– Ириша, прошу тебя, не обижайся. Спасибо тебе за эти слова. Поверь, что к тебе я отношусь очень хорошо настолько, насколько могу. Меня беспокоит только одно, не скажется ли наша связь на твоих отношениях с мужем? – спросил Данила, дождавшись, когда уляжется нервное возбуждение взволнованной женщины. Он понимал, что всё то, что она сказала, является всплеском её чувств, которые она не могла разделить ни с кем, только с ним. Она должна была выговариваться, выплеснуть из себя всё то, что копилось в ней долгие годы.

– Нет. Это моя забота. Ты даже не думай об этом, – отрицательно покачала головой Ирина, – всё это я хотела тебе сказать перед тем, как мы сегодня расстанемся. Знай, что сила женщины такова, что даже ребёнка она может родить от мужа или другого мужчины по образу того, кого она по-настоящему любит.

Ирина прочно вошла в жизнь Данилы. Он был рад этому, потому что отношения с ней привнесли некую обустроенность и даже стабильность в его достаточно безалаберную жизнь. Она никогда больше не беспокоила его вопросами об Элизабет, и тем более, об Элеоноре. Всегда выглядела ухоженной, свежей и непременно весёлой. Замечательный характер. Она не покушалась на право быть единственной и не ревновала его к другим женщинам, например, к Ларисе. Как она выстраивала отношения с мужем, было для Данилы полной загадкой, потому что Ирина всегда принимала его приглашения встретиться, и у неё всегда всё было нормально. А Данила был этим доволен. Действительно великолепная женщина и любовница.

Только одного не могла сделать Ирина – это заставить заговорить его сердце. Он воспринимал их отношения как подарок судьбы, и сам готов был быть благодарным. И радовался, видя, каким восхищением загорались глаза Ирины, когда он дарил ей драгоценности и украшения, устроил её девочку в привилегированный детский сад или передал ключи к маленькому, но весьма шустрому автомобилю. Эти знаки внимания по отношению к любившей его женщине не были для него обременительными, но всё же воспринимались больше как дежурная обязанность, а не как движение души.

Конечно, когда всё хорошо, то тогда всем хорошо, но вот когда наступает чёрная полоса невезения, то тогда хочется, очень хочется, чтобы рядом был тот, кому безотчётно веришь, на кого можешь опереться и ощутить искреннее участие. Но вот где найти такого человека?

* * *

Фортуна, как известно, дама капризная и ветреная. Безоблачное небо над компанией «Норд», на котором солнце казалось, будет сеять вечно, вдруг стало затягиваться тучами, предвещая грозу и ураган. Как-то утром Николай Шалимов, директор по внешним связям, не обращая внимания, на предупреждающие возгласы секретарши, широко распахнул дверь в кабинет Бекетова и широким шагом направился к начальственному столу.

– Послушай Данила, – сходу начал он, стараясь унять прерывистое дыхание, – ты слышал новость? По телевизору в информационной программе объявили.

– Подожди, не горячись, садись на стул и давай сначала, по порядку, – усмехнулся Данила, всматриваясь во взволнованное лицо своего зама. – О чём идёт речь?

– Да всё о том же. Генриха Исааковича отстранили от должности. Вот так, не более, не менее. Теперь он уже не заместитель министра.

– Да, умеешь ты всегда порадовать. Ошибки здесь нет?

– Какая ошибка? Сообщение прозвучало в главных новостях, бегущая строка продублировала. Ты лучше включи ТВ, новости через пятнадцать минут.

– Я о том, что ты мог что-то не дослушать. Его могли, конечно, снять, но и назначить на другую должность или перевести на другую работу.

– Ну, не знаю. Было, как было. Одним словом, сегодня надо отследить информацию и связаться с Генрихом Исааковичем. Он ведь одновременно и наш президент. – Немного успокоился Николай Шалимов.

Для одного увольнение с работы ещё один шанс в жизни, а для другого катастрофа.

Однако на деле самые мрачные предчувствия зама Данилы по внешним связям оправдались в полной мере. Нехорошо был уволен Генрих Исаакович, по плохой статье, с печальной перспективой открытия уголовного дела. Слишком долго и не по чину складывал он золотые кирпичики своего благополучия. Не отследил момент, когда нужно было подвинуться и освободить место у «кормушки» для других. На волне успеха и почитания забыл он о существовании непреложного закона – «делиться надо».

Последовательно стали возникать трудности. «Норд» залихорадило. Данила уже стал привыкать к тому, что практически все руководители подразделений компании входили в его кабинет с ворохом проблем, ничего не предлагая для их решения. Хуже всего было то, что стали возникать перебои с гарантированными поставками нефти от производителей, что приводило к нарушению контрактных обязательств перед иностранными покупателями по многим позициям. Очередным подтверждением того, что обстановка кардинально изменилась, стал разговор с представителями некой компании «Overseas Oil Exports», которые в течении недели настырно атаковывали его телефоны, добиваясь личной встречи.

– Что это за компания? Никогда не слышал, – раздражённо говорил Данила Ларисе, своей незаменимой помощнице, – узнай о ней всё, что возможно. Подключи к этому также информационный отдел.

Но согласиться на встречу всё же пришлось, отчасти потому, что однажды раздался звонок из холдинга с настойчивым пожеланием не откладывать такую встречу.

– Данила Николаевич, мы в курсе ваших проблем и намерены обсудить пути их решения, – втолковывал ему невзрачный лысый господинчик, представившийся директором выше означенной компании.

Данила потёр виски, чтобы унять внезапно возникшую в голове боль и с иронией в голосе спросил:

– Так вы что, скорая помощь или бюро добрых услуг? Единственное, что известно о вашей компании, это то, что ей всего две недели отроду, и эта ваша оффшорная колыбель находиться чёрт знает где, на Каймановых островах или ещё где-то. Как вы, с такой биографией, можете быть мне полезны?

– Напрасно, напрасно вы так. Не иронизируйте, Данила Николаевич, – всё тем же мерным нудным голосом гнусавил лысый, – вот взгляните на эти документы. Из них вы поймёте, что мы в курсе всех ваших передряг. Зураб Яковлевич, передайте нашему гостеприимному хозяину эту папочку, – обратился он к своему напарнику, сидевшему рядом и выполнявшему очевидно роль юриста фирмы.

Быстро, стараясь особо не вчитываться, Данила пролистал переданную папку, лишь изредка останавливаясь на некоторых её разделах.

– Удивительно, – по ходу размышлял он, – но они знают многое, даже то, что у нас прикрыто грифом «конфиденциальная информация». Откуда? Не иначе на фирме есть инсайдер, и может быть не один. Проморгал Степаныч, не справился с обязанностями шефа безопасности. Ведь такая информация не рождается в одночасье. Кто-то долго и жадно выслеживал нас, постепенно собирал сведения и обкладывал красными флажками как волка, выжидая удобный момент для выстрела. И вот удар нанесён. Нанесён правильно, жёстко, шар полетел чётко в центральную кеглю. Похоже, и для Генриха Исааковича увольнение явилось полной неожиданностью. Да и я хорош. Успокоился. Занимался исключительно своими обязанностями руководителя, увлёкся чистой игрой. Разве бывает честный бизнес? Проморгал ситуацию, идиот. Не додумал, не предусмотрел. Увлёкся женщинами. Казино, вино, Эдик, Шурик. Вёл себя глупо, как мальчишка. Перед людьми стыдно, перед собой стыдно, ведь бизнес надо уметь защищать. Но всё же, кто стоит за всем этим цирком?