– Точно, – вторая стопка пошла тяжелее первой, ее пришлось чуть ли не пропихивать в желудок, из глаз брызнули слезы. – Все умерли, никого не осталось из тех, кого я знал…

На соседний табурет с тяжким сопением кто-то сел. Повернув голову, Вильям обнаружил плечистого мужчину с растрепанными черными волосами. Его лицо покрывали багровые, твердые на вид наросты. Они напоминали выпирающие из песка ракушки и местами торчали так густо, что не было видно кожи.

– Паразитарный кальциноз. Подцепил на Тербилоне, – проговорил брюнет с усмешкой. – Наши умники не в силах одолеть эту гадость. Сержант Мартинс, монитор "Перун".

– Рядовой Снарк, Звездный Легион. Выпить хочешь?

Догадливый бармен выставил на стойку ополовиненную бутылку и вторую стопку. Забулькала разливаемая по емкостям янтарная жидкость.

– Ну, будем! – Мартинс кивнул Вильяму и вылил в себя виски с ловкостью, говорящей о большой практике.

Через десять минут они чувствовали себя лучшими друзьями.

– Восемь лет во флоте, – жаловался сержант. – Восемь лет в сраном двигательном отсеке вшивой стальной коробки размером с город! И что? На Земле прошло двадцать пять и я уже никому не нужен! Пенсия по пятому разряду и отставка! Что осталось, Вилли? Ничего не осталось!

Вильям молчал, говорить не хотелось, хотелось залить гложущую душу тоску, но пока не получалось.

– Я на Земле полгода, – проговорил Мартинс, когда они прикончили бутылку. – Но здешние обитатели для меня более чужие, чем те чужие, с которыми мы сражались…

Чья-то могучая длань легла ему на плечо, а голос, напоминающий ворчание медведя, пророкотал.

– Вот ты где, тварь лишайная! А как же долг, который надо отработать?

В круг света от висящего над стойкой старомодного осветительного блока вдвинулся рыжий детина, шириной плеч не уступающий горилле, а злобой, горящей в синих глазах – бешеному тигру.

– Ну, Джек, – Мартинс побагровел так, что кожа стала одного цвета с наростами. – Ты же знаешь, что я…

– Отвали, клянусь четверкой, – лениво проговорил Вильям, ощущая, как зудят кулаки. – Дай нам спокойно посидеть…

Наконец-то он понял, чего именно хочет – драки, банального мордобоя до кровавых соплей, выбитых зубов и заливающих лицо синяков. Бешеной круговерти, в которой можно забыться на несколько мгновений.

– Что? – рыжий на мгновение опешил. – Всякая шваль мне будет ука…

Договорить он не успел, кулак Вильяма врезался в заросший медной щетиной подбородок и отшвырнул здоровяка назад. Не удержавшись на ногах, тот грохнулся на спину. Бар огласил гневный рев.

Вильям был уже на ногах, хмель кипел в жилах, но еще сильнее кипел адреналин, давно не попадавший в кровь в таком количестве.

– Ах ты! – сбоку вылетел еще кто-то, получил пинок в живот и с мокрым всхлипом упал под стол.

Удар заставил череп загудеть, перед глазами замелькали круги, но Вильям уже приседал, уходил от повторной атаки. Махнул рукой, в кого-то попал, запястье дернуло болью.

Оглядевшись, понял, что рыжий и Мартинс куда-то пропали в свалке, а между собой дерутся совершенно незнакомые люди.

– Сломанная мебель за счет новичка! – перекрывая гвалт, крикнул бармен.

С радостным ревом в потасовку ринулись те, кто до сих пор стеснялся или просто не хотел.

Разделительная полоса под ногами тревожно мигала алым и даже издавала какие-то звуки, но Вильяму было на это глубоко наплевать. Он просто шел, время от времени делая шаг то вправо, то влево, в сторону несущихся густым потоком автораэров.

Стройная мелодия дороги тут же нарушалась, машины начинали метаться, уходя от столкновения с человеком и друг с другом. В особо удачные моменты слышался лязг удара или кто-то проносился в считанных сантиметрах от Вильяма, едва не задевая его светящимся боком.

В эти моменты бывший легионер испытывал острый прилив удовольствия. Он все ждал, когда спровоцирует аварию, когда раздастся грохот и несколько автораэров превратятся в искореженные куски пластика, а на дорогу прольется настоящая, алая кровь…

Какой не видели на Оксфорд-стрит очень много лет.

Но пока умная техника середины двадцать второго века справлялась с выходками человека, родившегося в двадцать первом, и Вильям продолжал идти, надеясь, что улица закончится нескоро.

Когда рядом притормозил снежно-белый автораэр, он не замедлил шага.

– Сэр, – проговорил выпрыгнувший на дорогу полицейский, чуть приподняв фуражку. – Вы мешаете движению.

– Да ну? – удивился Вильям, не останавливаясь. Представителю власти приходилось шагать за ним. Автораэр плыл позади, как привязанный.

– Да, сэр, прошу вас покинуть дорогу, – в вежливом голосе полицейского прорезались нотки раздражения.

– А я не хочу, – Вильям дернулся в сторону, огромный грузовой автораэр, темно-зеленый, как крокодил, свечой рванул вверх, мелькнуло перекошенное лицо водителя. – Я что, нарушаю закон?

– Вы создаете опасность аварии! – твердо проговорил полицейский.

– Я всего лишь развлекаюсь.

– Э… для развлечений есть особые заведения, – судя по растерянному тону, страж порядка с трудом представлял, как можно увеселять себя за пределами специально отведенных для этого мест. – Бары, секс-драйвы, стадионы…

– В гробу видал я все эти ваши развлечения, – Вильям скривился и с наслаждением сплюнул. Материал дороги, на вид напоминающий обыкновенный асфальт, тут же впитал плевок.

Сбежав из Ливерпуля в Лондон, он бывал в секс-драйве, ходил в театр и даже на "подпольные" бои без правил, но все показалось ему скучным и пресным, не стоящим потраченных денег.

Так что бывший легионер развлекал себя сам. Пытался приспособиться к жизни, даже купил онлайник, но ходить с ним не смог – от мелькающих перед глазами картинок начала болеть голова.

– Но сэр, вы не можете тут находиться! – полицейский занервничал.

– Клянусь четверкой, сам я отсюда не уйду, – Вильям пожал плечами.

– На этот случай есть эвакуация, – страж порядка что-то вытащил из кобуры, раздался щелчок и Вильям понял, что его несут, подняв на одно плечо. Легко, будто старый ковер.

Он попробовал выругаться, но не смог, губы сковала немота, да и вообще мышцы отказались слушаться. Мрачно смотрел, как его грузят в белый автораэр, как тот медленно летит в сторону обочины, то и дело меняя высоту и скорость, чтобы не мешать движению.

– Идите, сэр, – сказал полицейский, выгружая начавшее оживать тело на тротуар, – и больше не делайте так. А то я арестую вас за нарушение общественного порядка!

Если бы мог, Вильям мрачно скривился. За прошедший после прилета на Землю месяц его арестовывали дважды – оба раза именно за нарушение порядка, но всегда отпускали.