В толпе зашумели, а Родерик, нахмурившись, вопросительно посмотрел на Моррена.

–А что?– невозмутимо спросил он.– Враг на пороге, ситуация серьезная. Хоть ты не собираешься бросать их в бой, пусть будут готовы защищаться. Завтра с утра приходите в крыло некромантии. Только не очень рано. Занятия отменяются. Верно?– повернулся к Родерику, и он кивнул.– В честь погибших будет проведен день памяти.

–Они были нашими друзьями,– все же произнес Родерик.– Мы скорбим о потерях. Но прежде всего собираемся предотвратить новые. Мы отправимся в хаос и уничтожим ту новую тварь, что нацепила на себя корону.

–Как?– спросил Джаф.– Но, допустим, этого мужика вы убьете. А королеву? Она ведь останется. Как убить ее?

–Если бы я знал, я бы уже сделал это,– сказал Родерик, и Джаф пренебрежительно скривился.

–Думаешь, у тебя получится?– спросил Моррен.

–У меня многое получается лучше чем у вас, мастер Изергаст,– с вызовом произнес тот и, склонившись, поцеловал Миранду в белую макушку.

Сетка на щеке Изергаста стала красной, и Родерик, взяв его под локоть, подтолкнул в направлении кабинета.

–Пойдем,– сказал Родерик.– Есть еще один срочный вопрос. Дебра, пройдите в мой кабинет, пожалуйста, вместе с мастером Изергастом. А ты,– он склонился к Арнелле и тихо добавил:– жди меня дома.

В кабинете Моррен схватил с полки папку, и она истлела в его руках, превратившись в прах.

–Это было личное дело Джафри Хогера,– хмуро сказала Дебра.

–Лучше оно, чем студент, верно?– спросил Моррен.

–Верно,– согласилась Дебра, и ее лицо вдруг сморщилось, а усики над губой задрожали.– Так жалко Рурка… Такой был мужчина…

Родерик сжал зубы. Иногда он завидовал водникам, которые могли разрыдаться по любому поводу. В его глазах было сухо, но в теле бушевала раскаленная добела ярость.

–Что еще ты хотел, Родерик? Или просто боялся, что я убью волчонка на глазах у всех?

Моррен сел в кресло, и кожаные подлокотники под его ладонями потемнели и растрескались будто от старости.

–Оставь Джафа в покое,– попросил Родерик.– Не до него сейчас. Нам надо заставить Совет издать указ о направлении к Стене всех патрульных в отставке.

–Мы уже съездили во дворец,– язвительно произнес Моррен, нервно покачивая ногой.

–Именно. Нам не стоит покидать академию. Поэтому я бы хотел, чтобы это сделали вы, Дебра.

Он перевел взгляд на женщину. Со свадьбы они ушли с Рурком вместе и, зная натуру друга, он понимал, чем закончилось дело. А теперь он даже не дает женщине погоревать о погибшем любовнике. Но, быть может, так ей будет легче перенести потерю. Тем более и выхода особо не было. Не Марлизу же отправлять.

–Хорошо,– кивнула Дебра, мгновенно собравшись.– Мне нужно письмо от вашего имени.

–Напиши сама, что посчитаешь нужным,– сказал он.– Подпись поставлю. Поедешь завтра с утра.

А что еще дальше делать – он толком не знал. Хотелось поскорей оказаться рядом с Арнеллой, смыть запах хаоса с ее волос, обнять ее и просто уснуть рядом, чтобы этот ужасный день наконец закончился.

–Дебра, выпьешь со мной?– спросил Моррен.

–Да,– тут же согласилась она.– Да, спасибо, что предложил.

Поднявшись с кресла, Моррен приобнял ее и повел к двери.

–Знаешь, Стена по сути живая,– донеслось до Родерика, когда эти двое выходили из кабинета.– В ней даже есть разум…

Репутация бессердечной скотины была Изергастом заслужена по праву, но иногда он удивлял Родерика своей чуткостью.

Арнелла ждала его дома и обняла, как только он переступил порог, и злобное пламя, требующее немедленного возмездия, улеглось и притихло.

–Хочешь поужинать?

–Да,– кивнул Родерик, ощутив, что и правда очень голоден.

На кухне Арнелла прикоснулась к плошке супа, и от него тут же пошел пар. Села напротив, подперев ладонью щеку и поджав под себя ногу. Свечи вспыхнули и замерцали огнем, и такое же спокойное и домашнее пламя теплилось в ее глазах.

–Я люблю тебя,– сказал он.

–И я тебя,– улыбнулась она.

С утра Родерик умчался к Стене, а я встретилась с Мирандой в столовой за завтраком. Джаф сидел рядом и лучился самодовольством.

–Мне лично палочка не нужна,– заявил он.– В зубах я ее держать буду, что ли?

–А у меня будет очень длинный и толстый посох,– похвастался Эммет, проходя мимо, и, покосившись на меня, многозначительно добавил:– Быть может, я даже разрешу тебе его потрогать, Арья.

Я закатила глаза, но невольно испытала облегчение. Эммет вернулся. Вредный, дурашливый и с пошлыми шутками, но он куда лучше того обиженного и злого Эммета, которого я пыталась утешить вчера.

–Впрочем, найдется много желающих его оценить,– осклабился он.

–Ты сперва проверь свой посох,– посоветовал Джаф.– А то после борделя как бы не наколдовал он чего не того.

–Ой, уймись, Джаф,– отмахнулся Эммет.– Строишь из себя невинность. А самому до зубовного скрежета жаль, что не поехал с нами. Но я, разумеется, уважаю твой выбор. Миранда, каково это – знать, что тебя предпочли самым отборным продажным женщинам?

–Я попрошу Изергаста, чтобы научил меня немоту накладывать,– сказала она.– И ты попрощаешься со своим голосом до самого окончания академии.

–Я смотрю, у вас в паре она сверху,– подначил Эммет Джафа.– Ладно, пойду я. Первыми получают палочки старшие курсы. Зародыши магов идут потом.

Потрепав меня по волосам, он удалился. Джаф, доев миску жирного плова, сказал, что ему надо на тренировку, и тоже ушел. Если бы я столько съела, то и с места бы встать не смогла, а он по пути прихватил целую ковригу хлеба и, откусив на ходу горбушку, махнул нам рукой.

–Как мне с ним расстаться?– шепотом спросила Миранда, склонившись над столом.

–Для начала могла бы не спать с ним,– заметила я.

–Вообще-то я пыталась,– проворчала она, мрачно ковыряясь в каше.– Но потом как-то по привычке… Мне так плохо, Арнелла!

Миранда и правда выглядела измученной: искусанные губы, несчастные глаза, сиреневый огонек в которых едва мерцал.

–Я будто ему изменяю!– пожаловалась она.

–Ты ведь говорила, что у вас с Изергастом были только поцелуи,– попыталась я ее успокоить.– Конечно, Джаф все равно взбесится, если узнает. Но все же это не полноценная измена. Так что не нагнетай, все не так страшно. Когда я призналась Родерику, что целовалась с Эмметом, то он просто сказал мне больше так не делать.

–Да я не про Джафа,– вздохнула Миранда, отодвинув от себя тарелку.– У меня такое чувство, будто я изменяю Моррену.