Во время войны Черчилль однажды сказал генералу Исмею, своему военному советнику, что пришел к мысли, что Брук его ненавидит: «Я знаю, это правда. Я вижу это в его глазах»[852].

Исмей ответил: «Начальник штаба империи не питает к вам ненависти! Он любит вас! Но он никогда не скажет, что согласен с вами, если он не согласен». Это, конечно, было совершенно необходимо для того, чтобы выполнять свои обязанности.

Черчилль, услышав это, прослезился: «Дорогой Брук!»

* * *

С усилением Америки росло и недовольство Британии приезжими. Эноха Пауэлла сегодня помнят как реакционного политика 1960-х гг., противника иммиграции, но этому предшествовали две его блестящие карьеры в разных областях. До Второй мировой он был одним из самых блестящих филологов-классиков своего времени, прославившимся работой о Фукидиде. Во время войны Пауэлл стал чрезвычайно успешным офицером военной разведки, дослужившись до звания бригадира. В это время он стал убежденным антиамериканистом. В феврале 1943 г. он писал родителям: «Я вижу, как растет на горизонте еще бо́льшая угроза, чем Германия или Япония… наш страшный враг, Америка»[853]. В начале войны Пауэлл проходил подготовку[854] под руководством Малкольма Маггериджа, который служил тогда сержантом-инструктором, а впоследствии стал другом Оруэлла и часто навещал его в последние месяцы, когда умирающий Оруэлл не вставал с постели.

Оруэлл писал о растущем антиамериканизме, который он наблюдал в Англии. «Рост враждебности в отношении Америки очевиден, и теперь ее разделяют люди, которые прежде были настроены проамерикански, например литературная интеллигенция»[855], – писал он, добавляя, что левые начинают понимать: «США являются потенциальным империалистом и политически очень отстают от Британии. Сегодня популярно присловье, что Черчилль умиротворяет Америку, как Чемберлен умиротворял Германию».

В конце 1944 г. журнал The Economist подхватил эту фразу, обвинив Черчилля в «политике умиротворения»[856] по отношению к Соединенным Штатам. В марте 1945 г., когда близилась победа в Европе, секретарь Черчилля Джон Колвилл записал в дневнике: «Американцы стали очень непопулярны в Англии»[857].

Американцев, в свою очередь, бесило, что Черчилль не спешит вторгаться во Францию и вступать в сражение с немцами. По словам Ральфа Ингерсолла, в то время бывшего журналистом с левыми взглядами: «Циники видели, что с 1942 г. Британия расходовала русские жизни и американские доллары, делая на том и на другом прибыльный банковский процент. Так зачем было торопиться?»[858]

Британцы сами себя обманули, уверовав в отставание американцев, это не позволяло им увидеть ошеломляющий темп развития Америки. К концу 1943 г. британские военные сражались уже четыре года. Они были утомлены. Солдат стало не хватать. Американские же войска только начинали показывать свои возможности.

В начале 1943 г. Черчилль сказал генералу Бруку, что тот возглавит командование вторжением союзников в Европу. Однако к августу того же года Черчиллю пришлось признать, что силы, атакующие немцев на западном фронте, будут преимущественно американскими, и согласиться с Ф. Д. Р., что командовать вторжением должен американец[859]. «Мы сможем уравновесить американские экспедиционные силы практически равными силами британских подразделений, но после высадки первого эшелона усиление должно быть полностью американским, поскольку мои людские ресурсы совершенно исчерпаны», – писал он через несколько недель[860].

В начале 1944 г. произошла катастрофа в Анцио – вдохновленная Черчиллем, но осуществленная целиком под американским командованием высадка десанта на средиземноморском побережье к юго-западу от Рима. Наступление быстро захлебнулось, позволив союзникам втянуться в очередной раунд взаимных обвинений. Американцы отмечали слабость британских войск (справедливо). Британцы, в свою очередь, указывали на нерешительность и некомпетентность американских командующих Джона Лукаса и Марка Кларка (опять-таки справедливо) и на трусость американских солдат (совершенно несправедливо). В действительности, если кого и следовало винить, то Черчилля, задумавшего «выскочить» на побережье Италии и застать немцев врасплох. Только благодаря способностям, энергии и терпению Эйзенхауэра провал в Анцио еще больше не ухудшил отношения союзников.

Из Америки через Атлантику шел мощный поток людей, техники и энергии. К середине 1944 г. американцы превосходили британцев в боевой эффективности. Их части были высоко моторизованы, что делало их намного более мобильными, чем британскую пехоту. Во Франции в 1944 г. британский фельдмаршал Бернард Монтгомери не согласился с предложенным американским генералом Лоутоном Коллинзом планом логистики, заявив, что корпус (группа обычно из трех дивизий общей численностью около 50 тысяч человек) невозможно снабжать по единственной дороге. Коллинз дерзко ответил: «Что ж, Монти, может, для британцев это и невозможно, а мы можем»[861].

Британцы уступили американцам, потому что переоценили свой технологический уровень и недооценили американскую прыть. Британская промышленность была в упадке, одной из причин которого являлось пренебрежение британской аристократией прикладными науками. Британией долгое время, как заметил Оруэлл, «правили ограниченные, чудовищно нелюбопытные люди», считавшие естественно-научные дисциплины «сомнительным занятием» и даже «презиравшие» их[862].