Отчётами и архивами я занимаюсь практически весь день. И честно говоря, даже для менталиста столько часов работы с информацией — слишком большая нагрузка. Вот и сейчас, после небольшого перерыва проходит всего два часа (окна только-только начинают окрашиваться рыжим закатным светом), и снова нарастает противное ощущение, что мозг сдавливают, а в висках и лбу нарастает боль. В таком состоянии труднее анализировать текст, а воспоминания получатся немного искажёнными, будто смазанными, и чтобы искажения не было, надо вдумчивее изучать записи.

Это лечится отдыхом, но так не хочется соглашаться с Элором и его советом отдохнуть! Глупое женское упрямство — дедушка советовал его искоренять как одно из опаснейших проявлений эмоций, долгое время я пребывала в счастливой уверенности, что у меня его нет, но Элор… разбудил во мне всё самое дурное.

* * *

Ещё через час я вынуждена признать, что не могу работать дальше. Мне нужно поспать. Или помедитировать. Достаточно просто ни о чём не думать.

И нет у меня причин строить из себя неутомимого менталиста: Элор с Линарэном заняты модернизацией дворца, Элор бы и не заметил, если бы я сразу легла спать, даже не понял бы, что я делала перерыв. Знай я, что он ни разу не заглянет в кабинет и не свяжется через метку, уже отдохнула бы. Хотя в принципе глупо так перед ним рисоваться.

И глупо столько думать о нём.

Облокотившись на стол, запускаю пальцы в волосы. Строгую причёску я последнюю половину дня не замечала, а теперь приказываю ей распасться, и серебряные пряди каскадом обрушиваются на плечи, щекочут… Ненормально длинные. И вырез декольте тоже выглядит ненормально — слишком непривычно.

Со вздохом поднимаюсь из-за стола, набрасываю на папки защитные чары. Прикрыв глаза, позволяю пламени телепорта окутать меня и протащить сквозь пространство. Золотой огонь спадает, я отступаю на шаг и ощущаю икрами край постели Элора. Нашей постели.

Так и не открывая глаз, откидываюсь назад. Меховое покрывало принимает меня в нежные объятия. Сейчас вздремну немного…

Рычание пламени наполняет спальню, а в следующий миг постель содрогается от падения ещё одного тела, и воздух наполняется терпкой сладостью знакомого аромата.

— Наконец-то ты добралась до постели, — шепчет Элор и наклоняется ко мне.

Горячие губы скользят по скуле, щеке.

— Я тебя убью, — предупреждаю устало.

— Ты сначала полежи, отдохни, — Элор накрывает ладонью мою грудь, — а я пока…

Надо, надо было догадаться, что он сомнения в своей сексуальной силе не спустит и оставит здесь или в кабинете голема, который сообщит ему о моём перемещении в спальню. Я действительно сильно устала, если не подумала о слежке.

— Я не собиралась просто лежать, — сердито отвечаю я и неохотно открываю глаза. — Я собиралась почитать о переселенцах, поэтому ты сейчас пойдёшь помогать Линарэну.

— Лин просил ему не мешать, — Элор поглаживает мою грудь кончиками пальцев, едва ощутимо сквозь ткань, осторожно, будто проверяет её реальность. — А ты мне разрешила себя трогать, и сейчас самое время для этого.

— У меня дела, мне надо читать архивные…

— Судя по тому, что ты обо мне думаешь, читать я тебе не помешаю.

Поворачиваю голову. Элор игриво улыбается, но потемневшие глаза и запах выдают его истинный настрой.

Он всерьёз считает, что может меня впечатлить? Впечатлить, когда я этого не хочу? Думает, что сможет какими-то своими умелыми (это ещё доказать надо!) действиями переломить мою волю?

Кажется, кое-кого надо проучить. И заодно отбить желание лишний раз меня трогать.

— И правда, что это я, — нежно соглашаюсь с ним, — не помешаешь, конечно. Сейчас я принесу пару личных дел, чтобы не тратить время зря и не уснуть, пока ты возишься.

О, это непередаваемое выражение обиды и уязвлённого самолюбия на лице! Элор не удерживает меня, когда я поднимаюсь, а откидывается на спину и начинает расстёгивать пуговицы камзола. Голос его почти звенит:

— Только разденься, иначе мне придётся порвать это чудесное платье.

— А ты хоть заклинанием почистись: от тебя хорнордом несёт, — отзываюсь я из вредности, хотя понимаю всю её глупость и… вредность: если бы не она, я бы давно выспалась.

Хотя, с другой стороны, когда-нибудь мне пришлось бы исполнить обещание дать себя трогать. Сейчас или завтра — без разницы. После того, что я видела в борделе, после безумной страсти брачной магии и яркой чувственности эмоций Дариона меня ничем не впечатлить.

Абсолютно ничем.

Больше не глядя на раздевающегося Элора, я призываю магию телепортации. Короткий рывок — и я уже в кабинете. Сбросив защитные чары, поднимаю три папки.

Удивительно, как быстро я стала использовать телепортацию для перемещения между комнатами. Раньше подобное было недоступно из-за чужих защитных чар и собственной слабости, а теперь, став драконом правящего рода в собственном дворце, я телепортируюсь между комнатами с той же лёгкостью, с которой хожу. Так же естественно, как если бы это было доступно мне всю жизнь, а не несколько дней.

Если Элор отрежет меня от подпитки родового артефакта, я остро почувствую ослабление. Поэтому, исходя из логики, мне не следует нарываться, дразнить его, доказывать его мужскую несостоятельность — у него ведь и так достаточно причин избавиться от меня.

Но не могу не пытаться его оттолкнуть. И в этом есть своя логика: рядом с Элором я не могу быть полноценным менталистом, я всегда уязвима эмоционально, встревожена, реагирую на всё слишком бурно.

И пока я не соберусь с силами, только дистанция поможет мне держаться.

Восстановив защиту на столе, позволяю золотому пламени Аранских окутать меня своими жаркими языками и перенести в спальню.

Элор в белоснежных панталонах раскинулся на постели. Освещение сверху в этой позе должно скрадывать рельефность мышц, но они всё равно видны чётко, и волосы мерцают вокруг головы ярким ореолом. Элор наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц. Его глаза кажутся тёмными.

— Думаешь впечатлить меня отличным телом? — вздёрнув бровь, интересуюсь я.

— Ну, ты хотя бы считаешь его отличным, — Элор проводит пальцами по кубикам пресса и останавливается возле выпуклости в паху.

— Типичный боевой маг, — пожимаю плечами и бросаю папки рядом с ним.

Вздохнув, Элор садится:

— Можно тебя раздеть?

— Я сама, — чуть разведя руки, щёлкаю пальцами, и заклинание, поддерживаемое воздействием телекинеза, распутывает застёжки на спине и тянет платье вниз. — Или ты собирался показать мне технику раздевания, приводящую в экстаз?

Платье соскальзывает, образуя вокруг меня холм из ткани. Я остаюсь перед Элором в панталонах и тонкой сорочке.