совсем негромко, я едва смогла расслышать, проговорил: — Я постараюсь тоже приехать. На недельку.

— Только обещаешь, — отозвалась Кристина.

— Приеду. Сейчас дела срочные закончу, кое-кого из города выпровожу, и поедем.

Я услышала, как хлопнула, закрываясь, входная дверь квартиры, потом шаги, шум лифта, после нажатия кнопки вызова. Я понимала, что Юганов стоит совсем близко от меня, в двух шагах, стоит ему за угол заглянуть, а тут я, вжавшаяся в стену. Но он не заглянул. Вошел в подъехавший лифт, а я смогла выдохнуть. Постояла в некотором ступоре, затем направилась к лестнице, стала медленно спускаться вниз.

Это что же получается, все советы Кристины по поводу моей ситуации с Югановым, были наиграны и контролировались им же?

А как же наша дружба?

Глава 10

— Ты всё ещё в плохом настроении?

Странный вопрос. Я на мужа посмотрела, не зная, что ответить.

Вечер этого дня мы с Андреем провели вместе, что уже казалось непривычным. Я забыла, когда в последний раз мы с мужем вместе оставались дома, садились ужинать, о чем-то разговаривали, банально смотрели телевизор. Обычные вещи для супружеской пары. Но наши совместные ужины и времяпрепровождение в последний год сводились к визитам в дом его родителей. А наедине друг с другом вечерами мы с Андреем давно не оставались. Я даже не помню, о чем мы с ним раньше разговаривали. Но ведь говорили! Обо всём, как казалось. А теперь вот не о чем. И я, видимо, даже не заметила, что весь ужин мы с ним промолчали. Я была занята своими мыслями, косилась на экран телевизора, даже не понимая, о чем говорят в выпуске новостей, а Андрей, судя по всему, чего-то от меня ждал, наблюдал за мной.

И его вопрос о моём настроении ввел меня в ступор. Я не ответила, и муж вздохнул напоказ. Поднялся из-за стола, отнес свою тарелку в раковину. А мне сказал:

— Пора с этим завязывать, Наташ.

— С чем именно?

— С этой историей. — Андрей обернулся ко мне. И как-то решительно рубанул рукой воздух. — Всё, хватит. Забыли.

Я всё ещё ковыряла вилкой салат в тарелке. Невольно усмехнулась. Понимала, что если стану спорить, говорить о том, что забыть всё не так просто, то этим лишь вызову подозрения. Моё поведение, моё настроение, наверное, кислая физиономия, и без того заставляли Андрея задуматься. И он понятия не имел, что думаю я весь день об одном — о возможном разводе. Понятия не имею, как эту мысль вообще мужу преподнести, но мне было рядом с ним тяжело. Я ему изменила, я терзалась муками совести, и мне было тяжело на него даже смотреть. Хотя, подозреваю, что у Андрея есть куда больше, что мне рассказать и в чем передо мной покаяться. Я давно уже не сомневалась в его изменах. То есть, я уверена, что муж бы это изменами не назвал, он бы сказал — развлечения, ничего не значащие, но я всегда была уверена, что такого объяснения от него не приму. К тому же, я с Глебом точно не просто развлекалась (как сейчас понимаю), раз мне так невыносимо грустно и стыдно. Без конца гоняла в голове мысль о том, что двадцать четыре часа назад я была в другом городе, с другим мужчиной, в это время мы приехали в отель, в это время занимались любовью, в это — ходили по магазинам… Смотрела на часы на стене и сопоставляла временные промежутки, ничего не могла с собой поделать. Сидела напротив мужа за столом, а думала о том, чего, вообще, не должно было никогда случиться. Разве это не основание для развода?

— Твои родители знают? — вдруг спросила я. — О том, что Юганов… нас шантажировал?

Андрей взглянул на меня в удивлении и непонимании. И глупо переспросил:

— Ты о чем?

Теперь я на мужа посмотрела, совершенно открыто.

— О том, что он нас шантажировал, — повторила я с расстановкой. — Кажется, это уголовная статья, нет? А твой отец отвечает в этом городе за законную власть.

Андрей только головой качнул и пожаловался:

— Наташа, что у тебя в голове?

Я печально покивала и констатировала:

— Значит, не знают. — И снова на мужа взглянула. — А если бы узнали, что бы сделали? Мне просто любопытно. Если бы узнали про шантаж, про то, что их сын вор…

Андрей, как мне показалось, занервничал. А на меня прикрикнул:

— Хватит уже. Я сказал: забыли эту историю!

Я молчала, и Андрей, собравшийся на эмоциях покинуть кухню, вернулся и буквально потребовал:

— Мы живем дальше. И только попробуй кому-нибудь что-нибудь сказать.

Оставалось только кулаком перед моим носом потрясти или по столу им стукнуть, но ничего из этого Андрей не сделал, только смотрел требовательно и с намеком.

Наверное, в этот момент мне и нужно было сказать ему о том, что думаю о разводе. Что не хочу так дальше жить. Но я трусливо промолчала. Не смогла выговорить это слово, почему-то не смогла. Наверное, потому, что совсем недавно, всего неделю назад, сама говорила мужу о том, что после того, как всё закончится, нам нужно будет уехать, начать сначала в другом городе, без давления на нашу жизнь его родственников и друзей семьи, а теперь та просьба, то моё условие мне самой казались неправдоподобными. Словно мне самой приснились, и всё было не всерьёз.

Просто потому, что я больше не хотела стараться, не хотела ничего начинать сначала, спасать не хотела. Желание пропало.

На следующее утро мне позвонила свекровь. Она мне позвонила, а я вдруг подумала о том, что не разговаривала с ней очень давно. Обычно таких передышек от своего присутствия в моей жизни Любовь Григорьевна мне не давала. А тут мы не общались около недели. Я даже попыталась припомнить, вдруг при последней встрече и разговоре сумела её чем-то обидеть, но благополучно не заметила или позабыла. Но мне казалось, что мой последний визит в дом родителей мужа был настолько давно, что совершенно стерся из моей памяти.

— Наташа, у меня к тебе серьёзный разговор, — сразу начала Любовь Григорьевна,