Ответить не успела, потому что в следующий миг оказалась прижатой к крепкому мужскому телу, а губы Райлена… О Богиня! Они не просто целовали – лишали всякой воли к сопротивлению! Горячие, почти жгучие. Страстные и нежные одновременно. Сладкие и в то же время горькие. Наглые, но… но самые желанные на свете.

О Богиня! Спаси!

Мир снова взорвался. Крики, рыки, свист… все смешалось в жуткую какофонию, но даже она не отрезвляла. Оборотни, которые все это время терпеливо держались в отдалении, хлынули к нам. Мощные, косматые, босые, они лучились улыбками, хлопали Райлена по плечам и… и такие пошлости говорили… Начиная традиционным «плодитесь благостно» и заканчивая жутким «заставь ее извиваться» или «пусть до утра стонет».

Это потом, много позже, мне объяснили, что для оборотней подобные фразы – обязательная часть брачного ритуала, но тогда, на утопающей в сером мареве поляне, я не понимала. Краснела, бледнела, норовила уплыть в обморок. В итоге спряталась на груди Райлена и постаралась убедить себя, что речь вовсе не о том, о чем думается… О Богиня! Мне никогда так стыдно не было!

Все закончилось по знаку Вожака – кажется, он был единственным, кто сохранил разум в этой ситуации. Едва толпа разгоряченных весельем оборотней отступила, указал на алую полосу, вспыхнувшую над лесом. Пробасил:

– Вы хотели вернуться до рассвета? Самое время поторопиться.

Райлен мгновенно посерьезнел, кивнул. А я… я вдруг такой ужас испытала…

Нет, я ничуть не жалела о том, что рассказала зеленоглазому про сестер – он бы и сам узнал. Не нужно быть гением, чтобы понять – в семье, где есть одна, могут найтись и другие. Но все равно боязно. Я теперь неприкосновенна, а близняшки? Что, если их выкрадут или выманят? Насильно замуж отправят? И что, если… отпустили нас лишь для того, чтобы добраться до моих желтоглазых сестричек?

Кто-то шустрый протянул Райлену его вещи – рубашку, камзол, сапоги. Маг одевался быстрей, чем кадет, разбуженный по тревоге. А я стояла и боялась все сильней с каждым мигом.

– Эй, кто отвечает за переход? – воскликнул Вожак.

Из толпы выступил парень, мало отличимый от остальных.

– Активируй, – кивнул зеленоглазый.

Оборотень – кажется, контрабандисты называли его Рваным – рыкнул что-то неразборчивое и указал в сторону. Пришлось следовать за ним.

К порталу провожали трое – Вожак, Мирра, ну и этот… активатор. Удивительно, но вычерченные на земле магические знаки остались невредимы – их не затоптали, не затерли. Когда Рваный раскинул руки и принялся зачитывать заклинание, я набралась смелости и взглянула на Вожака. Он точно понял, о чем думаю. Сказал с улыбкой:

– Пусть все остается как есть. Пока что…

Не знаю почему, но это его «пока что» не испугало, даже наоборот – успокоило. Но я нахмурилась, глянула вопросительно. Ведь по уму, оборотни не должны оставлять в опасности тех, чья кровь так ценна.

– Отчаянный позаботится, – ответили мне.

Ах… ну если Отчаянный, тогда конечно!

Ночью символы портала светились очень ярко, а сейчас были едва различимы. Райлен, чья ладонь привычно покоилась на моей талии, отвесил оборотням учтивый поклон. Я тоже голову склонила.

– До встречи, – сказал брюнет и, не дожидаясь ответа, увлек в портал.

Я проснулась… от всего и сразу.

Ощущение чужого присутствия, взгляды, прожигающие кожу, громкий сап, гневное бормотание, в котором различается нечто из разряда: «Соули, дорогая… если ты сейчас не встанешь…», ну и нервное постукивание каблучком в придачу.

О Богиня! У них совесть есть?!

Я открыла глаза и увидела вполне закономерную картину: Мила с Линой стоят напротив кровати и гневно щурятся. И щеки у девчонок такие, что ни одному бурундуку и не мечталось.

– Ага… – процедила Мила.

– Ага-ага, – добавила Лина и воинственно уперла кулачок в бок.

Я застонала. Что угодно, только не скандал! Только не сейчас!

– Девочки, я очень хочу спать.

Сестры слаженно рыкнули, а я вздрогнула – просто… оборотни вспомнились.

– А мы хотим знать, почему ты пошла в пятый мир без нас! – прошипела младшенькая. Очень обиженная, очень суровая.

– Потому что вы спали как сурки. Полчаса будила, и все без толку.

– Врешь! – выпалила Мила.

Ну да, вру. Будила от силы пять минут, и то лишь для того, чтобы удостовериться, что сонное зелье, выданное Райленом, сработало.

– Девчонки, ну в самом деле будила… – жалобно проканючила я. – Но вы…

Близняшки надулись еще сильней. Пришлось добавить:

– Не расстраивайтесь. Вас бы все равно не пустили. Гоблины только двоих провести согласились. У них… портал барахлил. – Ну вот опять вру. Но лучше так, чем говорить Миле с Линой, что наше путешествие было незаконным.

Услышав о гоблинах, сестрички не удивились. Значит, в отличие от меня, о принципе перехода помнили.

– Двоих? – осторожно переспросила старшенькая. – Так ты что без господина Райлена ходила? Ведь с господином магом уже трое. Ты, тролль, Райлен.

– Тролль – бестелесный, – сообразила Лина. – Он для портала незаметен.

– А… – протянула Мила, громко прицокнула языком.

Я же тихонечко выдохнула – буря, кажется, миновала.

– И что там в пятом мире? – поинтересовалась Мила.

– А в шестом? – поддержала младшенькая. – И в этом… ну… – Сестра наморщила носик и потупилась.

– В седьмом?

Сестры слаженно кивнули, а я вдруг поняла – нет, рассказывать близняшкам про полуголых косматых парней не стоит.

– Да ничего особенного. Дома лучше.

Желтоглазых нахалок такой ответ не устроил – замерли, нахмурились, Лина опять подбоченилась. Пришлось пояснять:

– В шестом мире мы от силы пять минут провели. В пятом… ну чуть-чуть с родней господина Хашшра пообщались, и все. А в седьмом… Понимаете, оборотни, они до того уродливые, что я старалась не смотреть. Все такие маленькие, скрюченные, волосатые… Фу!

Девчонок заметно передернуло. Мила бросила пренебрежительный взгляд на Лину и, задрав подбородок, выдала:

– Ну я же говорила!

О чем она там говорила, я решила не уточнять. Просто спать хотелось зверски.

– Девочки, вы как хотите, а я… – Я закрыла глаза, подтянула одеяло. Сознание мгновенно затуманилось, по телу разлилась нега.

Рядом тяжело вздохнули. Лина пробормотала:

– Ну ладно…

Сквозь вату накатившей дремы расслышала стук каблучков, щелчок дверного замка и громкий шепот:

– Нет, ну я же с самого начала говорила! А ты – широкоплечие, смелые, красивые!