девочки нет настроения? — Он играл со мной, а в голосе проскользнули нотки сарказма. — Так не должно быть.

— Перестань, — попросила я. Я собиралась вскочить с кресла, и отойти от Глеба на безопасное расстояние, но где оно — это безопасное расстояние? Поэтому я только плечи расправила, будто окаменев. И на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами. Нужно просто перетерпеть, промолчать. Глеб сейчас скажет мне ещё пару колких фраз, возможно, обвинит в чем-то, и уйдет. А после и вовсе уедет из города, и мы больше никогда с ним не увидимся.

Я сцепила руки в нервный замок. Сделала глубокий вдох.

— Глеб, — начала я, продумывая каждое своё слово, — я понимаю, как всё это выглядит… Но что случилось, то случилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь.

— Ты скрыла от меня то, что ты замужем. Переспала со мной.

Я на кресле развернулась, голову подняла и всё-таки посмотрела на него. Секундой позже поняла, что это было неудачной идеей, потому что мы с ним буквально оказались нос к носу. Встретились глазами, я собрала последнюю волю в кулак и с вызовом произнесла:

— А ты так оскорбился, скажи, что я унизила тебя своим обманом.

— Скажу.

— Не ври, — я фыркнула, и с кресла всё-таки поднялась. Стало определенно легче дышать. — Ты приехал в чужой город, ты отдохнул, развлекся. — Я развела руками. — Что ещё нужно?

— А ты часто так развлекаешься?

Он пытался меня задеть, и делал это намеренно, я не сомневалась.

— Думай, как хочешь, — сказала я ему, решив, что не стану ничего доказывать. Глупо доказывать свою порядочность, когда поступила непорядочно, правда?

Я сделала вдох, посмотрела на него открыто, улыбнулась немного печально.

— Если я тебя разочаровала, извини, — сказала я ему. — Но что было, то было, — повторила я. — Давай просто забудем. К тому же, ничего страшного не произошло, ведь так? — плела я первое, что приходило в голову. — Ты уедешь и забудешь обо мне. Но всё было замечательно, — выдала я на выдохе.